Читать интересную книгу Часы зла - Аллен Курцвейл

Джессон знакомился со всеми этими распечатками и фотокопиями часа два, лишь изредка нарушая тишину удивленным возгласом при виде очередной газетной статьи или квартального отчета.

— Этот человек просто помешан на разного рода часовых механизмах, не так ли?

— Плюс еще на карнавальных играх, автоматах и автомобилях, в особенности «фордах».

— Но каждый из упомянутых здесь предметов иллюстрирует, скорее, временную природу технологии. «Королева» у Штольца, в этом у меня нет ни малейших сомнений. Вот почему он посылает своего оруженосца за шкатулкой.

— Если вы хотите тем самым сказать, что ему нужны часы… Да, наверное. Но это вовсе не означает, что он ездил в Иерусалим, чтобы украсть их. Человек может быть страстным коллекционером, но это не значит, что он вор.

— Вы уверены? Нет, я вовсе не хочу сказать, будто Штольц принимал личное участие в ограблении музея. Однако, согласитесь, он вполне мог заказать это преступление.

— Почему я должен соглашаться с вами?

Джессон протянул мне каталог.

— Откройте на странице четыре, там карта. Видите, где находится филиал одной из его компаний?

Я посмотрел.

— Но наличие офиса в Иерусалиме еще не доказывает, что он имеет отношение к грабежу.

— Ну а как насчет того телеграфного сообщения, что вы мне приносили? Разве там не упоминается, что преступление вполне могло быть заказным?

— Но разве тот же Киммельман не называл эту версию малоправдоподобной?

— Ладно, хорошо. Пусть Штольц не планировал ограбления. Но, имея офис в Иерусалиме, вполне мог договориться с ворами уже постфактум. Ясно одно. У этого человека напрочь отсутствуют какие-либо моральные принципы, иначе он не стал бы пытаться выкупить шкатулку у Орнштейна.

Мы еще немножко поспорили о виновности Фредерика Штольца, затем вдруг Джессон выдал стихотворную импровизацию на актуальную тему:

Мотив, задумка, взлом,Брегет похитил он.

— Забавно, но как бы там ни было, я предпочел бы воздержаться от столь категоричных суждений. По крайней мере до тех пор, пока мы не познакомимся со Штольцем.

— Так давайте придумаем, как это сделать.

— Вы читали досье, — сказал я. — Есть шанс, что ваши пути могут где-либо пересечься?

— Ну, знаете, в моем теннисном клубе я его не встречал, если вы это имеете в виду.

— А как насчет Музея естественной истории? Ведь Штольц заседает у них в совете директоров. Не мешало бы выяснить, чем он там занимался, собирал ли для них какие-либо средства.

— Отлично. Засажу Эндрю за телефон.

Глава 44

Фотограф долго возился с объективом, поворачивая его то так, то эдак, чтобы поймать в фокус всех четырех позирующих — Джессона, Фредерика Штольца и пару восковых фигур неандертальцев.

— Вот вы, сэр, вы, в желтом жилете! Попробуйте обнять мистера Штольца за плечи. Да, так, отлично! И еще — не могли бы вы смотреть чуточку веселее?

Джессон изо всех сил пытался расслабиться, но его сковывала близость человека, который, по его мнению, был причастен к похищению «Королевы». Фотограф еще немного повозился с камерой и наконец поймал этот несочетаемый квартет в объектив.

Самой объемистой фигурой в той группе оказался вопреки моим ожиданиям Фредерик Штольц. Во всяком случае, он был куда крупнее Джессона и уж тем более — парочки эпохи палеолита. А голова! Даже снимок на обложке каталога не смог в должной мере подготовить меня к тому, что я увидел. Лоб и куполообразный череп Штольца доминировали над лицом.

Съемка происходила в одном из залов Музея естественной истории. Когда Эндрю сообщил, что Штольц устраивает там благотворительный прием, Джессон выразил желание сделать пожертвование в пользу музея — достаточно щедрое, чтобы обеспечить себе туда доступ. Шесть дней спустя нас включили в список немногочисленных почетных гостей.

— Спасибо за то, что пришли сегодня, ребята… и не с пустыми руками, а принесли с собой чековые книжки. «Штольц индастриз» в моем лице… Для тех, кто не знает, позвольте представиться — Фред Штольц… Мы решили помогать этим ребятам, поскольку наша компания всегда ищет способ протолкнуть прошлое в будущее. — Грянули аплодисменты, Штольц отмахнулся: — Этот зал является одним из наших проектов. Пассаж вышедших из употребления технических чудес имени Фредерика Р. Штольца — второй проект. И у нас есть все основания полагать, что мой Пассаж сделает для истории индустрии и техники, возможно, с помощью всех здесь собравшихся, не меньше, чем музейные работники для истории естественного мира. Наш девиз прост: никаких ограждений или там стеклянных колпаков! Не потерпим ни единого препятствия, разделяющего зрителя и экспонат. Чтобы дать вам хотя бы общее представление о нашей задумке, мы после долгих споров и обсуждений решили открыть в музее естественной истории одну из уникальнейших в мире диорам. Слышите этот противный скрежет? — Для пущей убедительности Штольц потеребил себя за мочку уха. — Это с витрин снимают стекло, так что, когда все будет готово, начнем фотографироваться. Теперь прошу всех за мной, в том числе и эту парочку наших предков с отвислыми титьками. Сделаем групповой портрет в честь ваших замечательных и щедрых пожертвований. В честь вашей преданности идее — что экспонаты могут оживать!

Фотограф еще только начал устанавливать свою треногу, а гости с чековыми книжками в руках уже столпились у открытой витрины.

Едва успел Джессон сфотографироваться рядом со Штольцем, как моего знакомого бесцеремонно оттеснил один из спонсоров.

— Недешево обошелся билет на это представление, но дело того стоило, — сказал мне Джессон.

— Вам удалось разговорить Штольца?

— Понукать его не было нужды. Он сам поднял этот вопрос. Знаете, что он мне заявил? «Ну, небось до смерти рады, что завладели этой долбаной кожаной шкатулкой?» Очевидно, его татуированный оруженосец, кстати, звать его Эмери Куко, узнал меня. Вспомнил, что видел в лавке у Орнштейна.

— Ну а вы что?

— Я сказал Штольцу, что да, рад, просто счастлив, но был бы еще счастливее, если б завладел содержимым шкатулки. И тут на лице у него возникла самодовольная ухмылка, что только подтвердило мои подозрения. Поверьте мне, «Королева» у Штольца, лежит где-нибудь под замком в его Пассаже. Просто уверен. Пять минут наедине с этим типом, и я знаю, что получу признание. Люди такого склада не умеют держать язык за зубами.

* * *

Мы с Джессоном решили подождать Штольца у южного выхода из музея, возле останков одинокого рыбака из племени хайда.

— Забавно, — заметил Джессон, покосившись на туземца из раскопок. — Помню, здесь некогда лежал отважный и грозный воин ирокез, а не этот покорный юнец.

— Главное правило любой ссылки, мистер Джессон: никогда не полагайтесь на собственную память.

— Да, что верно, то верно. Кажется, весь его вид говорит сам за себя. Он словно спрашивает: «Что это я здесь делаю? Хочу домой». И кто смог бы упрекнуть его в подобном желании? Только вообразите, каково это — лежать под всеобщим обозрением среди всех этих стендов, лампочек и вентиляционных кнопок. Что произошло с тихим милым музеем, куда мне так нравилось приходить в детстве? Где можно было получить пусть старомодное, но вполне приличное самообразование. Хотя бы путем мнемоники. Кембриджский орден силен.

— Простите?..

— Это названия геологических периодов, Александр. Кембриджский — кембрийский, орден — ордовикский, силен — силурийский. Так, кажется.

Едва успел Джессон совершить путешествие во времени, как из-за стенда показался Штольц в сопровождении своей свиты. Джессон хотел было подойти, но не успел. Штольц промчался мимо точно ураган; выскочив следом за ним на улицу, мы увидели, что он как сквозь землю провалился, а его верный оруженосец устремился к Центральному парку.

— Ступайте следом за Куко! — пролаял Джессон.

— Шпион из меня просто никакой. Однажды Динти заставил меня следить за читателем, которого подозревали в краже каталожных карточек. И я с треском провалил задание.

— Уверен, вы из тех, кто способен учиться на своих ошибках. Ступайте же!

Спорить не было смысла. Я спустился следом за Куко в метро. Он сел в поезд, следующий по линии «С» на юг, затем вышел на остановке «Четвертая Уэст-стрит» и пересел на линию «F». Я сделал то же самое.

Полчаса спустя я оказался в Бруклине, топал следом за подручным Штольца по улице с салютующими из окон домов Санта-Клаусами, мимо наклеенных на дверях Мадонн и целой армии ангелочков.

Куко остановился возле единственной неукрашенной двери и позвонил. Ему открыл бородатый мужчина в черном халате и пропустил внутрь. Как только дверь захлопнулась, я подкрался к почтовому ящику. На его крышку была наклеена карточка с надписью: «Пирсинг, татуировка. Вход по пред. записи».