Но как же повлиять на брата?
– Успокойся, паникёрша, – сказала Люся. – Не мешай парню становиться мужиком. Самый главный шаг на этом пути – почувствовать ответственность.
– Вот именно! В его положении крайне безответственно так себя вести! Ему и на улицу-то выходить нельзя, он должен лежать, восстанавливаться.
– Он быстрее восстановится, если будет заниматься любимым делом. Он умрёт от тоски в четырёх стенах. Кроме того, вам нужны деньги. Думаешь, ему легко жить с мыслью, что он втравил вас в эту историю и взвалил на тебя столько забот? Конечно, он испытывает вину и не может прохлаждаться, пока ты вкалываешь, как бобик.
Даша увидела перед собой просторный зал средневекового замка – холодный каменный пол, тяжёлая мебель из тёмного дерева, узкие окна-бойницы. Посреди зала рыцарь, его широкая грудь перетянута повязкой, сквозь ткань проступают пятна крови… Невзирая на раны, рыцарь облачается в блестящие доспехи, кольчуга звенит, она облегает его крепкую фигуру. Рыцарь поднимает тяжёлый меч, крепко сжимает его в руке. Внизу, во дворе замка, ждёт, всхрапывая и нетерпеливо натягивая узду, боевой конь… В путь, в путь, впереди – славное сражение!..
– Хотя бы месяц полежал, – упрямо повторила Даша. – И мне спокойнее!
Но, надо признаться, заработки Андрея не шли ни в какое сравнение с её собственными. Она целую ночь просидела над той курсовой (так и не научилась штамповать их конвейерным методом, каждую писала заново), но денег пока не получила. А Андрей, отработав два дня в сервисе, принёс и выдал ей «на хозяйство» кругленькую сумму – в пять раз больше той, что ей обещали за химический опус…
– А кто кричал: не буду ломовой лошадью, я женщина! – напомнила Люся. – Сейчас брат хочет дать тебе такую возможность, а ты сопротивляешься.
– Но ведь речь идёт о его здоровье! К тому же я пересмотрела свою точку зрения, квалифицировав её как инфантильное и незрелое суждение.
– Чего? Я тебя сейчас убью! – возмутилась Люся. – Говори человеческим языком!
– Посмотри на Елену Борисовну! Именно она и вкалывает, как ломовая лошадь. И при этом остаётся женщиной – пленительной, волнующей. Одно другому не мешает.
…Кроме страданий из-за невозможности лишить Андрея свободы передвижений, Даша снова переживала из-за института. Она втайне надеялась, что удастся водворить непутёвого студента обратно в аудиторию. Но Андрей за ужином так красочно описывал прошедший день, так воодушевлённо рассказывал о всех этих редукторах, подвесках, сцеплениях… Надежда угасала. Ни за что на свете брат не согласился бы восстановиться на химическом факультете.
Мысль о том, что брат вовсе останется без высшего образования, огнём жгла Дашу. Едва Андрей поправился, она сразу забыла о том своём тезисе: «Что угодно, лишь бы был здоров!» В Дашину голову вернулись прежние (и неистребимые) мысли о необходимости поддержать реноме семьи. Дед – знаменитый учёный, а внук – работяга в автосервисе? Как с этим смириться?
– Да отстань ты от парня! – возмутилась Люся, выслушав очередной пассаж подруги. – Хватит гундеть! Андрей нашёл себя, он занимается любимым делом. Радуйся!
– У него даже руки не отмываются! Они чёрные!
– Это ерунда, успокойся!
– Да, я, конечно, понимаю, что мои переживания – это обычная материнская участь. Я не мать, а старшая сестра. Но я его вырастила и поэтому всегда найду из-за чего беспокоиться. Не поел, упал, влюбился – нервы, нервы, нервы…
…А Андрей тем временем возвращался к жизни. Он приходил утром в цех, вдыхал запах машинного масла и бензина, и его сердце замирало от счастья. На каждый автомобиль, приехавший на ремонт, он смотрел так, как смотрит гурман на незнакомое и интересное блюдо, или заядлый путешественник – на карту нового маршрута. Весь день он чинил подвески и сцепления, исправлял чужие косяки, разбирался в электронных глюках…
Сразу вернулись прежние клиенты, выстроилась очередь. Многие предлагали заплатить «мимо кассы», но Андрей отказывался, так как считал это непорядочным по отношению к Петровичу. Старшие товарищи разъяснили парнишке, что владелец автосервиса в любом случае не обеднеет. И даже закроет глаза на проявления предприимчивости, если благодаря махинациям ценный работник сумеет обеспечить себе желаемый уровень дохода. Но Андрей не согласился с доводами старших товарищей. По его мнению, Петрович и так на тружениках не экономил, платил нормально…
Чем бы ни занимался Андрей в течение дня, о чём бы ни размышлял, над потоком мыслей всегда сиял, как звезда, один-единственный образ, заливая всё вокруг мягким светом. Елена Борисовна, Лена, Леночка… Она была у него внутри, никуда не исчезала. Он согревал её, защитив собой от декабрьского мороза, как согревают в ладонях замёрзшую птичку. Он не знал, вспоминает ли она о нём. Сам Андрей думал о Елене Борисовне беспрестанно.
Глава 19
Морозный воздух ворвался в комнату, едва Люся приоткрыла окно. И она сразу же услышала ту самую музыку – печальную и ускользающую, из далёкого осеннего дня, когда Люся была совсем другой. До того, как с ней случился весь этот ужас…
Она быстро сунула босые ноги в угги, схватила пуховик и выскочила из квартиры.
Автомобиль – серебристая космическая капсула – стоял около Люсиного подъезда, мужчина курил в открытое окно. И вместе с сигаретным дымом из салона вылетала музыка. Грустная мелодия разливалась по двору, смешивалась с ледяным воздухом, огибала стволы деревьев. Волшебный голос певицы скользил по дорожкам, проплывал над сугробами, поднимался вверх – туда, где сияло в мутной пелене бледно-розовое солнце.
Люся подскочила к машине.
– Здрасте, скажите, а что у вас за музыка? Кто поёт?
– Привет.
Водитель – а это был представительный мужчина с седой шевелюрой – с интересом осмотрел Люсю. Тут было на что посмотреть, так как за минуту до молниеносной вылазки во двор Люся примеряла новые шёлковые шортики для занятий кикбоксингом, а кроме того, её кисти были обмотаны боксёрскими бинтами. Получив зарплату, девушка покуражилась в магазине спорттоваров и стала обладательницей персонального боксёрского мешка. Правда, этот цилиндрический монстр, обтянутый синей кожей, пока стоял на полу в углу комнаты – надо ещё как-то его повесить. Люсе уже не хватало клубных тренировок, она хотела заниматься ежедневно.
Седовласый господин, подождав, когда умолкнет последний аккорд, остановил запись, вытащил из панели флэшку и протянул её Люсе.
– Держите. Это Сезария Эвора.
– О! Спасибо. Насовсем отдаёте? Или я сбегаю быстренько на комп скину? – Люся топталась у машины, голые ноги кусал мороз.
– Да не смешите. Забирайте!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});