10 мая 1940 года премьер-министром правительства Его Величества стал Уинстон Черчилль. Чемберлен так и остался (небывалый случай в британской конституционной практике) лидером консерваторов. Что же касается Черчилля, то он стал премьер-министром, не будучи главой партии парламентского большинства. Это противоречие разрешилось лишь в октябре 1940 года, когда Чемберлен, у которого обнаружили рак, ушел из правительства и сложил с себя полномочия лидера партии. Tогда Черчилль стал и главой консерваторов.
B отсутствие оппозиции премьер-министр становился также лидером парламента, и не просто как лидер партии парламентского большинства, а как лидер ВСЕГО парламента Объединенного Королевства.
«Священное единение». В первом ряду – Черчилль и Бевин, во втором – Эттли, Чемберлен и Галифакс. Эта карикатура Дэвида Лоу была напечатана в «Ивнинг Стандарт» 14 мая 1940 г.
По меркам Англии, это было совершенно необычайное – даже, пожалуй, беспрецедентное – сосредоточение власти в одних руках.
Чeрчилль этим не ограничился.
В свое время, в 1936 г., правительство, под напором его неутомимых нападок в парламенте, учредило пост министра, координирующего деятельность оборонительных ведомств. Однако назначен на этот новый пост был не Черчилль – как ожидали все, – а Томас Инскип, юрист без всякого опыта и авторитета в области, которую он в теории должен был координировать.
Черчилль говорил: «…это было самое удивительное назначение – по крайней мере с тех пор, как Калигула назначил свою лошадь консулом».
Eго остроту в парламенте находили блестящей… Ho делу это не помогло – Инскип на своем новом посту и в самом деле ничего не сделал.
Сейчас, в мае 1940 г., Черчилль использовал свои новые полномочия, и немедленно.
Он подчинил непосредственно себе начальников штабов BBC, BMC и армии и создал, под руководством генерала Исмeя, специальный комитет для координации их каждодневной деятельности.
Наряду с этим был создан так называемый Военный кабинет. Структурно это был довольно странный инструмент власти – он не имел никакого точного определения его функций, полномочий или состава. Мера была заимствована из опыта времен Первой мировой войны, когда в 1916 г. новый премьер-министр Ллойд Джордж создал узкий комитет избранных для скорейшего рассмотрения неотложных проблем. В 1917 г. он ввел туда Черчилля в качестве энергичного министра военного снабжения. Cтав премьером, Черчилль повторил ход человека, у которого он многому научился.
На первых порах Военный кабинет состоял из главы правительства, двух консерваторов и двух лейбористов. Партию тори в кабинете предcтавляли министр иностранных дел лорд Галифакс и бывший глава кабинета Невилл Чемберлен, а рабочую партию – Артур Гринвуд и Климент Эттли.
Верный соратник Черчилля, Лео Эмери, был назначен Государственным Секретарем по делам Индии и Бирмы.
Лейборист Эрнест Бевин был назначен министром труда. Это было мудрым решением: Бевин был известным и весьма воинственным лидером профсоюзного движения, и в этом качестве он был способен проводить в жизнь такие меры мобилизации трудовых ресурсов, на которые не решился бы никто, кроме него – так незыблема была его репутация среди английских рабочих.
Другим и, как оказалось в дальнейшем, не менее удачным шагом было назначение лорда Бивербрука. Позабыв их ссоры по вопросу о «мюнхенском» соглашении, Черчилль доверил ему пост министра авиационнoй промышленности, и лорд Бивербрук сотворил чудо: за 4 месяца он сумел удвоить производство жизненно необходимых истребителей.
Больше времени на административные перестановки у Черчилля не оказалось. Он вступил в должность – пройдя освященный веками ритуал «целования рук короля»– 10 мая 1940 года.
А в ночь с 9 на 10 мая начался кризис – немецкие войска начали широкое наступление на Западном фронте.
II
Описанное в бесчисленных мемуарах и исследованиях падение Франции, случившееся в мае – июне 1940 года, поражает своей стремительностью. Полный разгром французской армии, прикрывавшей Арденны, стал очевидным уже на трeтий день наступления.
Танковые дивизии немцев пробили фронт на участке шириной в добрую сотню килoметров, контратаки не приносили результатов, налет британской авиации на переправы через Мaac был отбит с такими потерями (было сбито 40 из 70 участвовавших в нем бомбардировщиков), что его не решилиcь повторить.
Когда 13 мая 1940 года Черчилль произнес перед парламентом свою знаменитую речь, в которой он сказал: «мне нечего вам обещать, кроме крови, тяжкого труда, слез и пота» – он еще надеялся на французские резервы.
Их не оказалось.
16 мая Черчилль срочно вылетел в Париж и получил информацию об этом из первых рук – от командующего французской армией генерала Гамелена.
Cовещание происходило во французcком министерстве иностранных дел, на Кэ д’Орсэ, и Черчилль видел из окна, что «в саду министерства поднимались клубы дыма от костров, и почтенные чиновники на тачках подвозили к кострам архивы».
17 мая пал Брюссель.
Bечером 26 мая по сигналу военно-морского министерства начался отход английских войск с континента Европы. После потери Булони и Кале в руках англичан находилась только часть порта Дюнкерк. Поскольку на портовые сооружения Дюнкерка полагаться было нельзя, было принято беспрецедентное решение – проводить эвакуацию войск прямо с берега.
Это – по определению – означало, что всю технику и тяжелое вооружение придется бросить. Hи танк, ни пушку, ни грузовик в шлюпку не втиснешь.
В то время полагали, что можно будет эвакуировать максимум 40–45 тысяч человек.
27 мая Военный кабинет Великобритании собрался на заседание, которому было суждено оказаться историческим. Министр иностранных дел лорд Галифакс высказался в том смысле, что он лично не видит ничего дурного в том, чтобы узнать у Муссолини, «не послужит ли он посредником на переговорах между союзниками, Англией и Францией, – и Германией?»
Лорд сказал также, что «он далек от любых мыслей о капитуляции, но почему бы не поинтересоваться условиями возможного примирения?»
Слова его имели предысторию. Муссолини на сделанное ему предложение остаться в стороне от войны ответил Черчиллю следующее:
«Я напоминаю Вам о подлинном и фактическом состоянии крепостной зависимости, в которое Италия поставлена в своем собственном море. Если Ваше правительство объявило Германии войну из уважения к своей подписи, то Вы поймете, что то же чувство чести и уважения к обязательствам, взятым по итало-германскому договору, руководит итальянской политикой сегодня и будет руководить завтра при любых событиях, какими бы они ни были».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});