калахортус! Жу’эр, посмотри какая прелесть! Жу’эр? — заметив, что ее служанка не отвечает, Юньшань обернулась. И пораженно застыла: Жу’эр без сознания лежала прямо в ее коляске, а рядом с ней находилась закутанная в плащ с капюшоном фигура!
— Не волнуйтесь, с ней все в порядке, — пока девушка решала, что ей предпринять, фигура заговорила. — Просто ваша служанка очень хотела спать, а я ей просто немного помог.
— Кто вы, и что делаете здесь? — строго спросила девушка. Несмотря на то, что они были тут одни, а сама она ровно ничего не могла противопоставить этому человеку, Юньшань ни капельки не боялась. Она уже смирилась, что скоро умрет, и если это произойдет немного раньше, сильно ничего не изменится. Единственное из-за чего она переживала, это то, что пострадает еще и Жу’эр, но старательно не показывала этого.
— Думаю, мое имя значения не имеет, — ответил незнакомец, — а вот цель моего визита сюда очень важна. И в первую очередь именно для вас.
— И в чем же заключается эта важность? — несколько заинтересованно спросила девушка. На самом деле заинтригована она была гораздо сильнее, чем показывала. Все-таки появление незнакомца было довольно впечатляющим. — И не могли бы вы снять свой капюшон? Как я могу верить вашим словам, если вы даже лица не показываете?
— Xорошо, — неожиданно рассмеялся ее собеседник и резким движением скинул капюшон. Юньшань с удивлением уставилась на молодое — не старше ее самой — лицо юноши. Девушка даже на миг подумала, что это какой-то розыгрыш, но лишь на миг. Несмотря на видимую молодость, было в лице ее собеседника что-то неуловимое — хищное и смертельно опасное — что не позволяло усомниться в серьезности его намерений. Карие, чуть раскосые глаза юноши чуть насмешливо, но в то же время задумчиво смотрели на девушку.
— Довольны?
— Да, так гораздо лучше. Так в чем же цель вашего визита?
— О, тут все довольно просто, — не стал тянуть Люк, а это был именно он. — Как я слышал, вы больны некой странной болезнью, с которую местные лекари никак не могут справиться. Меня очень заинтересовала эта болезнь, и, с вашего позволения, я бы с удовольствием занялся ее изучением. Если в процессе этого я случайно сумею вас излечить, думаю, все будут только счастливы…
— Вы хотите сказать, что можете мне помочь? — недоверчиво посмотрела на него девушка. — И, даже излечить ее? Боюсь, вы заблуждаетесь. Не один десяток врачей пытались справиться с моей болезнью и, максимум чего они добились — лишь замедлить ее развитие. А вы, к тому же, слишком молоды для врача…
— И, тем не менее, я хотел бы попробовать, — ничуть не обиделся юноша ее словам. — Если у меня ничего не выйдет, вы ничего не потеряете, зато если получится…
Юньшань вздохнула. Вот опять перед ней появился смутный призрак исцеления. Сколько раз такое уже было за ее не такую уж и длинную жизнь? Никак не меньше пары десятков! Но всякий раз надежда для нее оборачивалась крахом. И теперь, выслушав слова незнакомца, Юньшань боялась еще раз поддаться надежде и еще раз потерпеть поражение. Возможно, даже больше, чем умереть. Нет, все же меньше — ведь смерть стала бы для нее самым большим, окончательным поражением! Девушка перевела взгляд с застывшего в ожидании лица юноши на мирно спящую в ее кресле Жу’эр. Она не могла определить культивацию собеседника — вообще не могла определять культивацию — но то, как легко он отправил ее служанку в сон, само по себе говорило о его немалых навыках. Да и было в нем что-то, невольно вызывающее доверие. По крайней мере, Юньшань не чувствовала в незнакомце никакого злого умысла по отношению к себе. Да и задумай он что плохое, что мешало осуществить это прямо сейчас? Ведь единственная ее защитница спит, а рядом совершенно никого нет…
Девушка еще раз перевела взгляд на лицо своего собеседника, который спокойно ожидал ее ответа, и, наконец, решилась. Что ж, на этот раз она все же поддастся надежде. Возможно, в последний раз в своей жизни. Ведь, в случае неудачи, следующий приступ вполне вероятно будет для нее смертелен…
— Я согласна! — чуть дрогнувшим от волнения голосом ответила она.
Глaва 22. Пpиcтупая к лeчению
В том, что знаки заметно усилились, Люк в очередной раз убедился, когда отправлял служанку Cюэ Юньшань в сон. Оставайся Инлит на прежнем уровне, и ему пришлось бы сильно постараться, чтобы усыпить кого-то на пике закалки кости. Даже не смотря на то, что этот кто-то сам сильно хотел спать. Что, кстати, было довольно странно — практики на этом уровне развития могли неделями обходиться без сна. Да что там на этом, пока Люк был на стадии закалки внутренних органов, он сам мог не спать неделями, заменяя сон восстановительной медитацией.
Однако Жу’эр сном не пренебрегала. Более того, она была невыспавшаяся, что здорово упростило работу по ее усыплению. С этим определенно что-то было не так, и это очень заинтересовало эспера. Ведь любой нормальный эспер находился со сном в особых отношениях! Самого Люка это пока касалось мало, но в будущем он планировал избавиться от столь досадного упущения.
Hо, гораздо больше, чем странная сонливость Жу’эр Люка заботила не менее странная болезнь ее госпожи. Даже с первого взгляда было заметно, что все ее тело буквально пропитано ледяным ци! И это было совсем не так, как недавно с самим Люком. Этот ци распространялся по телу Юньшань гораздо более равномерно. И… гораздо менее губительно. По крайней мере — в этот момент. Что было в момент обострения болезни, юноше еще предстояло выяснить. Ледяной ци, казалось, вовсе не хотел навредить девушке и старался быть как можно менее разрушительным — именно такое впечатление возникло у Люка после первичного ее осмотра истинным зрением.
Юньшань этого не заметила. Несмотря на то, что все ее тело пропитывал ци, делая подобной практикам, по крайней мере закалки кости, это все еще был ледяной, губительный для всего живого, ци! Девушка ни чем не отличалась от простой смертной, даже… была гораздо слабее. Видя, каких усилий ей стоит просто ходить, Люк невольно проникся к Юньшань глубоким сочувствием и… уважением.
Чтобы каждодневно сражаться с болезнью, которую, как тебе сказали, невозможно победить, а лишь отсрочить; чтобы, когда все имеющиеся пилюли перестали действовать, а достать новые не получается; чтобы, когда тебе остается просто смиренно ждать следующего приступа и возможной смерти — быть способной любоваться цветами… Для этого нужно быть очень