партийные комитеты), просящих решить тот или иной вопрос или проблему. Далее аппарат занимался модерацией дискуссии, пытаясь найти компромисс между игроками. Вот как, например, два ладящих между собой инструктора из разных отделов аппарата ЦК КПСС с ведома своих начальников помогали в коммуникации двум находящимся в неприязненных отношениях министрам, чьи ведомства они курировали.
Инструктор Отдела машиностроения (1982–1988) Владимир Белоусов:
Я постоянно сотрудничал с Оборонным отделом [ЦК КПСС], потому что Минприбору достаточно много было необходимо комплектации для производства. А Министерство электронной промышленности было одним из базовых поставщиков. Поэтому снабженцы просят из министерства, они между собой договориться не могут, [как и министр приборостроения, средств автоматизации и систем управления СССР Михаил] Шкабардня с министром электронной промышленности, мной очень уважаемым [Александром] Шокиным. А у нас — нормальные контакты. Поэтому приходишь на коллегию и говоришь: «Там то-то и то-то, сколько можешь сделать?» Нормальные отношения были, они к нам тоже — поставка приборов каких-то. На таких, я бы сказал, неформальных отношениях мы встречались и разговаривали. А иногда бывало так, что ты придешь, а его уже поднакачали со всей страны — этот приходит, другой, значит, смотришь тогда: сегодня разговор сложный будет. Тем не менее пришел — говори. Он говорит: «Я не могу, мне сейчас дали задание, что мы, резиновые, что ли?» — «Ты успокойся. Давай отложим, завтра я посмотрю». Приходишь на другой день, настойчиво приходишь — куда деваться. Он говорит: «В этом [году] — нет». Прямо при тебе начинает звонить в министерство.
— С кем именно вы в Оборонном отделе сотрудничали чаще всего?
В. Б.: С инструктором, со своим коллегой. На уровень завсектором редко выходил. Владимир… Мой тезка. Минприбор, радиопром кто курировал. Там ребята хорошие были, нормальные, очень грамотные[439].
Аналогичным образом сотрудник аппарата ЦК вообще мог выступать «поверх барьеров», преодолевая межведомственные перегородки, особенно в ситуации, когда требовалась быстрая реакция и поиск оптимального решения проблемы. Тот же Владимир Чугуев:
Как проходило планирование этого хозяйства. В стране был Госплан, который подчинялся Совмину, и министерство, которое тоже подчинялось Совмину. Госплан писал, что нужно сделать — кстати, достаточно подробно расписывали, что потом послужило одним из моментов того, почему развалилась вся эта система. Зато он писал эти вещи, Совмин это утверждал, поручал министерствам, министерства брали план и это делали. Отчетность опять шла снизу: от завода в министерства, в Госплан, в Совмин. А тут еще был ЦК. Так вот, ЦК командовал — имел возможность разобраться, смотреть, начиная с Совмина: Совмин, Госплан, министерства, любой завод, то есть [посмотреть] всю [административную] лестницу. Когда все планы пришли, в основном чем занимались в ЦК: смотрели. Вроде бы запланировали нормально все. Есть целый ряд критериев, по которым можно судить о том, насколько грамотно составлен план. Посмотрели все. Кстати, когда план составляли, мы тоже участвовали — каждый по своей отрасли. Теперь, когда начинают выполнять все это хозяйство, вдруг где-то срыв какой-то. Если срыв этот не мог поправить министр, Совмин, ввязывается ЦК. Почему — потому что ВПК (Военно-промышленная комиссия при Совете министров СССР. — Н. М.) не очень здорово могла Совмин заставить работать, а ЦК кого угодно заставит делать то, что нужно. Вот этой работой и занимались. Если где-то что-то прорывается, я мог вызвать любой материал. Естественно, секретные материалы я ехал и там смотрел. <…> У нас на каждом заводе были обязательно военные. Кроме того, предположим, я поехал в Брянск — Брянский машиностроительный завод наполовину военный был. Я мог в любом цехе там прийти, смотреть. И когда смотришь, где-то какой-то прорыв — как решить этот вопрос? С материалами можно познакомиться с любыми. Если в Госплане и в министерстве [в Москве достаточно ясного ответа на вопрос о проблеме] не было, значит, на завод: почему так получается?[440]
Таким образом, в критической ситуации, когда планы составлены, решение принято и не исполняется, сотрудник аппарата ЦК КПСС выполнял функции контролирующей, директивной и мобилизующей инстанции, которая «решала вопрос». Недаром контроль за исполнением решений Политбюро, Секретариата и пленумов ЦК КПСС был самой главной обязанностью сотрудников аппарата ЦК КПСС.
Помогали чиновнику в принятии документа прежние решения Политбюро и Секретариата ЦК КПСС, определявшие правила игры в данной сфере. Опасение нарушить в новом документе то или иное постановление, тем более принятое относительно недавно (пять-семь лет назад), было одной из наиболее серьезных причин для беспокойства у партийных чиновников. Чтобы этого не случилось, любой подготавливаемый документ просматривали наиболее опытные бюрократы — заведующие секретариатами отделов. Они обычно работали на этой должности десятилетиями, вели свои подсобные картотеки документов и, в отличие от довольно часто сменяемых прочих сотрудников, помнили и могли проверить подобные вещи.
Если вопрос не был и не мог быть решен на более низких уровнях, он выносился на рассмотрение Секретариата и Политбюро ЦК КПСС.
Неформальные институты согласования на уровне аппарата ЦК КПСС
Наряду с формальными, хотя и нередко засекреченными (как комиссии Политбюро) институциями и механизмами работы аппарата ЦК КПСС значительное влияние имели полуформальные или вовсе неформальные центры влияния. Они были теми же институтами согласования, только работающими быстро и эффективно, без лишней бюрократизации, длительных бесплодных заседаний и ненужных бумаг.
Типичным «низовым» полуофициальным центром такого рода были совещания в секторе полиграфии Отдела пропаганды ЦК КПСС, которые ежегодно рассматривали вопрос распределения всей производимой в стране и экспортируемой бумаги для потребностей различных издательств и СМИ. В них принимали участие сотрудники этого сектора, сотрудники полиграфического отдела Управления делами аппарата ЦК КПСС (они контролировали партийные издательства и были одним из крупнейших потребителей бумаги в стране) и представители соответствующего отдела Госплана СССР. Перед совещанием сектор полиграфии Отдела пропаганды собирал заявки от всех крупных издательств. При этом распределение бумаги шло очень конкретно — по сортам и по предназначению для различных видов полиграфической промышленности[441].
В Отделе машиностроения ЦК ежегодно собирались совещания по поставкам оборудования для различных отраслей промышленности. Например, проводившееся в июне ежегодное совещание по поставкам электротехнического оборудования для Министерства энергетики собирало в актовом зале седьмого подъезда (то есть здания в комплексе ЦК КПСС) 50–60 представителей региональных партийных органов, на территории которых производилось оборудование (и, возможно, некоторых представителей заводов), сотрудников сектора отдела, отвечавшего за данную проблематику, и заместителя министра энергетики вместе с руководителем службы комплектации министерства. Далее представители министерства излагали свои претензии руководителям региональных партийных комитетов, а те под присмотром сотрудников Отдела машиностроения должны были на них давать ответы. Тут