Но сейчас, мне не хотелось видеть конец данной картины. Актеры в ней настолько сильно выбились из своих привычных ролей, что казались чужими. Увиденное действие тоже не входило в канон привычных сцен обычной семьи. А услышанные слова переворачивало восприятие самой сказки…
Получается, что отец семейства не прощал своего ребенка, а просто игнорировал чужое дитя, передавая все заботы матери. Ведь, когда я что-то вытворяла, папа улыбался или уходил, а потом приходила строгая и злая мамочка.
Папа? Он же АКТЕР! Картинка, которую все называют Сурен!
Глава Ий, казался девочке идеалом. Все дети побаивались своих отцов из-за их строгости. Но ОН… никогда не осуждал и не воспитывал свою капризную дочь. Позволяя ей влипать в неприятные казусы на званых вечерах, и передавая всю ответственность супруге…
— Не хочу смотреть продолжение. — Прошептала я и… почувствовала холодный пол…
«Дорогая, вставай!» — Мамин голос с утра был привычным явлением.
Она никому не позволяла меня будить. Сама приходила и поднимала с постели. Только после моих водных процедур, она запускала слуг в комнату. Так было с детства. Я так привыкла…
Но…
— Госпожа, вставайте. — Это не мамин голос. — Утро сегодня солнечное и день обещает быть теплым. — Это консьержка. Она хоть и приставлена ко мне, как главная по соблюдению моего распорядка, но…
— А где мама? — Вообще-то, в тайне я обрадовалась, что родителей нет возле меня. — Хотя не важно. Наверняка она решила, что я довольно взрослая и решила поручить все заботы обо мне другим.
— Я рада, что ваши суждения уже такие логические. — Добродушно улыбнулась служанка и открыла огромное окно, чтобы проветрить комнату.
— Хотя, — задумалась я… — мне ночью кошмар приснился. — Поведала я довольно молодой девушке.
— О чем же? — Поинтересовалась служанка, подавая мне полотенце. — Расскажите и тогда ваши страхи уйдут.
— Я отчетливо помню, что это сон, ведь такого в реальности быть не может. — Улыбнулась я своему отражению напротив. — Там родители двигались, как марионетки, медленно и нелогично.
На меня смотрела светловолосая девочка. Со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Только… кожа немного бледнее стала и… Что это?! Синяки под глазами?
Не веря, я приблизилась к зеркалу, нависая над раковиной и придирчиво разглядывая лицо. Неужели это из-за встречи с учениками Теры? Наверное, так и есть, ведь я повстречалась с ними далеко за полночь. Домой я пришла, когда солнышко уже окрашивало город в рассветные цвета. Пришла и видимо сразу уснула!
Я была рада, что восстановила события вчерашнего возвращения. Сон, конечно, был ужасным, но это были какие-то два часа перед подъемом!
Ночнушка с плеча съехала, обнажая светлую, нежную кожу…
На плече виднелись темные линии, как от разряда молнии. Они вели глубоко под ткань…
Ночная рубашка слетает с моего тела, и я в ужасе рассматриваю, как на моей груди расположилась огромная черная клякса! От нее шли линии по всему телу, кроме лица…
— Мама! — Воскликнула я и, подхватив простынь, побежала в родительскую спальню.
Мама разливала чай для принесенного завтрака. Папа смотрел в утреннюю газету и грыз сухарик…
Это точно был всего лишь страшный сон!
Я замерла на пороге родительских покоев. Все выглядело так привычно и естественно, как хорошо склеенный пазл. Картинки складывались одна к другой, не нарушая устоявшихся правил. Мама и папа любят друг друга. Родители любят меня. И нет в этой постановке места для… моих опасений и странных явлений на коже. Казалось, что если я покажу свои страшные отметины, то «актеры» перестанут играть по ранее придуманному сценарию. Все станет другим, пугающим, страшным, неизвестным…
И причиной окончания привычного спектакля стану Я!
Я разобью установленный круг? Смогу ли Я потом вновь видеть родителей такими безмятежными? Они ведь уважают друг друга, и папа не поднимет ни на кого свою руку! А Я… испорчу им сегодня все настроение!
Ведь утро и в правду, такое солнечное и прекрасное…
Завернувшись в простыню, я подбежала к маме и обняла ее ноги. Где достала, там и обняла…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мамочка, папочка, с добрым утром! — Придала я своему голосу радости и посмотрела на улыбающуюся маму… она прикусила нижнюю губу, будто от боли, но все же приветливо мне ответила.
— Надеюсь, мое сокровище никакие ужасы ночью не беспокоили.
— Нет! — Постаралась я сделать искреннее лицо и посмотрела на папу…
Он спешил выйти из комнаты, не оглядываясь.
— Папа! — Окликнула я его. — Неприлично оставлять приветствие без ответа! Так мама меня учила!
— Утро, — сказал он, оглядывая маму…
Глава 32
— Если смешать эти растворы, то можно получить…
— Кислоту, — закончила я бормотание Ерида и подсунула ему тарелку с завтраком.
Мужчина будто только очнулся и с интересом оглядел свое рабочее место.
Видимо, этот чертов гений вообще не считается со своим организмом. От недосыпа он выглядел, как язвенный больной. Кожа сухая, сморщенная, черты лица заострены, а благодаря темным кругам, казалось, что в его черепе огромные дыры. Глаза, заплывшие и плохо видны за отросшими светлыми волосами.
Я привыкла с утра подниматься под его бормотание. Он был моим щитом от внешнего мира и учителем, и я принимала его увлечения и заботилась, как могла. Раз отблагодарить за безопасность больше никак не могу.
Поэтому многие реагенты стали мне знакомы. Я провела параллели между названиями своего мира и ингредиентами этого. А благодаря моей прошлой специальности, я разбиралась в химии. Хотя иногда знания ускользали… поэтому я начала записывать все что вспоминала.
— Ты изучила то, что я тебе давал? — Тут же насторожился учитель.
Он считал, что я кормлю его только, чтобы меня не спрашивали. Конечно, что еще можно ждать от непутевой девчонки? Не понимает, что забота — моя плата за его терпение и усердие. Ведь мое обучение давалось ему очень сложно. Я ведь читать толком то не умела, а заклинания уже «оживали» со страниц и могли ранить близких.
Изучив мою силу, он понял очень важную вещь — все дело в моем восприятии знаков. Не зная, что за изогнутая передо мной, я просто питала ее силой окружающего мира. А энергия пространства не глупое нечто. Я была лишь проводником между миром и заклинаниями. И могла брать энергию в том количестве, на которое хватало моей выдержки.
Так самые безобидные заклинания перерастали в смертельные. Опасность крылась не в неправильных знаках или же моих страхах. Это я позволяла могуществу мира прорываться сквозь меня. Природа не вредила моему телу, а приносила очень приятные ощущения, когда контактировала со мной. Поэтому волшебники и магия не чувствовали меня. Я всего лишь оборотень, но сама энергия мира тянется ко мне.
А что такое природа? Деревья? Трава?
Это все что окружает магов! Здания и люди пронизаны энергией жизни. У магов внутренние силы, которые чаще всего входят в резонанс с энергией мира. Чем меньше резонанс, тем слабее волшебник. Им нужны слова для резонанса, а мне… просто знать границы. Ведь не понимая, каким должно быть заклинания, я просто дам «начало», энергия сама решит, какой ей выплеснуться!
Пока раздумывала над своей способностью, случайно выпила весь чай, который приготовила Ериду. Но, кажется, это заметил один человек. И это не сумасшедший гений.
— Для тебя чужды установленные правила и законы. — Шептал профессор, поправляя колбочку. — Но для всех остальных ты всего лишь ученик. Дети не должны создавать заклинания первого круга.
После его речи мне пришлось взять увесистый фолиант и искать уютное местечко.
Моя самая любимая лавка была за территорией Теры. Поэтому именно туда я смылась. Конечно, у меня были идеи сбежать за Кюри, но… включился здравый смысл. В итоге я решила подождать некоторое время ее возвращения. Так делают все ее близкие. А потом уже кидаться в неизвестном направление, рассчитывая лишь на странные карты.
Ну, а пока…