Читать интересную книгу Стратегия непрямых действий - Гарт Лиддел

Снова возвращаясь к нашему исследованию и рассматривая последовательно решающие сражения прошлого, мы видим, что в большинстве случаев победитель создавал для своего противника невыгодную психологическую обстановку еще до начала сражения. Примерами, подтверждающими это, являются сражения при Марафоне, у о-ва Саламин, при Эгоспотамах, Мантинее, Херонее, Гавгамелах (при помощи большой стратегии), на р. Гидасп, при Ипсе, у Тразименского оз., под Каннами, при Метавре, Заме, Трикамере, Тагине, Гастингсе, Престоне, Данбаре, Byстере, Бленхейме, Ауденарде, под Депеном, Квебеком, при Флёрюсе, под Риволи, Аустерлицем, Йеной, Виксбергом, Кёниггрецем, Седаном.

Объединяя стратегические и тактические исследования воедино, мы видим, что большая часть приведенных примеров попадает в один из двух видов. Первый вид сражений характеризовался применением стратегии эластичной обороны (преднамеренный отход) с последующим переходом в тактическое наступление. Второй вид сражений характеризовался проведением стратегического наступления с целью поставить себя в более выгодное положение по отношению к противнику с последующим переходом к тактической обороне при наличии угрозы с тыла. Любой из этих двух видов сражений представляет собой непрямые действия, а их психологическая основа может быть выражена словами: завлекай противника и лови его в западню.

В самом деле, можно, пожалуй, сказать в более глубоком и широком значении, чем подразумевал Клаузевиц, что оборона является более сильной и экономичной формой стратегии. Ибо второй вид сражений, внешне и по характеру передвижения войск носивший наступательный характер, преследовал скрытую цель заставить противника перейти в преждевременное наступление. Наиболее эффективный способ непрямых действий - это вынудить противника сделать ложное движение, с тем чтобы, как в джиу-джитсу, использовать его усилие против него самого.

В наступательной стратегии непрямые действия обычно выражаются в движении войск против экономического объекта противника, т. е. против его источника снабжения (страны или армии). Иногда, однако, наступлением преследовались чисто психологические цели, например в некоторых операциях Велизария. Во всяком случае, в какую форму ни были бы облечены военные действия, цель должна быть одна - подорвать моральный дух и нарушить диспозицию войск противника. Подобный результат является единственным критерием при оценке любых непрямых действий.

Другой вывод из нашего исследования, возможно не вполне бесспорный, но, по крайней мере, представляющий интерес, сводится к тому, что в войне против нескольких государств или армий целесообразнее сосредоточить силы сначала против наиболее слабого противника, а не пытаться разгромить более сильного в расчете на то, что поражение сильного противника автоматически повлечет за собой крах его более слабых союзников.

В двух выдающихся войнах древнего мира, закончившихся разгромом Персии Александром Македонским и Карфагена Сципионом, успех был достигнут путем уничтожения основ могущества этих стран. Благодаря этой же большой стратегии непрямых действий были созданы не только Македонская и Римская империи, но и величайшая из их преемниц - Британская империя. На основе этой же стратегии поднялся и достиг могущества Наполеон Бонапарт. Еще позже на этом же фундаменте выросло величественное и прочное здание Соединенных Штатов.

Овладеть искусством применения непрямых действий и понять их значение можно только путем изучения и анализа всей военной истории. Уроки истории можно свести по крайней мере к двум простым аксиомам: отрицательной и положительной. Первая аксиома состоит в том, что в свете подавляющего большинства исторических примеров ни один полководец не может быть оправдан за нанесение лобовых ударов противнику, прочно удерживающему свои позиции. Вторая аксиома заключается в том, что, прежде чем нанести противнику удар, необходимо предварительно подавить его волю к сопротивлению.

Ленин понимал эту основную истину, говоря, что наиболее разумная стратегия во время войны заключается в том, чтобы оттянуть начало военных действий до тех пор, пока моральное разложение противника не позволит нанести смертельный удар и легко, и наиболее эффективно. Это не всегда осуществимо, и его методы пропаганды не всегда плодотворны. Однако эту мысль можно выразить другими словами: "Наиболее разумная стратегия в любой кампании заключается в том, чтобы оттянуть сражение, а наиболее разумная тактика - в том, чтобы оттянуть начало наступления до тех пор, пока не будет подорвано моральное состояние противника и не создадутся благоприятные условия для нанесения решающего удара".

Часть вторая.

Стратегия Первой Мировой войны

Глава XI.

Планы и их реализация на Западном театре военных действий в 1914 г.

Исследование военных действий на западном фронте в Первую Мировую войну должно быть начато с изучения предвоенных планов{21}. Франко-германская граница по протяженности была небольшой, всего лишь около 240 км, поэтому она ограничивала возможность маневра большой массы войск, которые были созданы воевавшими странами на основе системы всеобщей воинской повинности. В юго-восточной части граница примыкала к Швейцарии (рис. 7), проходила по небольшой равнине около Бельфора, а затем на протяжении 110 км тянулась вдоль Вогезских гор. Далее она проходила вдоль почти непрерывной цепи крепостей, основными звеньями которой были Эпиналь, Туль и Верден; за Верденом (севернее) начиналась граница Люксембурга и затем Бельгии. В восстановительный период, который начался после поражения Франции в 1870 г., французским планом в начале войны предусматривалась оборона (в первый период войны), основанная на удержании пограничных крепостей, вслед за которой должен был последовать решительный контрудар. С этой целью вдоль эльзас-лотарингской границы была создана система мощных крепостей, причем в линии [183-184] укреплений были оставлены проходы, например Труэ-де-Шарм (Шарм) между Эпиналем и Тулем, с тем чтобы инициировать ожидавшееся немецкое вторжение по определенным направлениям и затем с большей уверенностью и эффективностью нанести контрудар.

Французский план предусматривал непрямые действия, может быть даже в максимально возможной мере, учитывая малую протяженность границы и необходимость соблюдения нейтралитета соседних стран. Но за десятилетие перед 1914 г. возникла новая школа во главе с ее "пророком" полковником Гранмезоном{22}, которая поносила этот план как противоречащий французскому духу и почти полностью отрицающий идею наступления. Сторонники offensive a outrance{23} нашли в Жоффре, который был назначен в 1912 г. начальником Генерального штаба, именно такого человека, который был им нужен для осуществления своих намерений. Ухватившись за него, они добились контроля над французской военной машиной и, отбросив старый план, составили новый пресловутый "план XVII". Этот план предусматривал только фронтальное наступление против немецкого центра объединенными усилиями всех войск. Однако, предусматривая фронтальное наступление, авторы плана исходили из простого равенства в силах с противником, который к тому же опирался бы на свою укрепленную пограничную зону, в то время как французы, бросившись вперед, не были бы в состоянии использовать преимущества своей укрепленной полосы. Только в одном вопросе этим планом был учтен исторический опыт и соблюден здравый смысл: решено было крепость Мец не атаковать в лоб, а только изолировать; наступление должно было развиваться южнее крепости в сторону Лотарингии и севернее. Левое крыло французской армии должно было ударить по бельгийской части Люксембурга в случае, если бы немцы вторглись па нейтральную территорию. Парадоксально то, что французский план был основан на теории немца Клаузевица, в то время как немецкий план больше исходил из стратегии Наполеона, если не Ганнибала.

При определении степени участия Англии в войне во французском плане не столько учитывались действительные потребности, сколько было выражено стремление "европеизировать" английскую военную организацию и взгляды англичан на ведение войны. Это континентальное влияние незаметно привело Англию к молчаливому согласию на роль придатка к французскому левому крылу и отказу от использования своей традиционной подвижности, обеспечиваемой морской мощью. В начале войны на заседании военного совета командующий английскими экспедиционными силами Джон Френч усомнился в правильности предварительно составленного плана; в качестве альтернативы он предложил послать войска в Антверпен, где они усилили бы сопротивление Бельгии и создали угрозу флангу немецких армий, если бы последние начали наступать во Францию через Бельгию. Но начальник оперативного управления генерал-майор Генри Вильсон фактически уговорил английский Генеральный штаб действовать в тесной связи с французами. Неофициальные переговоры между штабами в период между 1905 и 1914 г. подготовили путь к изменению складывавшейся веками военной политики Англии.