понимаю: граждане ГДР могут покинуть страну через любой пропускной пункт, на свое усмотрение, по личным причинам? Им больше не обязательно ездить через третью страну?» На ломаном английском Шабовски ответил: «Эм… их больше ничто не вынуждает покидать ГДР через… эм, эм… транзитом, эм, через другую страну». Брокау попробовал еще раз: «Могут ли они пройти через Берлинскую стену на каком-то из КПП?» «Они могут пересечь границу», – ответил Шабовски. Брокау продолжил: «И свободно ехать за рубеж?» Шабовски ответил: «Да, конечно. – И затем добавил: – Это не вопрос туризма. Это разрешение покинуть ГДР».
Шабовски владел английским не настолько хорошо, чтобы справиться с задачей обсуждения условий новых правил, – в чем он сам только что признался в главном зале. Брокау и находившиеся в одной комнате с ним продюсеры – Казнец и Нойберт – должны были очень быстро решить, как им интерпретировать ответы Шабовски. Только что на вопрос о том, означают ли его слова свободу передвижения для восточных немцев, он ответил на камеру: «Да, конечно». Кроме того, он подтвердил, что восточные немцы могут «переходить через границу». Вдобавок Шабовски ранее во время пресс-конференции сказал (на камеру), что обсуждаемая граница включает и участок вокруг Западного Берлина. Присутствовавшие журналисты, разумеется, не могли знать, что Шабовски не ознакомился с текстом, составленным четырьмя чиновниками. Приняв его комментарии за чистую монету, можно было сделать вывод, что свобода заграничных поездок теперь касается как ГДР вообще, так и Восточного Берлина в частности. Об этом и решили сообщить в своем репортаже Брокау и его команда. Однако в первом эфире Брокау заявил – корректнее и точнее, чем некоторые немецкоязычные журналисты, – что новые правила пересечения границы требуют заблаговременного оформления виз.
После короткого интервью, несмотря на слова о том, что ему нужно вернуться к работе в центральном комитете, уставший Шабовски прошел к своей машине с шофером и попросил отвезти его домой. Он жил в закрытом лесном поселке Вандлиц на территории Восточного Берлина, построенном специально для партийной элиты и надежно защищенном от остального населения. Семья Шабовски жила на одной улице с Мильке, в доме номер 19. Много лет спустя Шабовски вспоминал, что, когда машина привезла его домой тем вечером, в окнах домов почти нигде не горел свет. Он предположил, что руководители партии даже не смотрели его пресс-конференцию.
В отличие от него, Брокау, Казнец и Нойберт вышли из комнаты и в сильном возбуждении направились к ожидавшей их машине. Другие журналисты, видевшие, как они выходят из комнаты после общения с Шабовски, прокричали им: «Это правда?» Практически на бегу, стараясь не отстать от продюсеров, Брокау торопливо бросил через плечо: «Это правда, Стене конец». Комментарии Брокау имели особый вес, ведь тем вечером он единственный получил шанс добиться наедине разъяснений от Шабовски. Его слова придали уверенности другим репортерам, немедленно связавшимся со своими редакторами и телекомпаниями.
Вскоре Брокау и его продюсеры нашли своего водителя и, воспользовавшись телефоном в машине, позвонили в Нью-Йорк. Телесеть решила, что Брокау расскажет самые свежие новости по телефону, ведь до программы Nightly News оставалось еще около пяти часов. Казнец стоял снаружи машины и следил за тем, чтобы никто не помешал Брокау, который по телефону в прямом эфире NBC давал краткое резюме пресс-конференции. Применявшиеся тогда технологии не позволяли одновременно показывать еще и живую картинку. Для этого требовалось «окно связи со спутником» – забронированное время для использования спутника, но его нужно было вносить в расписание заранее. NBC зарезервировала окно для потенциального прямого репортажа из Западного Берлина в программе Nightly News, однако она должна была начаться только в 00:30 по берлинскому времени, или в 18:30 по североамериканскому восточному времени.
Чтобы вести репортаж из Западного Берлина в том месте, где Стена проходила непосредственно перед Бранденбургскими воротами, NBC получила все необходимые для работы в городе разрешения. Глава отдела зарубежных новостей NBC Джерри Лампрехт проинструктировал членов команды Nightly News получить допуск и как следует подготовить площадку. За процесс отвечала Мэрилин Гелефски, и к вечеру 9 ноября платформа размером шесть на шесть метров была уже готова. Предвидя, что эфир придется вести глубокой ночью, они установили мощные прожекторы, известные среди профессионалов как HMI. Лампрехт и Гелефски даже заказали подъемник, чтобы телеоператоры, если потребуется, могли снимать происходящее по другую сторону Стены за спиной Брокау. В их распоряжении имелись и небольшие трейлеры с оборудованием для монтажа видеосюжета на месте.
Их площадка оказалась настолько идеально подготовленной, что любители теорий заговора позже предполагали, будто NBC наверняка заранее получила инсайдерскую информацию о скором падении Стены, – но все сотрудники NBC, присутствовавшие там в ту ночь, это отрицают. Просто все оборудование программы Nightly News находилось в состоянии готовности; на момент начала пресс-конференции Шабовски окончательное решение о прямом эфире из Западного Берлина еще не было принято. Чуть раньше в тот же день Брокау даже извинился перед Гелефски, сказав, что вся ее напряженная работа наверняка окажется напрасной, поскольку давать прямой эфир от Берлинской стены в Nightly News не будет никакого смысла. Он жаловался Шерил Гоулд – старшему продюсеру, которая координировала передачу из аппаратной NBC в Нью-Йорке, – что «мы проделали такой путь, а здесь ничего особенного не происходит».
Однако после интервью с Шабовски Брокау и вся съемочная группа поняли, что окно связи со спутником и их площадка вдруг стали бесценными. Их телесеть единственной из всех мировых СМИ так тщательно подготовилась к съемке, да еще и заняла место напротив впечатляющей достопримечательности. Теперь они наверняка должны были получить добро на живой репортаж для Nightly News. Команда Брокау вернулась из Восточного Берлина через Чекпойнт Чарли к своей площадке у Стены рядом с Бранденбургскими воротами. Наблюдая за съемочной группой с восточной стороны Стены, агенты Штази зафиксировали, что прожекторы NBC включились в 19:50 – началась подготовка к эфиру.
Оставалась одна серьезная проблема: пока что не было видно, чтобы восточные немцы проходили или перелезали через Стену. Казнец вспоминал, как из-за этого у него «сводило желудок». Брокау уже объявил в эфире NBC, что передвижение через Стену откроется, и поэтому телесеть приняла решение вести прямую трансляцию из Западного Берлина. В этой трансляции им явно требовалось показать, как люди переходят на другую сторону Стены, и именно Казнец отвечал за то, чтобы работавшие под его началом телеоператоры нашли такие кадры и передали их в Нью-Йорк. Время шло, и Уитли – исполнительный продюсер программы – то и дело спрашивал: «Когда же у нас будет картинка?» Отвечая, что «все будет», Казнец пытался понять, что