Читать интересную книгу Закат империи США - Борис Кагарлицкий

Египетская революция, даже в её нынешнем варианте, при котором степень осуществления демократических задач ещё не определена, уже изменила имперские расчёты. Немаловажно, что она поставила под сомнение «сепаратный мир», который заключали Президенты Садат и Мубарак с Израилем, и разорвала автоматическую связь между политикой США и египетской внешней политикой.

До свержения президента Мурси египетская внешняя политика: открытые контрольно-пропускные пункты на границе с сектором Газа, участие Египта в переговорах о Палестинской автономии, усиление изоляции израильского государства, постоянное появление иранских военных кораблей в Суэцком канале — явно нервировала Соединённые Штаты. Проводившиеся каждые полгода совместные американо-египетские военные учения «Яркая звезда» остались в прошлом.

Военный режим, свергнувший президента Мурей, имел меньше сочувствия к палестинцам, но был вынужден использовать антиамериканские настроения для укрепления собственной популярности. Утрата поддержки Египта стала бы «стратегической катастрофой», по словам Джеймса Филипса из неоконсервативного Фонда «Наследие» (Heritage Foundation), «не только из-за того, что снизится возможность мобилизовать морские и другие военные силы для сдерживания Ирана, но и также из-за ослабления нашей оборонной стратегии на Ближнем Востоке в целом».

Конечно, подобная угроза интересам США, и особенно продолжающаяся угроза распространения арабских революций вызвали ответные имперские действия. Когда в марте 2011 года набирали силу сирийские протесты, Запад разрабатывал новую стратегию в отношении арабских революций. Эта стратегия состоит из двух подходов, первый из которых предусматривает прямое подавление. Именно это произошло, когда революция в маленьком островном королевстве Бахрейн была раздавлена в ходе военной операции, сочетавшей в себе вторжение войск Саудовской Аравии и действия местных военных. Операция проводилась всего через два дня после визита в Бахрейн Госсекретаря США Роберта Гейтса.

Второй подход представляется более комплексным. Он предусматривает проведение военной операции в поддержку восстания, как это происходило в Ливии. Там операция осуществлялась при поддержке Саудовской Аравии и Катара, но под руководством США, Великобритании и Франции. Целью было не только свержение полковника Каддафи. Операция должна была помочь завоевать лояльность повстанческих сил путём оказания им решительной военной поддержки.

В результате потери в Ливии составили 30 000 человек убитыми, что гораздо больше потерь в любой другой стране, охваченной арабскими революциями, включая Сирию. Применение передового военного потенциала Запада значительно увеличило их масштаб. Воздушная война в Ливии, которая велась Соединёнными Штатами Америки, Францией и Великобританией, потребовала много времени для достижения желаемого результата, но к концу лета 2011 года всё было кончено. Под пристальными взглядами Хилари Клинтон и Николя Саркози Запад назначил такое ливийское правительство, которое ему было нужно.

Нельзя сказать, чтобы это хоть как-то пошло на пользу ливийцам. Их страна оказалась разрушена и, с трудом сохраняя географическую целостность, превратилась в ярмарку оружия для всего Ближнего Востока. Но это сыграло на руку «великим державам». Они снова оказались в игре. Давно взлелеянная неоконсерваторами идея, состоящая в создании или подрыве демократических движений с целью смены режима в странах, чьи правительства не сочувствовали интересам Запада, теперь, благодаря арабским революциям, получила новое развитие. Именно она является причиной битвы, развернувшейся между теми, кто сражается ради подлинных фундаментальных социальных преобразований, и теми силами на Западе и их союзниками на Ближнем Востоке, которые желают превратить революции в инструменты реализации западной политики. Это стало чрезвычайно важным моментом в истории арабских революций, так как означало полномасштабное возвращение имперских сил в историю восстаний. И теперь объединение стран Персидского залива и Турции в качестве наступательных оперативных единиц имперской стратегии США, Франции и Великобритании представляется реальной возможностью.

Вопреки позиции считавших, что США и их союзники не собираются атаковать Сирию, стало совершенно очевидно, что правительства США, Великобритании и Франции уже давно и очень серьёзно рассматривают возможность нанесения военного удара по Сирии. События 2013 года подтвердили правильность такого анализа.

Если бы в августе 2013 года британское правительство смогло убедить парламент проголосовать за интервенцию, Сирия подверглась бы массированному ракетному удару. Этот удар должен был иметь целью ослабление режим Асада до такой степени, чтобы Свободная сирийская армия, начав одновременно с этим скоординированное наступление, смогла повернуть ход событий в свою пользу. Ещё одно доказательство того, что развитие событий в Сирии и планы Свободной сирийской армии связаны с действиями США и их союзников, дают гневные высказывания по поводу неспособности США начать атаку генерала Салима Идриса, командующего Свободной сирийской армией, имеющей штаб-квартиру в Турции. Он заявил, что отмена атаки стала «ударом по продолжающемуся два с половиной года восстанию».

Провал попытки премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона втянуть Великобританию в военные действия против Сирии имел международный эффект. Это вынудило президента Обаму отложить начало военных действий, что, в свою очередь, дало возможность российскому президенту Путину выступить посредником в договорённости с Сирией о проведении проверки химического оружия, усложнив тем самым реализацию попытки США развязать войну.

События вокруг Сирии привели и к росту антивоенных настроений, к примеру в Великобритании. Миллионы людей в стране заявили о том, что противоречия концепции «война против террора» повлекут за собой бессмысленные человеческие жертвы и материальные затраты. Доводы участников антивоенного движения стали частью жизненной позиции миллионов человек. Ни в одной другой стране нет коалиции, имеющей такой размах, как коалиция «Останови войну» (Stop The War Coalition).

Антивоенное движение в империалистических странах, противостояние народов Афганистана и Ирака военным действиям и оккупантам из возглавляемых Соединёнными Штатами коалиций, а также арабские революции — всё это привело к кризису империализма. Давайте более внимательно рассмотрим эти факторы. Начиная с 1782 года британская Палата общин всегда поддерживала призывы правительства принять участие в тех или иных военных действиях. Только Суэцкий кризис в 1956 году привёл к аналогичному разрыву отношений с Соединёнными Штатами. Однако произошло это из-за заявления США о том, что пришло время закончить колониальные похождения Британии, а не из-за того, что общественное мнение в Британии вынудило собственное правительство отказать в помощи США.

Поражение премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона в ходе нынешней «сирийской кампании» имело свои объективные причины, а именно — неудачи борьбы с терроризмом. Коалиция «Останови войну» превратила это во внутренний политический кризис. Подобный объективный кризис существует и во Франции, и в США, но антивоенные движения в этих странах либо отсутствуют, либо давно потеряли свою значимость, скатившись до того уровня, когда они уже не могут эффективно вмешиваться в национальные политические дебаты.

Левые движения не всегда обладают достаточными жизненными силами, необходимыми для выживания в ходе такой длительной кампании. Иногда им не хватает достаточной исторической или социальной широты анализа способности действия и не всегда они способны подняться над своим собственным сектантством в политике и найти принципиальную общую позицию. Коалиция «Останови войну» представляет собой обратный пример. Сирийские «приключения» Кэмерона являли собой сравнительно незначительную по масштабу военную акцию в «войне против террора». И всё же эффект от антивоенных действий превосходит даже предыдущее поражение, нанесённое элите антивоенным движением (речь идёт об изгнании со своего поста Тони Блэра). Этот парадокс стал результатом проведения систематической и постоянной агитационной работы на протяжении десятилетия. Тарик Али говорит: «Коалиция «Останови войну» в Великобритании не имеет аналогов ни в странах Европы, ни в Америке. Даже во времена изоляции (вторжения и бомбардировок Ливии) её давление не ослабевало».

Такая способность поддерживать организацию, прежде всего, базируется на способности противостоять новой фазе империализма. Как однажды заметил Питер Оборн, политический обозреватель консерваторов, «коалиция «Останови войну» (пёстрая толпа, состоящая, главным образом, из ультралевых политических организаций, далеко не все из которых заслуживают доверия) последовательно демонстрирует гораздо более зрелые взгляды на вечные вопросы войны и мира, чем Даунинг Стрит, Белый дом или ЦРУ». Это может объясняться тем, что мы столкнулись не с единичным инцидентом, и даже не серией инцидентов, а с вереницей конфликтов, характерных для фундаментального кризиса послевоенной имперской структуры глобальной политики. Таково было наше мнение на начальном этапе «Войны против террора», а в действительности — ещё до её начала.