Тайну, сокрытую от веков и родов.
Сказав о том, что мы получили, Павел указывает и на другое преимущество, на то, что прежде нас никто не знал этой тайны. Тайной называет то, чего никто не знал, кроме Бога, и не просто «скрытую» (κεκρυμμένον), но сокровенную (άποκεκρυμμένον). Выражение же от веков значит: как начались века.
Ныне же открытую святым Его.
Это Его распоряжение, что тайна теперь явлена. Не сказал: «совершившуюся», но: открытую. Впрочем, и теперь не для всех, но для святых Его. Так что и теперь еще для некоторых она сокрыта. Посему да не обольщают вас те, ибо они не знают ее.
Которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников.
Чтобы ты не спросил, за что святым только она явлена, а не всем, прибавил: которым благоволил. Хотение же Божие всегда высочайше премудро. Конечно, он мог бы сказать: «достойным», но не сказал, желая научить смирению тех, кои сподобились сего, чтобы они, зная, что получили откровение по благословению Божию или благодати, смиренно о себе мудрствовали и не высоко, будто получившие по достоинству. И придавая значение совершившемуся, он не просто сказал; «возвестить славу тайны», но: богатство славы тайны, которая особенным образом явлена между язычниками, как и в другом месте говорит: и язычники за милость прославили Бога (ср. Рим.15:9). Ибо хотя она является и другим, но не настолько, насколько тем, которые бесчувственнее камней и которые поклоняются камням и пресмыкающимся. Подобно тому, как если бы кто, взяв пса паршивого и тощего, не могущего даже двигаться, сделал его человеком и посадил на царском престоле, то он прославился бы более, нежели если бы оказал это человеку не очень нуждающемуся. И хорошо сказал: в тайне сей. Ибо есть и другие тайны, но это по преимуществу тайна, которой никто не знал, которая стоит в разрез с общим обычаем и ожиданием, — это именно принятие в Церковь язычников.
Которая есть Христос в вас, упование славы.
Объясняя, что такое богатство и что такое тайна, говорит: Христос в вас, то есть то, что вы познали Христа и Он — в вас. И с похвалой выставляет это, чтобы сильнее привлечь их. Ибо если в вас — Христос, то каким образом вы ангелов называете благодетелями? Упование же славы есть Христос, потому что чрез Него мы надеемся достигнуть славы вечной; или потому, что Христос есть наша славная и непостыдная надежда.
Которого мы проповедуем (καταγγέλλομεν).
Мы проповедуем, но не ангелы. Как же после этого вы считаете их Служителями? И выразительно сказал: καταγγέλλομεν — долу возвещаем, то есть как бы низводя Его с высоты,
Вразумляя всякого человека и научая.
Не повелительно и не с принуждением. Ибо и это свойственно божественной благости, — привлекать к себе не насильственно, а посредством увещания и научения. Под вразумляя можешь разуметь уроки деятельной жизни, а под научая — истолкование догматов.
Всякой премудрости.
Чтобы с успехом научить сему, нужна всякая мудрость, заимствуя потребное то из Писания, то из разума, то из эллинских писателей, как и учил Павел афинян по поводу их же алтаря.
Чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе.
Что говоришь? Всякого человека? Да, говорит, мы об этом заботимся. Но если это не исполнится, — не наша вина. Совершенным же не в законе и не по отношению к ангелам, а во Христе Иисусе, то есть в познании Христа; ибо то несовершенно.
Для чего я и тружусь и подвизаюсь.
Не удовольствовался наименованием труда, но прибавил слово — подвизаюсь, чтобы показать бдительность, строгость своей жизни и прочее, что свойственно подвизающимся. Итак, если я тружусь ради вашего блага, то насколько более вы должны трудиться?
Силою Его, действующею во мне могущественно.
Сказав: тружусь, показывает, что и это дело Божие. Ибо подающий мне силы для этого, очевидно, этого желает. Потому и в начале сказал: волею Божиею Апостол. Показывает этим также и то, что против него воюют многие. Ибо тогда сильнее проявлялась бы сила Божия, когда противников было бы много.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Желаю, чтобы вы знали, какой подвиг имею я ради вас и ради тех, которые в Лаодикии и Иераполе, и ради всех, кто не видел лица моего в плоти.
Намереваясь приступить к учению, он наперед указывает на свою великую любовь к ним, чтобы получить большее доверие. Беспокоюсь, говорит, о вас. Но ставит наряду с ними и верующих в Лаодикии и других, очевидно, с тем, чтобы они де пришли в смущение, додумав, что причиной этого их слабость. Почему же ты беспокоишься? Разве замечаешь что-нибудь худое в нас? Потому, говорит, что вы не видели лица моего. Но прибавил: во плоти, удивительным образом показывая, что они непрестанно видели его в Духе.
Дабы утешились сердца их, соединенные в любви.
Наконец, уже приступает к учению; но ни осуждает их, ни вполне освобождает их от обвинения. В этих же словах заключается и ответ. Подвиг, говорит, имею. С какой целью? С тем, чтобы они не различно мыслили, а были в согласии и соединились все в одной вере. Каким образом? Не по принуждению и насилию, но в любви. Сказал же это потому, что разномыслие и порождает раскол.
Для всякого богатства (και είς πάν πλοΰτον) совершенного разумения.
То есть, чтобы они ни в чем не сомневались, чтобы всячески крепло их разумение, то есть познание тайны. И не сказал просто: для богатства, но: для всякого богатства. Знаю, говорит, что имеете познание тайны, но желаю, чтобы и уверенность в этом познании была в вас сильна. Или: желаю, чтобы вы были убеждены разумно, а не безотчетно.
Для познания тайны Бога и Отца.
Как же это тайна Бога? Та, что чрез Сына совершается наше привлечение к Богу, а не чрез ангелов.
И Христа, в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения.
Он один знает все. Если же Он один мудр, то мудро, конечно, и пришел в последние дни, а не давно, и напрасно некоторые неразумные нападают на это. Сказав: сокровища, указывает на их множество, а словом: все, показывает, что ничто Богу не безызвестно, а выражением: сокрыты — что один Он знает и у Него должно просить мудрости и знания. Но заметь, если и кажется, что он сказал нечто особенно великое, то и это — в Котором сокрыты сокровища — сказал применительно к пониманию людей очень простых. Ибо Бог есть самопремудрость и самоведение.
Это говорю я для того, чтобы кто-нибудь не прельстил вас вкрадчивыми словами.
Это, то есть что в Христе все ведение, сказал я для того, чтобы кто не прельстил вас. Что до того, что если кто красно говорит? Наперед знайте, что если такой человек говорит не на Христе, то он говорит одни паралогизмы и софизмы.
Ибо хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами.
По связи речи нужно было сказать: хотя я и отстою плотью, но духовно вижу обольстителей. Он же в похвалу обратил это слово. Слушай.
Радуясь и видя ваше благоустройство и твердость веры вашей во Христа.
Ибо не только, говорит, вы не пили, но у вас никто не поколебал порядка и твердой веры вашей. Как в боевом строю хороший порядок делает фалангу крепкой, так и Церковь тогда бывает тверда, когда в ней добрый порядок, любовь соединяет всех и нет разделений. Но и вера уже сама по себе составляет твердую опору, потому что не позволяет вкрадываться иным помышлениям, которые, вводя раздвоение, колеблют внутренний строй.
Посему, как вы приняли Христа Иисуса Господа.
Ничего нового не вводим, но что вы приняли, того и желаем опять. Господа Иисуса Христа, а не ангелов.
Так и ходите в Нем.
Ибо Он есть путь, приводящий к Отцу. Такой путь не в ангелах; ибо этот путь не ведет туда.
Будучи укоренены.
То есть стоя неподвижно и не склоняясь то ко Христу, то к ангелам. Ибо укорененные никогда не передвигаются.
И утверждены в Нем.
Показывает, что они пали, так что нуждались в восстановлении, то есть во вторичном построении на Христе, как на основании.
И укреплены (βεβαιούμενοι) в вере.
То есть твердо держась Христа посредством веры, а не рассуждений и словопрений. Ибо шатко строение, если оно и на фундаменте, но не твердо будет стоять на нем.