Читать интересную книгу Фронтовик (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Моя эскадрилья самая лучшая по результатам и счёту. Я ночью вижу всё и не только сам сбиваю, а по рации навожу своих парней на немцев так, чтобы те точно в хвост выходили, дальше те знают, что делать. Сбили, и на следующего навожу. Наводчиком и работаю. Потому и результаты такие. Пятеро у меня Звёзды Героев получили. Этой ночью у нас был вылет на защиту столицы, массированный налёт, от Брянска шли, счёт моей эскадрильи тринадцать сбитых самолётов противника, и два из них мои. Повезло двух «Хейнкелей» заземлить. Пока не подтвердили, хотя я в штабе, когда рапорт написал, я точно указал где все сбитые упали. Отслеживал это. Поэтому официально у меня всё ещё двадцать девять на счету. Вылетов больше не планировалось и меня отпустили, я к любовнице рванул, к молодой жене генерала ВВС. В принципе, всё. Ах да, Ольга Лазарева меня кинула, она замуж выскочила в сентябре сорок первого. Ну каков отец, бросил меня в тылу у немцев, такая и дочь. Тьфу на них. Зато в похождениях не ограничен был, немало любовных историй было. Награды получил, в чинах рос, мне нравилось в ПВО столицы служить, комфортно и сытно. За полгода, как комэксом стал, ни одного подчинённого не потерял. Их у меня восемь, три тройки в эскадрилье, полный штат. Да и сейчас нравится. Просто чую седалищным нервом, что вот это мне припомнят. Потеряю я тёпленькое место, это и тревожило. А так доехал до части, привычно свернул в овраг, убрал машину и дальше дошёл пешком. Если что, я в самоволке. Стоял запрет, без особого разрешения покидать расположение полка запрещено. А объяснить свои пропажи несложно, территория большая, мол, там был, или там, потому найти не могли. Вот и сейчас, когда в здание штаба прошёл, дежурный поднял взгляд от журнала, и спросил:

- Ты где был? Тебя искали.

- У ангаров был, прикинул собрать из трёх разбитых машин одну. Потом по стоянкам прошёлся. У девчат в медсанчасти чай пил.

- Не нашли тебя там. Везде искали.

К комполка я зашёл, но по какой причине искали, тот не знал, из штаба авиакорпуса был запрос. Впрочем, сейчас же я был никому неинтересен, поэтому отправился спать.

Идиллия длилась четыре дня, налётов нет, последний массированный был с большими потерями, двадцать девять самолётов потеряли из полусотни, к Москве никто не прорвался. Поэтому занимались своими делами, теория ночных полётов, остальные наземные тренировки, а механики приводили материальную часть в порядок, всё же полетали эти машины изрядно.

А шестого июля меня вызвали в штаб дивизии, даже не полка. Там комдив лично пообщался со мной, сообщив:

- Поступил приказ направить тебя, Соколов, на фронт. Сам знаешь, части меняются, рокировка идёт, одни получают опыт на фронте, другие, получив его, отдыхают в нашем корпусе ПВО. Тут тоже бои есть, но для них это отдых. Ты у нас давно, три полка сменил, но служишь, защищая Москву, хорошо защищая. Я это понимаю, многие понимают, но не все. Вот тебе личное направление в полк ПВО. Вроде тоже на «мигах» воюют. Полк твой у Ленинграда стоит, защищает его, и поддерживает войска. Получишь новую машину, и с несколькими лётчиками перегонишь к Ленинграду, группу истребителей, точно не знаю сколько. Там твоя служба и продолжится. Должность та же, командир эскадрильи. Это всё. Свободен.

Комдив отпустил меня, я и вернулся в полк. Да их штабы на одном аэродроме, только здания разные. Комполка уже в курсе был, злой как чёрт, тот понимал, что как ночного лётчика лучше меня просто нет, и терять меня категорически не желал, но приказ есть приказ. Оформили всё как полагается. Эскадрилью принял командир второго звена, тоже капитан, и Герой, он давно этой должности достоин был, дорос до неё. Нового лётчика им принимать, одного командиром звена сделали, но прощались мы с парнями долго. Дальше на машине до железнодорожного вокзала, попутного борта не было, а формируется перегонная группа почему-то на аэродроме у Калинина. Думаю, для сокращения дальности полёта и потраченного топлива. Оттуда лететь ближе чем от Москвы, если проще. Вечер уже был, машину я обратно отправил, но вокзал меня не интересовал. Пока есть время, хочу его потратить. Так что достал свой легкий мотоцикл и за город уехал, там с полевой дороги взлетел, причём на «яке», добытом в сорок первом году, и полетел к немцам. В смысле, на оккупированную территорию. А я молоко почти всё выпил, ну люблю я его, да и сметана к концу подходит, тем более не только сам пью, делюсь, остальное мало тратил. У меня четыре тонны свободного, хочу пополнить молоком. Дальности хватало и до Киева добраться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Собственно, у Киева я и совершил посадку, заправил машину, ещё две сотни кило за счёт потраченного бензина освободилось, обслужил, и на разведку. Взял несколько полицаев на ночной дороге, те и сообщили где есть действующие молочные фермы. Немцы их в охотку используют. Посетил обе, а перелетал на вертолете от одной к другой. У одной запас мал, забрали недавно, у другого вот набрал до полного, четыре с половиной тонны. Из них три тонны чисто для свежего и вкуснейшего молока, остальное сметана и сыр. Тут сыроварня была. Ну и сразу полетел к Калинину. Да на том же «яке». Там совершил посадку, еле нашёл подходящее место, а гидролодку использовать я не хотел. Топливо экономил. Такой тут поди сыщи. Ничего, сел, обслужил и заправил машину, на мотоцикле доехал до города, где остаток ночи потратил на сон во фруктовом саду. Два часа в спальнике поспал, пока не рассвело, но я дальше спал. А в десять утра, позавтракав, на аэродром. Там пропустили на въезде, оформили меня, и показали машину. Да новые «Як-7». Получается шесть единиц нужно перегнать в состав Седьмого истребительного авиационного корпуса ПВО.

Причём, эти истребители не в мой полк идут, я просто перегонщик, а свою машину получу уже в части. И да, это Двадцать Шестой истребительный авиаполк ПВО. И воюют в полку на английских машинах «Харрикейн». Видимо и я такую получу. А пока знакомился с лётчиками, определялись как полетим, хотя маршрут нам накидали. Так как я был старше по званию, и был командиром группы то, определил её так, разбил на три пары, потому что было трое лётчиков только из училища. Звеном из четырёх машин командует старший лейтенант Бурмин, дважды орденоносец, пять сбитых на счету имеет. Моя пара будет идти выше, прикрывать. И вылетели в этот же день. То есть, это не ночной перегон. Типа вы сами истребители и отобьётесь? В шестнадцать часов дня взлетели и взяли курс на Ленинград. Звено на высоте трёх километров шло, а моя пара поднялась на пять. Я думал встретим немцев, подерёмся, разгоним кровушку молодую, но полёт вышел скучным, немцев мы вообще не видели, крутилась вдали пара, но это наши «илы» работали, без прикрытия, так и долетели до Ленинграда, внизу аэродром, место прибытия, там показали знак, посадка разрешена, вот и пошли. Моя пара последней. Лётчик молодой, сержант, из училища только, но молодец, не отстал, да и посадил машину хорошо. Дальше я сдал все шесть истребителей, как ответственный за перегон, после чего меня на пролётку, тут бензин берегли, гужевой транспорт использовали, и повезли на мой аэродром. Сказали до темноты доберёмся. Странно, я думал всех лошадей съели, а гляди, есть ещё, и хватает. Видимо за счёт своих жизней старались сохранить коней.

А так действительно благополучно добрались, как и сказал боец-возничий. Начало темнеть, когда мы к штабу авиаполка подкатили. Кстати, у меня армейский вещмешок был с вещами, чемодан я не брал. В самолете его убрать негде, это боевая машина, а не связная или транспортная. Да ладно, меня оформили, я стал числится в полку, но не командиром эскадрильи, должность уже заняли, поэтому меня назначили заместителем командира авиаполка по строевой части. Ну тоже неплохо. А получил я «МиГ-3», их три единицы было в полку, этот четвёртый, восстановили из нескольких разбитых. В состав ни в одного из подразделений я не вошёл, полк ночной, а там своя специфика, парами не летают, столкнуться в темноте легко, так что я поднимался на защиту Ленинграда в одиночестве. Комполка быстро понял какой уникум ему достался, тот обо мне слышал, и я стал координатором обороны в случае налёта, направляя машины на врага, сообщая курс, скорость и высоту, подсказывая, чтобы наши заходили на немцев с хвоста. Две недели, два налёта отбили с большими для немцев потерями, ни одна бомба на город не упала. Это оценили. Всего две недели в полку, и я сменил петлицы со шпалами, на майора, и убыл в штаб корпуса, где получил должность координатора ПВО. Нет такой должности? А сделали. Именно по ночам я и управлял боем. В планах, пока налётов таких не было, всё в теории отрабатывали. Немцы после понесённых потерь раны зализывали. Финны же особо не летали, у них слабая авиация. Мало её. Предпочитали тактику, удар и на скорости к себе.