потенциальный абьюзер сто раз подумал, прежде чем совершить те или иные противоправные действия. Казалось, что подобная стратегия поможет эффективно бороться с сексуальным насилием в религиозной среде. Но вскоре после официального принятия этого свода правил в адрес одного из самых авторитетных пасторов общины, который был известен своим умением собирать необходимые финансовые средства, поступило обвинение в сексуальных домогательствах. Церковное руководство попыталось скрыть эту информацию, фактически не приняв всерьез показания жертвы. Оно объясняло это тем, что в данном случае речь идет об «особых» и «исключительных» обстоятельствах. Оно игнорировало принятые правила, так как провинившийся пастор имел большой авторитет в своей общине. К сожалению, такое объяснение никого не удивило.
В данной ситуации у жертвы остается лишь один выход – обратиться в суд. Но большинство людей в этой ситуации не желают иметь дело с системой правосудия. Обычно жертва хочет, чтобы ее услышали, иметь возможность на что-то повлиять и найти решение для своей проблемы. Адвокаты жертв сексуальных домогательств часто признаются, что без достаточного судебного давления мощные системы поддержки, действующие внутри разных профессиональных сообществ, не перестанут замалчивать и скрывать подобные эпизоды. Еще одним неприятным моментом становится то, что современная судебная система построена на принципах состязательного права, что лишь создает жертве дополнительные трудности. Целью сторон становится не решение проблемы, а победа над противником. Из-за этого судебные разбирательства часто только укрепляют узы предательства.
В этой игре уже существуют определенные роли и сценарии
Всякий раз, когда мы видим Люси ван Пельт, ожидающую Чарли Брауна с футбольным мячом в руках, наше лицо расплывается в улыбке, так как мы прекрасно знаем, что дальше все опять пойдет по старому сценарию. Люси найдет какой-нибудь повод, чтобы заставить Чарли совершить очередной удар по мячу. Тот поначалу будет сопротивляться, но затем все же поддастся на уговоры. В итоге Люси как всегда в последний момент уберет мяч, а Чарли не удержит равновесие и упадет на спину. После этого Люси произнесет какую-то фразу, делающую ее обещание недействительным. Мы видели все это уже много раз. Мы улыбаемся, так как Люси каждый раз проявляет чудеса изобретательности, а наивность Чарли напоминает нам о том, как часто мы сами попадаем в подобные ловушки.
Подобные отношения мы часто видим и в реальной жизни. У меня был пациент по имени Кен. На момент своего первого визита ко мне он страдал одновременно и от депрессии, и от наркотической зависимости. Все началось, когда он был еще подростком. Друг семьи заставил его заняться с ним сексом. Этот человек был для него как второй отец. Родители отреагировали на это так же, как церковные власти в вышеописанных случаях: они не поверили ему и строго наказали за обман. Подобный сценарий повторялся и в других ситуациях. Когда он говорил что-то, что казалось неудобным остальным членам семьи, они каждый раз ругали его.
Все это продолжилось и тогда, когда ему уже стукнуло тридцать. Как-то раз жена Кена рассказала его матери, что он не слишком хорошо о ней высказывался. Услышав это, мать, которая была буйной алкоголичкой, попросила братьев Кена избить его, что они и сделали. После этого Кена увезли в реанимацию с черепно-мозговой травмой. Его отношения с другими членами семьи были наполнены подобными драматичными эпизодами. Как-то раз один из его братьев попытался утопить его. Когда Кена спрашивали, почему он до сих пор живет со своими родственниками, он отвечал, что это его семья, которую он не может бросить. Пытаясь справиться с мучившей его головной болью, он пристрастился к наркотикам. Так Кен оказался в безвыходной ситуации – когда он говорил правду, его наказывали, а если бы он переехал от своих родственников, его настигла бы еще более страшная кара.
Кен научился играть свою роль по заранее известному сценарию. Каждый раз все происходило абсолютно одинаково и предсказуемо. В школе его окружали строгие учителя, наказывавшие его по любому поводу, а когда он начал работать, их сменил злой начальник. Каждый раз он говорил себе, что сам виноват в случившемся. Обратите внимание на три важных момента: Кена все время предавали люди, которых он знал и которым доверял; члены семьи не реагировали на эти события адекватно; наконец, каждый раз с ним происходил один и тот же цикл событий, где он четко выполнял свою роль – терпел наказание за излишнюю самостоятельность или проявление инициативы. Как и Чарли Браун, он точно знал, как ему нужно поступить в подобной ситуации. Такая заученная роль лишь укрепляла его травматические узы со своими близкими.
В случае Кена мы видим еще одну характерную особенность. Члены его семьи могли легко меняться ролями. Его мать, просившая братьев избивать его, нередко сама спасала его от их жестокой расправы. Его жена, пытавшаяся спасти его от безумных родственников, частенько ругала его за слабохарактерность. Его братья сначала издевались над ним, а потом мирились с ним и строили совместные козни против матери. Добавьте к этому также нестабильные отношения между членами семьи и постоянный накал страстей – в таких условиях травматические узы между ними только укреплялись.
Когда жертва, абьюзер и спаситель меняются ролями
Для травматических уз характерна периодическая смена ролей. В качестве хрестоматийного примера можно привести домашнее насилие. Полицейские обычно реагируют на сообщения о нем не очень оперативно, зная о том, что такие ситуации могут представлять для них реальную угрозу. Вот как это часто происходит.
В службу спасения 911 сообщают об эпизоде домашнего насилия между супругами. На место приезжает полицейский. Для начала ему необходимо усмирить абьюзера, чтобы получить контроль над ситуацией. Когда он пытается схватить мужа, жена бросается на него, так как ей хочется защитить своего супруга, хотя он постоянно бил ее и издевался над ней. Кто должен разнять их, став в данной ситуации образцом спокойствия и здравого смысла? Муж-абьюзер. Подобные метаморфозы регулярно становятся причиной серьезных физических травм и даже летального исхода. Точно такая же схема отношений существовала и в семье Кена.
Американский психиатр Стивен Карпман представил этот переход в виде треугольника, который впоследствии получил название «треугольник Карпмана». В конфликтных ситуациях обычно существуют три основные роли: 1 – жертва, которая терпит насилие и жестокость; 2 – абьюзер, использующий жертву и плохо обращающийся с ней; 3 – спаситель, желающий положить этому конец. В вышеописанном случае полицейский изначально является спасителем. Но он превращается в жертву, когда избитая жена бросается на него, становясь абьюзером. Жестокий муж в данном случае превращается в спасителя[49]. На рисунке 4.3 показано взаимодействие