Читать интересную книгу Культурология: Учебник для вузов - Бэлла Эренгросс

Как свидетельствуют экспериментально подтвержденные психологические наблюдения, потребности в общении, человеческом тепле являются столь же существенными для развития человека, как и витальные потребности. При этом изначальный социальный опыт индивида, опыт, задаваемый ситуацией заботы, воспитания, ухода за ребенком со стороны взрослых, – это опыт безусловного и непосредственного единения ребенка с другими. Благодаря этим отношениям происходит первичная социализация индивида; более того, этот первоначальный опыт формирует потребности, не менее существенные для человеческой жизни, чем витальные потребности, – потребности в сердечной близости с другими и душевном тепле, в заботе и ласке, открытости и искренности. У всех народов существуют легенды о «золотом веке» и райской жизни. Во всех этих легендах закреплена надежда человека на полное осуществление тех самых потребностей, которые сформированы на основе изначального социального опыта.

Исторически мораль формируется как своеобразная компенсация утраченной родовой слитности архаичного общества. Но ценности и нормы морали органичны и тем упованиям человека, которые предзаданы его изначальным опытом общения с родителями, другими близкими родственниками. Их актуальность обусловлена тем, что с развитием индивида, его постепенным включением в отношения с другими людьми, в первую очередь со сверстниками, с дальнейшим расширением его связей, взятием им на себя обязательств, ставящих его в зависимость и взаимозависимость от других людей и институтов, – происходит обособление человека как носителя частных интересов, т. е. партикуляризация человека.

Социальная обособленность, или партикуляризация, которая представляет собой непосредственное условие возникновения морали, заключается в том, что удовлетворение потребностей человека зависит от его связей с другими людьми как носителями частных интересов. Потребность в единении осознается именно потому, что единства нет, и отсутствие единства переживается как неполнота, как несовершенство общественных связей. «Начинается» мораль с различенности «Я» и «Ты», т. е. с осознания человеком своего действительного отличия от другого, с внутренней раздвоенности «Я», с переживаний личностью собственного одиночества, со стремления к преодолению объективной обособленности в отношениях между людьми.

Мораль направлена на ограничение, ослабление обособления, на объединение человека с другими людьми. Объединение может происходить в разных формах. Не всегда объединение людей само по себе является выражением морали. Подростковые стайки и дружеские группы по симпатиям или интересам, хулиганские шайки и кланы, профессиональные или корпоративные объединения и политические союзы отнюдь не являются сами по себе моральными образованиями. Мораль призывает к единению на основе равенства и справедливости, суверенности и автономии личности, взаимного уважения, заботы и духовного обогащения. Об этом свидетельствуют фундаментальные нравственные требования, которые были выработаны и сформулированы в глубокой древности в форме основных заповедей, как правило, представлявшихся переданными людям Богом (или богами) в знак их избранничества, посвященности, приобщенности к высшему – божественному.

Таким образом, мораль возникает из осознания обособленности и отчужденности человеческого существования, в стремлении к преодолению разорванности человеческого бытия – внутренней (в отношении к самому себе и к высшему – духовному идеалу) и внешней (в отношении с людьми, в отношении с природой и общностью, обществом). В этом стремлении, сколь разнообразно оно ни проявлялось бы, скрыта потребность человека в единстве, понятом как цельность разумной и душевной жизни, как связность, соединенность людей, как приобщенность к истине, к безусловному и абсолютному идеалу. Потребность в единении с другими людьми лежит в основе морали.

Исходя из сказанного, можно дать определение: мораль – это система ценностей и императивов, ориентирующих людей на духовно-возвышенный идеал человеческого единения, выражающегося в примиренности, солидарности и братской (милосердной) любви.

8.2. Моральные ценности. Добро и зло

Моральное сознание выражает себя через специальные этические понятия, основными среди которых являются понятия добра и зла. Добро выражает положительное значение явлений или событий в их отношении к высшей ценности – к идеалу. Зло есть противоположность добра.

Добро и зло осознаются как особого рода ценности, которые не касаются природных или стихийных событий и явлений. То, что совершается само по себе, т. е. стихийно, может иметь благие или злые последствия для человека, но такие стихийно совершающиеся события и явления сами по себе не имеют отношения к тому, о чем мыслят в категориях добра и зла, они лежат по ту сторону добра и зла. Добро и зло характеризуют намеренные действия, совершенные свободно, т. е. поступки.

Принципиально важно, что добро и зло обозначают не просто свободные поступки, но действия, сознательно соотнесенные с определенным стандартом – в конечном счете с идеалом: добро – это то, что приближает к идеалу, зло – то, что отдаляет от него. Зная, что в истории существовали различные мнения относительно того, к чему должен стремиться человек, чтобы достичь совершенства, легко представить концептуальное разнообразие в трактовках добра и зла. В зависимости от нормативного содержания, вкладываемого в представление об идеале, добро и зло трактовались как счастье и несчастье, наслаждение и страдание, польза и вред, соответствующее обстоятельствам и противоречащее им и т. д.

Наблюдение и поверхностное осмысление действительного разнообразия в содержательном истолковании добра и зла может подвести к выводу об относительности понятий о добре и зле, т. е. к релятивизму в моральных суждениях и решениях: одним нравится удовольствие, другим – благочестие. Доведенная до крайности, такая позиция чревата моральным волюнтаризмом: сегодня я исполняю долг, а на праздник потешу себя удовольствиями, ну а если понравится, так и в последующие будни можно будет продолжить наслаждаться. А это фактически знаменует положенность себя вне морали, потусторонность индивида добру и злу, а в конечном счете – аморальность, поскольку всякое безразличие в отношении добра и зла знаменует отвращенность от добра и по меньшей мере потенциальную открытость злу.

Добро и зло как моральные понятия связаны с душевным и духовным опытом самого человека и существуют через этот опыт. Как бы ни определялись философами источники добра и зла, творятся они человеком по мерке его внутреннего мира. Соответственно утверждение добра и борьба со злом достигаются главным образом в духовных усилиях человека. Внешние действия, пусть и полезные для окружающих, но не одухотворенные стремлением человека к добродеянию, остаются лишь формальным обрядом. Более того, любые ценности: наслаждение, польза, слава, красота и т. д. – могут быть как добром, так и злом в зависимости от того, как индивид переживает свой конкретный опыт «освоения» этих ценностей в отношении к идеалу, к высшему благу.

По своему императивно-ценностному содержанию добро и зло как бы представляют собой две стороны одной медали. Они взаимоопределенны и в этом как бы равны. Человек узнает зло, поскольку имеет определенное представление о добре; он ценит добро, испытав на собственном опыте, что такое зло. Кажется, утопично желать только добра и нельзя в полной мере отрешиться от зла, не рискуя в то же время потерять добро. Существование зла порой представляется своего рода условием или непременным сопутствующим обстоятельством существования добра. Уже в древности была глубоко осмыслена идея непреодолимой связи добра и зла.

Старинная китайская притча рассказывает о юноше, который обратился к мудрецу с просьбой взять его к себе в ученики, с тем чтобы наставить на путь истины.

– Умеешь ли ты лгать? – спросил мудрец.

– Конечно, нет! – ответил юноша.

– А воровать?

– Нет.

– А убивать?

– Нет…

– Так иди, – воскликнул учитель, – и познай все это. А познав, не делай!

Что хотел сказать мудрец своим странным советом? Ведь не то, что надо окунуться во зло и порок, чтобы обрести истинное понимание добра и постигнуть мудрость. Наверное, ради обретения мудрости юноша не должен был научиться лицемерить, ловчить, убивать. Мысль мудреца была иная: кто не узнал и не пережил зла, тот не может быть по-настоящему, деятельно добр.

Эта идея проходит через всю историю философии и конкретизируется в ряде этических положений. Во-первых, добро и зло содержательно, диалектически взаимоопределенны и познаются в единстве, одно через другое. Это то, что было предложено юноше в китайской притче. Но формальное перенесение диалектики добра и зла на индивидуальную нравственную практику чревато искушением индивида. «Пробование» зла без строгого, пусть и отвлеченного, понятия добра может гораздо скорее обернуться пороком, нежели действительным познанием добра. Опыт зла может быть плодотворным лишь как условие пробуждения духовной силы сопротивления злу.