— Я?
— Конечно, кто же еще?
— Ты же у нас книгочей!
— Но Гандогар поручил это дело тебе. А меня ты просто-напросто похитил, — очевидно, Тунгдил наслаждался тем, что заставлял воина потеть от волнения.
Боиндил вздохнул и поклонился, хоть и не так низко, как эльфы своим гостям.
— Да пребудет с вами Враккас, — запинаясь, приветствовал он остроухих. — Нас с визитом послал Верховный король. — Чернобородый указал на вьючного пони. — Это для Лиутасила, и… — он порылся в карманах, пока не нашел помятое послание Эльдрура, — вот послание от вашей делегации. — Равнорукий протянул свиток эльфам. — Мы… э-э-э… пришли с миром.
Гном зыркнул на Тунгдила и закатил глаза.
— Я не могу, — беспомощно прошептал он. — Пожалуйста, продолжай ты, пока я ненароком не развязал войну!
Эльфы тщательно изучили письмо и снова улыбнулись.
— Мы рады, что дети бога-кузнеца проявляют интерес к нашей культуре. Мы с удовольствием проведем вас по Аландуру и покажем, как у нас живут, — произнес эльф, указывая рукой на дорогу. — Идемте. Мы уже приготовили вам жилье.
— Надеюсь, не где-нибудь на верхушке? — вырвалось у Бешеного, и гном протянул руку за посланием. Эльфы помедлили, но письмо отдали. — Пусть наверху гнездятся птицы.
— Нам ведомы предпочтения вашего народа, — приветливо ответил эльф и двинулся вперед.
— Вы очень снисходительны, — поблагодарил Тунгдил, наконец беря слово после нечаянного оскорбления, слетевшего с губ Равнорукого, что вызвало у друга громкий вздох облегчения. — Мы привезли подарки для князя Лиутасила.
— Наш князь очень обрадуется ослу, — хрустальным смехом рассмеялся эльф, таким чистым, что он показался неприятным для ушей гномов.
— Конечно, подарок — это не осел, — присоединился к общему веселью Тунгдил, просто ради того, чтобы заглушить голоса эльфов. — Он просто привез драгоценности.
— Я так и подумал. Но ослов до сих пор князю никто еще не дарил. Это было бы очень интересным новшеством. — Эльф снова поклонился. — Меня зовут Тивалун, а это Виланоил. Мы будем вашими проводниками по королевству Аландур. Со всеми вопросами обращайтесь ко мне или к Виланоилу. Мы с удовольствием удовлетворим ваше любопытство.
— Благодарю, Тивалун, — Тунгдил узнал тропу, по которой они шли. Она должна была привести их на поляну, где они встречались с князем Лиутасилом и говорили об эоил. Гном вежливо поинтересовался самочувствием правителя.
— Наш господин пребывает в добром здравии, однако в данный момент находится на юго-востоке страны по делам, — сказал Тивалун, выходя на поляну, где был разбит шатер. — Как только они урегулируются, к его удовольствию, князь вернется и побеседует с вами. А теперь желаю вам доброй ночи.
Тунгдил посмотрел на стены зеленого бархата.
— Это княжеский шатер, — сказал он, обращаясь к Бешеному. — Мы благодарим за честь, которую вы нам оказали, — обратился он к Тивалуну, добавив на языке эльфов гномью мудрость. — Друзей узнают по тому, как тебя принимают.
Виланоил вздрогнул, а Тивалун на миг утратил самообладание.
— Лиутасил упоминал, что вас называют ученым, но о том, что вам удалось выучить эльфийский язык, князь умолчал, — с уважением произнес Тивалун, поклонился и собрался уходить. Но вдруг остановился.
— Могу я взять письмо, Боиндил Равнорукий? Я хотел бы послать его князю, чтобы он своими глазами прочел то, как отозвался о вас Эльдрур.
— С удовольствием, друг эльф, — усмехнулся Бешеный, хватаясь за пояс. — Тысяча дохлых тварей! Я потерял его! — взорвался гном. — Должно быть, оно выпало где-то по пути к шатру.
Он собрался было вернуться и поискать, но эльф поднял руку.
— Нет нужды, Боиндил Равнорукий. В наших лесах ничего не теряется, точно так же, как и в ваших горах не пропадет ни одна золотая монета. Мы найдем, не переживайте. — Эльф снова поклонился. — Увидимся завтра. Да пошлет вам Ситалия приятных снов с неба. — С этими словами оба остроухих исчезли в тени деревьев.
— Меня едва не поразил молот Враккаса, когда я услышал, как ты странно разговариваешь, — засопел Боиндил. — Мне все еще плохо. Я уже подумал, что ты одержим. Давно ты его выучил?
— В штольнях Лот-Ионана я нашел старые книги. Среди них оказался труд, сохранившийся лишь частично, о погибшем королевстве северных эльфов Лесинтеил. Автор приводил указания на язык, и ничего, кроме парочки выражений, я не выучил. Он слишком сложный, — Тунгдил отодвинул полог шатра, пропуская Бешеного. — Давай отдыхать.
— Приготовь нам что-нибудь вкусненькое. А я позабочусь о пони и сразу вернусь к тебе, — ответил Боиндил, направляясь к животным, которые с удовольствием щипали сочную траву на лужайке.
Тунгдил вошел и сразу же почувствовал, как воспоминания его переносят к последней встрече с князем эльфов. Украшенные резьбой деревянные опоры, приятный запах, свет масляных ламп, свисавших с верхних перекрытий, тепло из двух печей создавали расслабляющее настроение, смывая тяготы пути.
Гном снял кольчугу и бросил ее на вешалку, умылся и поглядел в центр шатра, где исходило паром угощение. Готовить не пришлось.
В шатер влетел Боиндил, наморщил нос из-за того, что его друг снял кольчугу, и уселся за накрытый стол.
— Хо, наша миссия уже начинает мне нравиться, — заметил чернобородый, пододвигая к себе миску. — Хоть с запахом цветов и перебор, но ужин выглядит на славу. — Гном положил на серебряную тарелку от разных блюд; поспешно попробовал все, затем провел вилкой над желтым шариком. — О нет. Я помню. В тот раз мне не понравилось… — Равнорукий с отвращением отодвинул его на край тарелки и продолжил трапезу. — Давай, книгочей. Из-за этого похода ты сильно потерял в весе, можешь сегодня пировать.
Тунгдил рассмеялся.
— Ты молодец, что усовестил меня, — Златорукий оставил нетронутым графин с темным солодовым пивом и плеснул себе воды. Если он попробует хотя бы глоток ячменного напитка, тяга к алкоголю снова возьмет свое. Она слишком долго владела им.
Трапеза была отменной, если не считать желтых шариков. А когда Тунгдил заметил в отгороженной части шатра бадью, небольшой очаг с котлом и воду в нем, а также лодочку красных кристаллов, то не удержался и решил устроить себе баню. Гном ринулся в тепло вместе с пригоршней кристаллов. Пахло бесподобно. Мышцы расслабились, гном прикрыл глаза и наслаждался.
— Вот оно! — вырвал его из сладкой полудремы голос друга.
— Ты не мог бы немного потише? — заворчал Златорукий, открывая глаза и уставясь на Бешеного.
Чернобородый стоял у бадьи, завернутый в полотенце, и размахивал письмом; мощные мышцы играли под смуглой кожей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});