- Может. Скорее всего, так и есть, иначе они никогда не пустили бы сюда чужих.
- Соображаете, Владыка. А как думаете, законы и принципы существования для жителей были заложены изначально?
- Думаю, да. Это логично.
- Вот! А вы постарались эти законы и принципы изучить и им следовать? Нет! Вы пришли сюда, высокомерно отвергая все, идущее не от вас. Вы не приняли даже здешних Демиургов, создавших приютивший вас мир. За это и поплатились. Честно говоря, хамство прийти в чужой дом и рассесться там, не желая даже разговаривать с хозяевами. Удивляюсь долготерпению, я бы вас поперла значительно раньше.
- Ты думаешь, это было возможно?
- Почему нет? Эпидемия, например. Бац — и все вымерли! Для Демиурга такое устроить — раз плюнуть. Слушай, Владыка, что-то я устала. Давай я отдохну, а до завтра ты подумаешь над моими словами.
Видно, ему этот разговор тоже не просто дался, потому что он вызвал стражу и отпустил меня с видимым облегчением. Пришедший за мной Дроперидол сверкал глазами и щелкал зубами, но мне было все по барабану. Или, как говорит моя Светка: «Мне оранжево все, что не фиолетово». В казарме (наконец-то я знаю правильное слово!) девчонки ко мне бросились, но я махнула рукой: все потом. Ушла в отведенную мне клетушку, легла на топчан и провалилась.
Проснулась уже ночью. Кто-то скребся у моей двери. Интересно, кто это, Нариса или Марлин?
Оказалось, обе, а ними еще одна девочка из аронаек. То ли Миса, то ли Писа. Тиса, вот как правильно. Заговорила Марлин:
- С тобой все в порядке? Они ничего тебе не сделали? Ты пришла в таком виде... В таком... Как будто весь день работала на рудниках.
- Девочки, успокойтесь. Мне ничего не сделали. Просто я все это время общалась с местным Владыкой, а это не сахар.
- И чем закончился ваш разговор? Что он тебе сказал?
- А он не закончился, завтра продолжим. Важно не то, что он мне сказал, важно, что я ему сказала. Разговор идет тяжело, но если так и дальше будет продолжаться, то все получится. Если срастется, они нас всех отпустят.
- Что срастется? - спросила наивная Марлин.
- Некоторым некуда идти, - заметила Тиса
- Желающие смогут остаться. Это я вам обещаю. Да не суетитесь раньше времени. Может, мне придется еще не один день с Владыкой бодаться, прежде чем будет результат. Идите-ка спать. Да, Нариса, забери, - и я протянула жрице осколок зеркала, - Спасибо, он пригодился.
Лицо девушки расцвело.
Утром меня отвели к Владыке еще до завтрака. Он (завтрак, не Владыка) ждал меня на столе в углу вчерашней комнаты. Прекрасный хозяин здешних мест отсутствовал. На его месте сидел блондин, которого я еще не видела. Он открыл рот и я по голосу сразу узнала Кавинтона.
- Скажи мне, Алиса, что ты можешь сказать о своих отношениях с принцем Теаноферном? Ты его знаешь?
- Что с Теаном?! - завопила я как резаная.
- Итак, ты с ним знакома, и довольно близко. Я тебя правильно понял?
- Да. И если вы мне немедленно не скажете, что с ним, я...я... я все здесь разнесу в щепки!
- Алиса, ты дала клятву не вредить нам, если мы не угрожаем тебе и твоим близким. Ты причисляешь принца Теаноферна к своим близким?!
- Да, к самым близким! К моей семье!
- Тогда успокойся, ему ничто не угрожает. Пять дней назад он короновался в Калиссе.
- А что же вы так меня пугаете?
- Мне нужна была достоверная информация. Твоя знакомая Нариса утверждает, что твоими спутниками были как раз принц Теаноферн и принц Аркантейл. Мне трудно было в это поверить, но я вижу, по крайней мере про одного из них она не соврала.
Я встряхнула руками и сунула Кавинтону под нос свои браслеты.
- Что это значит, Алиса? Я вижу, на тебе брачные браслеты, но что они обозначают?
- Пара к ним на руках принца Аркантейла.
Кавинтон многозначительно покивал головой.
- Хорошо, девочка, завтракай, Владыка сейчас придет. Я позволю себе откланяться. Государственные дела.
Он исчез за дверью тихо, как тень. Кто бы мне объяснил, что это было? Одно могу сказать, известие о том, что наш Теаша наконец стал королем, вызвала во мне дикую радость. Хотелось петь, плясать, прыгать и беситься. Если с Теаном все в порядке, то с Арком тоже все тип-топ!
Владыка пришел, когда я, пританцовывая вокруг стола и напевая, заканчивала завтракать. На радостях даже гадкая безвкусная еда показалась довольно сносной. Сидеть я просто не могла, ноги сами несли меня по кругу, подпрыгивая и приплясывая.
Он стоял в дверях несколько мину, ожидая, пока я его замечу. Честно скажу, произошло это не сразу. Настолько не сразу, что я прекратила танцевать только когда услышала голос:
- Алиса, что с тобой? Ты сошла с ума?!
Я подхватилась, подлетела к Владыке и пропела: «Я счастлива, счастлива, я просто счастлива...» Затем подпрыгнула, повисла у него на шее и чмокнула в щеку. Отцепившись от владычной шеи, порхнула на середину комнаты и исполнила заключительный пируэт, долбанувшись-таки о письменный стол.
- Алиса, я не понимаю...
- Вот именно! Вы не понимаете! И пока не поймете, вернее, весь ваш народ не поймет, все так и будет, так и будет! - пела я.
- Что мы должны понять?
- Вы должны понять, вернее, не понять, а почувствовать любовь! Полюбить! И тогда все у вас будет: женщины, дети, продолжение рода, будущее, наконец!
Я не говорила, я пела, используя как мотив сегидилью из «Кармен». Меня распирала веселая сила. Пусть эти гады подчистили, как они выразились, память Арка. Пусть он не помнит обо мне. Ничего. Главное, он жив и здоров. Дайте только мне выбраться, встретиться с ним, и он все вспомнит! Не сможет не вспомнить! Браслеты с его рук никуда не делись. А если даже не вспомнит, он полюбит меня снова. Обязательно полюбит, потому что он мой единственный, и я его единственная. У него не будет выбора!
Владыка стоял столбом, потирая то место, которое я умудрилась чмокнуть. Вид у него был как у человека, который раскрыл знакомый шкаф, желая достать оттуда пальто, а вместо него увидел новую вселенную.
Да, мужик испытал культурный и психологический шок. Умею я озадачить. Что ж он, так теперь и будет стоять? Мне скорее бы отсюда выбраться!
- Эй, Владыка, с вами все в порядке? - поинтересовалась я тихим вкрадчивым голосом.
- А? Да, Алиса, все хорошо. О чем ты мне сейчас говорила?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});