Читать интересную книгу "Забава для избранных - Алексей Викторович Макеев"

спрашиваете?

– Видите ли, – Лев Иванович решил не врать, – на допросе Шилин сказал, что у него был какой-то конфликт с вашим отцом, а вы ему начали угрожать, что подведете его под уголовную статью.

– Что? – опешила студентка и посмотрела на друзей широко раскрытыми глазами.

– Это его слова, – ответил Стас.

– Да что он врет?! – возмущенно воскликнула девушка. – Не было такого. И папа с ним точно не ссорился. И я ему не угрожала. Вот урод!

– Вот что урод, это точно. Поэтому, Юля, я вас вот о чем попрошу. Мы запишем ваши показания, что у Виктора Шилина не была конфликтов, ссор или еще каких-то недоразумений с вашим отцом, что вы сами лично Шилину не угрожали, ну, и так далее. А вы все подпишете. Поверьте, мы вам верим и тоже хотим вывести его на чистую воду.

– Не вопрос, – твердо ответила Юля. – Где нужно подписать?

– Давайте сделаем так: вы завтра, как освободитесь с занятий, заедете к нам, мы с вами пойдем к следователю, вы ему все расскажете, ваши слова запишут, и вы подпишетесь под ними. Идет?

– Идет, – кивнула собеседница.

– Вот и славно. Вот наши телефоны. – Сыщик достал блокнот, вырвал листок и записал номера, свой и Гурова. – Позвоните по любому из них, скажете, что освободились, и подъедете к нам. Только не забудьте паспорт, хорошо? А то вас просто так не пустят.

– Хорошо. Обязательно приду.

– И можете не бояться – Шилина отправили в камеру, и он оттуда не сбежит.

– Вот и пусть там сидит до конца жизни, – сердито заметила девушка.

Станислав невольно улыбнулся.

– Вот, Лев Иванович, – сказал он, когда они с сыщиком уже шли обратно, – первое подтверждение тебе, что все эти политические дрязги – ерунда на постном масле.

– Я в этом даже не сомневался, – отозвался Лев Иванович. – Интересно только, зачем Шилин это выдумал. У него, может, и не все дома, но он же не конченый дурак, должен понимать, что мы это проверим и выяснится, что это ложь.

– Лева, он тогда еще что-нибудь выдумает. Он, мне кажется, будет отпираться до тех пор, пока его к ногтю не прижмешь.

– Весомыми доказательствами?

– Да. Но они нужны по другим убийствам. Здесь поимка с поличным. На срок потянет, однозначно, но больно много может и не получить.

– Значит, мы с тобой найдем эти доказательства, – уверенно заявил Гуров. – Обыск у него еще не проводили, вот сегодня и отправимся. Затем опросим всех его родных и друзей, если таковые имеются. Поверь, Стас, что-нибудь обязательно всплывет. И доказательства будут. Да такие, что самый ушлый адвокат не подкопается.

– Ну да, не впервой. Хотя я сомневаюсь, что мы у него дома что-то найдем. Он же потерпевших не грабил и ничего у них не забирал. Только если он не фотографировал всех убитых девушек. Или перед предыдущими убийствами видеокамеру ставил, чтобы все свои пакости запечатлеть.

– Насчет последнего сомневаюсь. А вот про первое – кто знает, что у этого Шилина в голове творится?

– Тараканы канкан пляшут, – язвительно сказал Крячко. – Интересно, кто-то знал про все эти убийства? Ну, кроме нас, разумеется, и следователя Сергеевича.

– Ты про жену, маму, закадычного дружка и прочих?

– Про них.

– Сам хотел бы знать. Но они наверняка будут молчать, даже под угрозой статей за укрывательство и лжесвидетельство.

– А то. Это редкость, если близкий человек рассказывает о твоих преступлениях. У нас, как правило, предпочитают держать все при себе. Иногда даже в самых плохих случаях.

– Не спорю. Тогда сегодня на обыск, а потом уже беседы с кругом общения Шилина. Теперь можно не ковырять по-тихому, – подытожил Гуров.

– Да, можно по-громкому, – съехидничал Стас.

По возвращении к себе напарники обнаружили возле дверей женщину лет тридцати пяти.

– Здравствуйте, – сказал сыщик. – Вы к нам?

– Здравствуйте, – ответила женщина. – Мне нужен полковник Гуров. Это вы?

– Да, это я. А вы кто и по какому вопросу?

– Надежда Петровна Шилина, – представилась посетительница. – Я хочу узнать, в чем обвиняют моего мужа.

Лев Иванович достал ключ и открыл кабинет.

– Проходите, – пригласил он.

Все трое вошли внутрь. Стас любезно предложил женщине стул. Шилина опустилась на него и вопросительно посмотрела на Гурова.

– Ваш муж звонил вам? – спросил последний.

– Да, звонил. Сказал, что его арестовали.

– И не сказал, за что?

– По надуманному обвинению.

Сыщик покачал головой:

– Надежда Петровна, вашего мужа обвиняют в покушении на убийство.

Посетительница удивленно посмотрела на него:

– Убийство?

– Да, убийство. Он пытался задушить девушку. И есть основания полагать, что он причастен еще к ряду убийств.

– Но это абсурд! Витя не такой. Он всегда стремился помогать людям. И никогда бы не поднял руку на женщину или на девушку.

– Вы давно знаете своего мужа? – спросил Станислав.

– Давно. Но какое это имеет значение?

– И вы знаете его достаточно хорошо? – продолжил сыщик, проигнорировав вопрос.

– Вполне. Почему вы задаете такие странные вопросы?

– Потому что, Надежда Петровна, чаще всего так и случается. Вы знаете своего мужа только с одной стороны, а другие – с иной. И необязательно хорошей. Дома может быть паинькой, а за стенами дома – душегуб.

– Мой муж не душегуб, – зло посмотрела на Крячко женщина.

– Простите, Надежда Петровна, – вмешался в их диалог Лев Иванович, – но вашего супруга поймали с поличным. Врач зафиксировал на шее потерпевшей попытку удушения.

– Этого не может быть. Это абсурд, – упрямо повторила Шилина.

– Не верить – ваше право, – не стал спорить Гуров. – У вас еще есть к нам вопросы?

– Я могу увидеть Витю?

– Если свидания разрешены, можете.

– А вы разве не знаете?

– Надежда Петровна, ваш муж находится в следственном изоляторе, – пояснил Стас. – И не мы решаем, можно ему видеться с родными или нет.

– А кто решает?

– Обратитесь к следователю. Думаю, он вам подскажет.

– Где мне найти следователя?

Крячко молча написал на бумажке адрес и протянул ее посетительнице.

– Спасибо, – выдавила из себя она. – До свидания.

– Всего доброго.

Когда за Шилиной закрылась дверь, друзья переглянулись.

– Началось, – выдал Лев Иванович.

– Да, Лева, это только начало, – согласился с ним напарник. – Знаешь, может, я и ошибаюсь, но Шилин начнет поднимать шум, мол, политическое дело и все такое прочее. Даже если мы поймаем его на вранье по поводу того, как дело было. Еще каких-нибудь активистов привлечет. Через жену или еще как-нибудь. Будут тут стоять, пикетировать да лозунги всякие выкрикивать.

– Да, эта публика может, – покивал Гуров. – Но, согласись, по сути, это ничего не даст. В самом худшем случае – растянут следствие или рассмотрение дела в суде.

– Ну да, это уже не наша