— Быстро же ты своего ненаглядного Йеона забыла, — поддел подругу Роб, а то больно сладко она улыбалась. Обведя друзей взглядом, он ещё раз убедился, что все эти любовные переживания не для него.
— Это уже в прошлом, — отмахнулась Ева, хотя ее взгляд на короткий миг обратился на преподавательский стол. Профессора Ридмуса не было на месте, какой-то отголосок волнения за него шевельнулся в груди, но она сразу задушила это чувство. — И вообще, не порть нам настроение своим занудством!
Ехидно улыбнувшись, Ева быстро схватила кусочек хлеба с общей тарелки и, отламывая по чуть-чуть, закидала Роберта крошками. Будет ему уроком, чтобы не припоминал подобного перед Винсом.
— Что за ребячество? Мантию испачкаешь! — возмутился Роб, пытаясь отмахнуться от «снарядов».
Ева же, бросив эту игру, обняла в ответ Винсента и положила голову ему на плечо. Пусть он знает, что в ее мыслях и сердце больше нет места другим мужчинам.
— А может в кабак завтра? — предложил Генрих. — В прошлый раз мы так и не сходили, и я ещё помню, что ты угощаешь.
— Кажется, мы уже обсуждали, что, прося меня угостить тебя, ты показываешь, что дела в королевстве хуже некуда! — засмеялся Винсент, не показывая, как ему не просто неприятно, а противно любое упоминание декана магии. — Но да, идея хорошая. А ты, — обратился Винсент к Роберту, — не приглашён! Ты ж святой, негоже тебе, святому девственнику, ходить в такие заведения! Если только нам свечку подержать да помолиться.
Винсент, хоть и смотрел на Роберта, крепче обнял Еву и позволил ей почти навалиться на себя, и так в объятиях она продолжала у него сидеть. В принципе Винсент уже поел, оставив тарелку идеально чистой.
— Спешу тебя разочаровать, но я не девственник, — парировал Роб, сверкнув озорством в глазах. — Девчонки просто текут, если им спеть серенаду под звёздами, и готовы отдаться уже на середине песни.
— Постеснялись бы при девушке такие вещи обсуждать! — в шутку упрекнула их Ева, хотя разговор всё-таки поддержала. — Вообще, он прав. Девушки любят ушами. Вы слышали, как Роб поет? Уверена, будущие жрицы готовы на него вешаться, как Одри, стоит ему рот раскрыть. — Можно было бы подумать, что она встала на сторону Роберта, но уже тише, хотя остальные тоже могли услышать, она добавила только для Винса: — Хотя мне больше нравится запах мужского тела после тренировки. — Она втянула носом воздух, задирая голову к шее Винсента, чтобы подтвердить свои слова.
— Вы ещё здесь потрахайтесь. — А вот Генрих серьезно осуждал их вызывающее поведение в этот момент. Ему было немного завидно, он бы тоже был не прочь обнимать Риз сейчас. «Напомнить ей о вечере», — подумал он и поднялся. — Увидимся завтра.
Встретить Винса в комнате он уже почти не рассчитывал, наверняка опять к Еве сбежит. И вообще, надо им напомнить, что своим непотребством они занимаются, между прочим, в его кровати. Вздохнув, Генрих направился в сторону Риз.
— Генрих, хоть бы постеснялся других людей, — не превышая голос, пока спина принца была еще рядом, сказал Винсент. — Ева права — тебе травли мало? Сейчас-то ребята молчат уже, но вскоре опять начнется, как в начале прошлого года!
Но тот то ли не хотел отвечать, то ли просто пропустил слова мимо ушей… Винсент фыркнул и с Евой развалился на стуле. Их стулья были плотно прижаты друг к другу, так что им было вполне комфортно. Столовая заметно опустела, но сейчас было свободное время пятницы: домашней работы не было; все ребята торопились отдохнуть за книгой или в комнате. И троица, что осталась в столовой, тоже не торопилась уходить. Винсент обратился уже к Роберту:
— Значит, жречеством ты просто прикрываешься. На самом деле ты набиваешь голос, чтобы собрать вокруг себя сотни девиц и устроить оргию, я правильно понял? — Но чтобы его дама не обижалась на такие разговоры, Винс гладил её нежно по голове, на самых некрасивых словах прижимал на короткое время ладонь к её уху. Всё равно слышала, но разве не приятно?
В это время новенькая и Медная уже закончили трапезу, но весьма активно что-то обсуждали. Риз сидела полубоком к тому столику, потому было трудно не заметить приближение Генриха. Она скорее его запах почувствовала быстрее, чем увидела боковым зрением. И невольно как-то сгорбилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Его заметила и Айка. Схожесть с отцом была, да и королевский взгляд сразу заметил горделивую осанку, рыжие волосы Вильгельма… Не спешила делать предположения, но…
— Айка, это Генрих. Генрих, это Айка, — коротко ответила Риз, наблюдая, как принцесса изучала подходящего к ним Генри.
«Не прогадала, это и был тот самый принц. Интересно, на сколько он был похож на своего отца?»
— Я уже слышал о прибытии мисс Мольтер в нашу академию. Значит, дочка ведьмы-собачницы? — усмехнулся Генрих, изучая внимательным взглядом принцессу.
Естественно он знал имена всех королевских особ по соседству и просто не мог не понять, кто она такая. Он впервые обратился к кому-то из академии, кроме профессоров, достаточно уважительно, но иначе просто было нельзя. Хотя не отказал себе в удовольствии посмеяться над ее легендой. Если бы он тоже мог скрыть свою личность, так бы и сделал, но, увы, он слишком похож внешностью на отца.
— Мисс Риз, — обратился он к той, к кому и шел изначально, — надеюсь, вы помните, о чем мы говорили во время тренировки?
— Тренировки? Вам было мало сегодня, ваше высочество? — И откуда только Элиас взялся? Лицо Генриха было готово треснуть от напряжения, так он старался скрыть свое раздражение. Профессор Симонс стал вездесущим не хуже Ридмуса, и стоило кому-то приблизиться к Риз, как он появлялся тут как тут. Особенно если чувствовал, что от кого-то у нее могут быть неприятности, и Генрих стоял у него первым в списке. Тяжёлая рука профессора опустилась на плечо принца.
— Что вы, профессор Симонс, мне кажется, сегодня я поставил рекорд по бегу благодаря вам, — повернулся к нему Генри, давя улыбку.
— Тогда в следующий раз мы с вами будем ставить рекорд по отжиманиям, — такой же улыбкой ответил ему Элиас. Кажется, у Генриха даже глаз задергался.
— Что ж, в таком случае мне стоит быть готовым.
— Да, ваше высочество, ступайте отдыхать, — проводил его рукой Элиас, и когда Генри оказался достаточно далеко от стола, обратился к девушкам: — Возвращайтесь в комнаты до отбоя. Хорошего вечера.
Айка разочарованно прикусила губу. Но дело не в принце, а в том, что ей даже не дали ему ответить. Она слышала об этом человеке — Элиасе. Он был запечатлён на одной картине, которая рассказывала о славной победе на границе с соседним королевством. Но как же он не вовремя!
— Этот человек глаз с тебя не сводит, — заметила Айка, обращаясь уже к Риз, которая провожала взглядом спину Генриха.
— А? Он? — кивнула Медная на спину Генри, на что Айка даже с какой-то обидой для Риз засмеялась.
— Нет, я про профессора Симонса.
Айка никак не хотела обидеть свою собеседницу, Риз это понимала, но отчего так обидно стало от такого смеха? Медная нахмурилась и вновь повернулась к Генриху. Он уже скрылся за дверьми, а Риз тяжело вздохнула. Она не собиралась на эту встречу! Она не собиралась видеться с Генри! Она ему все сказала еще на тренировке!
«Но разве это красиво с твоей стороны? —предательски думалось ей. — Разве он не будет ждать? Он не на свидание пригласил, а на беседу, где никто не помешает. Вот тогда и окончательно можно будет все точки расставить!» Но она их уже расставила! «Нет, не расставила!»
И вот эти предательские мысли словно подталкивали Риз идти сегодня в ту проклятую оранжерею. Она не собиралась идти. И не пойдет! В этом нет смысла! Это давать и без того ложную надежду себе и ему! Если его намерения, кончено, серьёзные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прости, я не хотела тебя обидеть! — заметила излишнюю молчаливость Айка. — Я просто обратила внимание, что профессор…
— Он просто мой декан, — пожала плечами Риз, хотя она тоже обратила внимание, что Элиас уже не первый, даже не третий раз оказывается слишком близко. С чего бы это?