лестницы да башни на колесиках? Запомни, паря — война это труд. И главное на войне не войнушка — главное до войнушки доползти. Уж сколько я частоколов нарубил да рвов накопал... Впору весь Простор засаживать. Накаркаешь когда-нибудь да своей шкуре ощутишь. Попомни мое слово...
Поглядев на хмурое лицо десятника, молодой решил больше не лезть с расспросами.
Старший же особо не стремился вспоминать ни горы выкопанной земли, ни защитников закрепившихся в старом районе, ни слова князя о «ратники по счету, зато огня без счету!». Стоило ли удивляться, что местные до сих пор припоминают просторцам учиненную резню?
Зарево пожарища и запах тлеющей плоти до сих пор порою чудились в ночи узких городских улиц.
Едва дойдя до площади, десятник вдруг завернул в переулок возле пекарни. Прежде чем недоуменный напарник успел спросить, в чем дело, в его безусый нос ударил резкий запах смерти. Неподалеку от дождевых бочек и канализационного желоба, расположился остывший труп. Тело принадлежало мужчине, если судить по грязным сапогам и штопаному балахону
— Колдовство... — выдохнул молодой, подбирая густой пучок серебристых волос подле усопшего.
— Накладная она, болван! Ты лучше на покойника погляди!
— А чего на него глядеть? Чай не девица красна-а-а!!! Что за бесовщина?!
— То-то же, молокососик бестолковый... — кивнул десятник и, не обращая внимания на борющегося с тошнотой напарника, присел поближе к телу.
Тщедушное тельце неизвестного южанина красовалось тонким и идеально ровным разрезом. Распахнутая грудная клетка демонстрировала безоблачному утреннему небу полое нутро. Ни намека на сердце, легкие или иные органы — лишь изогнутые в противоестественном оскале ребра да редкие капли запекшейся крови говорили, что это труп, а не кукольная подделка. Поглядев в пустые глазницы мужчины средних лет, стражник убедился, что карманы усопшего пусты и принялся за окружение.
Кроме странных ребристых отпечатков крупной подошвы на земле да меловых разводов на кирпичной стене пекарни, очевидно оставшихся от чьих-то стертых похабных каракуль — ничего примечательного не обнаружилось.
— Как его так? Ну, чтобы нутро и нараспашку? — наконец обрел дар речи помощник и осторожно приблизился к изуродованному телу.
— А никак. Накаркал, бестолковик ты мой... Встретил ты его, колдовство свое ненаглядное. Только некромантов в городе не хватало. Или алхимиков, каких... — устало покачал головой десятник.
Сперва гвардейцы южного барона, что рыскали по городу в поисках светлой воровки и двух потерянных собратьев. Затем чудовищная тварь устроившая резню в принадлежавшем князю салоне. Исчезнувший без следа гонец из княжеской дружины, причуды сотника с куклой для праздника и его же выходка со вчерашним судом. Выходка, идущая вразрез со всеми княжескими наказами. И все аккурат под праздник.
Десятник не был уверен, какое именно есть дело слугам из Перекрестного замка до вычурно одетой девушки. Но, на его памяти, это был первый раз, когда люди сира Грисби проявили прямой интерес к происходящему на эшафоте. Да и голубые волосы несчастной на удивление хорошо сочетались с синими камзолами южан...
Уж, не ради этого ли сотник устроил показательную казнь? Не ведет ли он своей...
— А не Живорез ли? — голос юного стражника вывел десятника из раздумий.
Парень опасливо осматривал вскрытое тело.
— Чепухи не мели — Живорез уж полвека как в земле гниет... Ладно, нечего народ спозаранку страшить. Давай-ка его к воротам. Пусть караул разбирается — у нас и так дел невпроворот... А мне еще князю челобитную подать надобно. — проворчал мужчина и сняв свой красивый плащ, прикрыл им распахнутую грудь погибшего.
— Князю? Зачем это? — недоуменно уточнил молодой, но ответа так и не дождался.
Десятник, погруженный в невеселые мысли о предстоящем дне и угнетенный видом изуродованного тела, лишь отмахнулся от подозрительного взгляда своего напарника.
Задумчиво хмыкнув, молодой взялся за холодную руку, ожидая пока старший обойдет тело и возьмется за вторую.
Глава 14: Большое утро в маленьком городе.
Утренний город полнился веселыми мелодиями и возбужденным гомоном жителей. Несмотря на неприязнь к северянам в целом и лично к князю в частности, большая часть местных, охотно наслаждалась дармовыми угощениями. Бесплатная выпивка и закуски, вкупе с предоставленными зрелищами и развлечениями, по всей видимости, затмевали в памяти горожан образы сожженных домов и усеянных трупами улиц.
Забавно, но Эмбер даже показалось, что жители смотрят на бородатых с чем-то сродни одобрению.
— Провинциальные дешевки...
Ощущение и без того ненавистного ей праздника, портили тонкие костяные чешуйки, что больно щипали нежную кожу при каждом неосторожном движении. Девушка лишний раз убедилась, что форменная гильдейская рубашка не подходит на роль поддоспешника. Но боль и неудобство она посчитала честной платой за лишнюю каплю в копилке собственного спокойствия.
— Надо было мужиком рождаться... — одними губами проворчала управляющая гильдией, в сотый раз, поправляя украшенный эмблемой и золотистыми узорами камзол.
Стройное девичье тело мало подходило для скрытного ношения защиты. Еще и эта проклятая грудь... Ну почему в этом городе никто не изготавливает кольчуги под ее размеры? Наиболее подходящие рассчитаны либо на мальчишек, либо на каких-то коров, чьим выменем можно цитадели приступом брать. А в этом тугом корсете с нашитыми чешуйками невозможно даже нормально вздохнуть. Надо было портного нанимать, а не самой пыхтеть.
Кто-бы мог подумать, что с иглой обращаться сложнее, чем со шпагой?
Проигнорировав презрительные взгляды идущих мимо караванщиков, очевидно присоединившихся к празднику, девушка приблизилась к канатной ограде импровизированной арены и помогла перелезть розовощекому мальчишке. Вернув маленький щит и деревянный меч обратно на прилавок, он подбежал к стоящей неподалеку матери, принимаясь громко делиться впечатлениями.
Оставшаяся на арене рыжеволосая авантюристка с кованым шестом, которую кто-то метко окрестил «дылдой», пару раз утвердительно кивнула на реплики мальца. Напророчив женщине большое будущее для ее отпрыска, она скрытно от главы, приложилась к небольшой фляге.
От вида зардевшихся щек мальчишки и гордой улыбки родительницы, глава едва сдержала стон:
— Едва достигнешь зрелости, почту за честь лично выдать твой жетон. — сдержанно соврала управляющая и не обращая внимания на презрительную гримасу матери, скомандовала второму авантюристу заканчивать флиртовать с прохожими девицами да браться за работу.
— Я и не з-з-заигрывал... — заикаясь, запротестовал невысокий, покрытый прыщами парень, забирая у пары хихикающих крестьянских дочек свой короткий меч.
Но повторять команду не пришлось. Сжавшись под взглядом «дылды», авантюрист послушно перемахнул через канат и тут же получил длинным шестом по спешно поднятому щиту.
Глава устало закатила глаза, но смолчала. Запланированный показательный поединок начат, а по команде или нет