путь со мной.
Ребята не выразили никакого удивления. Все они понимали, зачем я отправился в Московию. Для чего был нужен этот несчастный аукцион. И что именно заставило меня связать себя узами брака с главой клана Охаяси.
— Мы с вами не раз сражались бок о бок. Оказывались в самых горячих сражениях, в самых разных ситуациях, — дополнил я своё повествование. — Несмотря на ваш юный возраст. Каждый из вас пережил как радость, так и горе. Все вы не понаслышке знаете, что такое смерть. И, если откровенно, мне особо и нечего вам предложить взамен на свою верность. Напряжение. Опасность. Возможно, смерть. Больше ничего. За эту операцию вы не получите титулов, славы не будет. Император против того, что в сражение мы включим иностранных бойцов. И вы сами знаете, почему. Я со своей стороны лишь могу пообещать, что мой род позаботится о ваших близких, если вы погибнете.
После моих слов, казалось, увеличилась тревога в глазах ребят. Возникшую паузу нарушил Мышев.
— Вы говорите об этом так, словно мы все не склоняли колено перед вами, командор. Мы ведь дали клятву служить вам верой и правдой, — обозначил он. — Вы же в ответ сдержали все свои слова. Выполнили обещанное. Мы больше не простолюдины. Мы — высокоранговые Дозорные. Профессионалы своего дела. А семья каждого из нас гордится этим. И, скажу про себя, мои родители ждут от меня новых свершений. Они знают ситуацию в мире, поэтому считают моё нахождение здесь — промыслом Богов. Я хочу защитить не только себя или семью, а ещё и всю Империю. Я хочу огородить и другие семьи.
— Господин Шагайн-Громов, Тимофей прав, — взяла слово Прасковья. — Я тоже хочу оставить после себя что-то значимое. Пусть маленький, пусть незаметный, но след в истории своего рода. И уж я постараюсь над тем, чтобы эта история была длинной.
— А я простой человек, — улыбнулся Моржов. — И если мне предстоит взять на себя роль бесславного ублюдка, злодея для всей Империи и врага народа, так тому и быть. Мне плевать на мнение Романовых и других элит. Моё главное желание в том, чтобы потомки гордились мной.
— Что ж, — поднялся я на ноги, а вслед за мной взлетел Эрлик. — Подготовьте все свои печати. Созвонитесь с родными и близкими. Сообщите о том, что вам предстоит пройти. Вы готовы к этому?
— Да, — ответили они пусть и вразнобой, но всё же вместе.
— Вы готовы отдать мне свою жизнь?
— Да!
— Но помните — лишь после смерти мы все действительно сможем понять, обрели ли мы желаемое. А пока мы можем лишь идти к своей мечте.
Ко мне шагнул Леонид. Он с улыбкой на лице вытянул кулак в мою сторону. Посмотрел на меня.
— Напишем историю о бесславных героях, которые шли на верную смерть против воли Императора, спасая мир от Бездны?
Я стукнулся кулаком с бойцом. Кивнул ему в знак согласия. К нам подошли другие члены отряда. Все, кроме Настасьи Трубецкой приложили свои кулаки к нашим. Мои глаза устремились в сторону последней — самой тревожной и сомневающейся.
— Да пропадите же вы все пропадом! — выкрикнула Настасья и шагнула к нам, положила ладонь на наши кулаки. — Если и сдохнем, так последними ублюдками! А как иначе, мать вашу? Героем быть легко, чины, лавры, титулы и признание. А вы попробуйте побыть в шкуре предателя!
Ребята рассмеялись — нервно, зато искренне. Я тоже улыбнулся одними лишь глазами.
Когда разговор с членами команды был завершён, я отправился в главное здание крепости. Там, в одним из кабинетов, сидела Диана Романова. Девушка за последнее время хорошо влилась в работу и могла без особых трудностей замещать меня на посту Старосты.
Но всё же за последнее время накопилось тем для обсуждения. Уверен, не только с моей стороны.
Я три раза стукнул по двери и открыл её.
— К тебе можно? — посмотрел на Диану.
Она повела себя сдержанно. Если раньше побежала бы в мои объятия, то сейчас лишь встала на ноги и кивнула — так, словно выгнала бы, будь у неё на то полномочия.
— Привет, Кость. Да, заходи, — голос её звучал так же сдержанно. — Как семья?
— В полном здравии, спасибо, — я присел на диван и оглянулся. — Прибралась в кабинете?
— Ага, — кивнула она и присела обратно. — Что-то хотел? Я просто занята и… знаешь, мне немного не до тебя. Дел свалилось. Плацдармы эти деньги жрут, бюджета не хватает. Папа каждый день звонит и орёт. Скорее от бессилия. Поэтому говори, что хотел, и уходи.
— Не до меня? — удивился я. — Моей помощнице?
— А ты оглох? — посмотрела на меня Романова с ноткой презрения. — Говори, что тебе нужно?
— Постой, ты что, избегаешь меня? — я склонил голову набок.
И тут вся сдержанность на лице Дианы испарилась, словно её и не было никогда. Настоящие эмоции вырвались наружу.
— Я просто устала, понимаешь? — чуть ли не выкрикнула она, посмотрев на меня глазами, по уголкам которых навернулись слёзы. — Устала наблюдать за твоими выходками!
— Я не понимаю, о чём ты? — состроил я изумление на лице.
— Да о том, что ты делаешь всё, что хочешь, Костя! И никого не спрашиваешь, будто тебе плевать на всех с высокой колокольни! — чуть было не процедила она. — Захотел — взял в жёны иностранку. Захотел — наплевал на условия сотрудничества с моим отцом и оставил меня за бортом, хотя прекрасно понимал, что именно я должна была стать твоей женой! А потом снова плюнул на нас и нанял целое войско солдат японского сегуната. Потому, что захотел! У тебя вообще есть понимание того, что ты, чёрт побери, не всесилен⁈
Я посмотрел на Диану с искренним удивлением.
— Я делаю всё это только потому, что не всесилен.
Но Диану это не успокоило.
— Отец ясно дал понять, что не собирается делить отвоёванные кровью и потом земли с другим государством за войска японской Империи. Дал понять, что воевать нужно тем, что имеем, — чуть ли не в точности протранслировала она позицию отца. — Ты хоть раз можешь заглянуть на пару лет вперёд? Что скажут Японские власти, когда война с туманом закончится? А скажут они, что имеют полное