Сплошные запреты — гибель через окаменение. Снятие всех запретов — гибель через рассыпание песком. Но: запретить вообще все в принципе невозможно — разрешить вообще все в принципе возможно. (Типа: никого нельзя сделать бессмертным — но любого можно убить.)
Средневековые рамки христианской цензуры зажимали мысль и чувство и тормозили развитие. Рамки расширяли и ломали, и сравнительно либеральный XIX век явил определенное равновесие между желанием и запретом: Большой Рывок научно-технического, социального и культурного прогресса. И маятник естественным порядком пошел дальше в сторону вседозволенности.
За определенной точкой дальнейшее увеличение свобод и прав личности — деструктивно и ведет к распаду общества. Ряд нынешних свобод привел бы человека XIX века, создателя нашей цивилизации, в недоумение, шок, ужас.
Снятие табу, безвредное на первый взгляд и расширяющее права личности никому не в ущерб — может быть вредно самим своим фактом: повышением социальной энтропии, понижением социальной энергии, содержащейся в самой структуризации социума.
Любое снятие табу снижает упорядоченность системы. Высвободившаяся при этом энергия, ранее «законсервированная» в структуре, может сублимироваться в созидание (наука, культура, т. д.) — а может рассеиваться в незначимых индивидуальных актах анархизированного пространства. Ну — можно пустить сжатый гелий из баллона в дирижабль, а можно выпустить в воздух.
Цензура — это стены не только тюрьмы, но и дома, но и убежища. Превращая тюрьму в нормальное жилище, надо сносить стены осмотрительно.
16. Язык. Большинство языков содержит табуированные выражения. Их применение — акт экспрессии. Нарушить табу — это сильное действие, соответствующее сильным ощущениям.
Именно запрещенностью, неформальностью мата определяется его высокая энергетичность и многозначность, многофункциональность: выражение крайней степени и порицания, и одобрения, выражение неформальности отношений (хотя бы в конкретном случае) между говорящим и слушающим, возможность замены им любого слова в контексте (эдакий «лингвистический джокер»), самоутверждение через взлом табу, юмористический эффект от включения запретного стилистического пласта и т. д.
Снятие запрета с определенной лексики — да означает просто уничтожение запретной лексики. Слова остались — а запретных слов не осталось. Ну — такие же сочетания фонем, как в любых других словах, вот и вся свобода языка…
Мы убрали перегородку. И упростили структуру языка. И в ней нет больше сверхсильных и сверхэнергичных слов. А к сотням тысяч слов нормативного лексикона прибавилось всего-то несколько синонимов.
Мы думали, что обогатим нормативный язык. А на самом деле обеднили язык в общем. И не осталось нам больше таких слов, от которых собеседник выпучит глаза и потянется за канделябром.
Это повышение языковой энтропии. Понижение энергетики языка. Обеднение лингвистических возможностей. Даровав табуированной зоне права гражданства, мы выпустили из нее пар.
Мы лишили себя условности, которую предки специально создали для возможности пущих эффектов. В результате наш либерализованный язык стал менее выразителен и энергичен.
Изящная студентка и пьяный хулиган заговорили одинаково и стали меньше отличаться друг от друга.
Это шаг вперед? Это шаг вниз, к хаосу, всеобщей нивелированности, усредненности, распаду.
Заметим, что мы живем отчасти в аспекте языка и посредством языка, и в языковых процессах находят выражение процессы нашей жизни.
17. Половая мораль. Аналогичным образом раскрепостили, убрали уйму запретов и тем самым упростили структуру социума, повысив энтропию и, соответственно, понизив энергетику.
А). Однополая любовь и однополые браки. Обрели гражданские права. Покушение на них сегодня предосудительно. В некоторых кругах искусства и шоу-бизнеса быть геем даже модно, это стильно. «Кому от этого плохо?..» Улью, в котором живут пчелы, от этого плохо. Дети не рождаются (уже упоминали) — это явное следствие. Снижение энергетики общества — это неявное, объективное следствие. Человечество двуполо. Сдвиг в сторону стирания разницы между полами — это сдвиг к гибели, бесплодию, исчезновению. Это как уменьшение разности потенциалов двух полюсов — означает снижение энергоемкости батареи.
Врожденный гомосексуализм «трех процентов» — это брак природы, без него не обходится: посочувствовать. Гомосексуализм тюрьмы — отчасти понятно вынужденный: карать насилие, но понять можно. Но уравнять патологию в правах с нормой — означает разрушать норму. Означает отрицать само понятие «гетеросексуализма» как половой нормы. Отрицание природной нормы — это сдвиг к вырождению и исчезновению вида (в конкретном случае — этноса).
Половой инстинкт, проявляющийся в вожделении мужчиной женщины, — в то же время проявляется «негативно» в рефлекторном отвращении мужчины к половому акту с мужчиной. Биологические и психологические основы поведения «самца» определяют это. (Речь сейчас о норме, а не нескольких процентах исключений, обусловленных хромосомным сдвигом.)
Что же говорит сегодняшняя «цивилизованная мораль»? Что как бы то ни было выказывать отрицательное, неравноправное отношение к гомосексуализму — это «гетеросексуальный шовинизм», отсталость, хамство, геноцид: осудить и наказать хамов.
Нормальному мужчине предписано давить в себе естественную биологическую реакцию: тебя тошнит от гея, а ты стыдись своих чувств, дави, изгоняй. (Кстати о неврозах.)
И нет бы оставить геев в покое: ну, пусть устраиваются как могут. Нет: их права «сексуального меньшинства» надо уважать и оберегать — и при прочих равных предоставлять им преимущество при занятии выгодных рабочих мест и т. п.
Древние эллины тоже любили мальчиков? А вы сверьтесь с хронологией: это был как раз «золотой век», предвестник и начало упадка и саморазрушения.
На что может рассчитывать цивилизация, отдающая предпочтение патологии перед нормой?
Б). Свобода связей. Да хоть ты ею объешься. Живи с кем хочешь, как хочешь и сколько хочешь. Двуполо, однополо, индивидуально и коллективно. Никто не осудит. Это нормально. Понятие «прелюбодеяния» утеряло смысл. (За исключением юридического при измене одного из супругов в ряде стран — это может служить основанием для развода с материальными потерями для уличенной стороны. А может и не служить: что дозволено американскому президенту — дозволено и быку. При супружеском согласии — живи муж (жена) хоть со всем Голливудом.)
В). Секс-шоу-бизнес. Порноиндустрия. Видеокассеты. Секс-телефоны. Секс-шоу Дании, Швеции, Германии, Франции — акты на сцене, участвуйте, щупайте. Стриптиз. Топлес-бары. Глянцевые журналы. Секс-шопы с кабинками для онанизма (пардон, самоудовлетворения). Для любителей покажут, как какают, писают и, э-э, имеют козочек и собачек. «А кому от этого плохо? Это так хорошо!..»
Фрейд бы даже удивился, сколько либидо можно и без сублимации и без прямого назначения выпустить паром даже не в свисток, а в окружающее пространство.
Секс-бизнес как снижение энергетики общества.
А на корягу-жену после этого можно польститься только спьяну и от голодного отчаянья. Кстати о детях и импотенции.
Г). Цензура обнажения. На цивилизованном пляже прикрыты только собственно гениталии. На нудистском пляже, которых все больше, ходят а’натюрель. Прозрачные наряды, отсутствие видимого белья. Обязательно потрахаться голыми в кинофильме: для кассы и реализма.
О нет, все это красиво, приятно, привлекательно и замечательно. Да здравствует свобода, мы ее ждали. Но. Но:
Когда интимное становится публичным, оно исчезает.
Мы обрели много голого тела, но лишились этого как интима.
Чего нет? Трепета, волнения, дрожи, заикания и прочей лирической чуши? Э нет. Энергетика снизилась. Где все можно — там этого всего меньше хочется.
Где меньше энергии надо приложить, чтоб чего-то добиться — там, во-первых, появляется менее энергичный стереотип поведения и одновременно менее энергичный «-тип», носитель этого «стерео-»; а во-вторых, неизрасходованная на чисто сексуальные проблемы энергия ищет других точек приложения — и в благополучном обществе их не находит! Ломится на рок-концерт, играет в компьютерные игры и садится на наркотики.
Распишитесь в квитанции о получении свободы и наклейте ее себе на причинное место.
Д). Называем все своими именами. Дети, следите за рекламой. Перед половым актом угостите партнера презервативом. Он надевается на половой член, который вводится во влагалище. Безопасный секс — ваш выбор. Это культурно, сознательно и заботливо, стесняться тут нечего. Все так должны делать. Чтоб не залететь и не заболеть.