здесь же, на спинке стула.
— Похоже, ты попала сюда из какого-то заведения, одежда у тебя для клуба или ресторана.
— Да, эта чернявая тварь подсыпала мне что-то в вино, подсев за мой столик, я отключилась и очнулась уже на этой кровати.
Хорошенькая блондинка выглядит спокойной и говорит, что мой голос ей не знаком, но, она хотела бы убедиться, что это не розыгрыш и увидеть своих мучителей, в каком бы состоянии они не оказались.
Я ее понимаю и отворачиваюсь, пока она одевается, потом вывожу из комнаты и показываю всех, кто остался в квартире.
— Они приходили ко мне втроем, девка и два парня, девка самая зацикленная на издевательствах, хотя и эти подонки не отставали, — говорит девушка, рассматривая все, что здесь произошло.
— Скажу точно, девка эта умерла, вон она лежит, из парней выжил только хозяин квартиры.
— Как же ты теперь собираешься жить? Живым тебе нельзя сдаваться, у одного из них отец — крутой бандит и все в городе решает. Они постоянно этим хвастали, запугивая меня, что лучше и не вспоминать о прошедшем, если я останусь в живых, — тихонько спрашивает она меня, уже с жалостью.
То, что сделали с ней — не так страшно для нее, как моя судьба теперь.
На это я только вздыхаю и улыбаюсь:
— Эх, подруга, тебя же в пятницу вечером или ночью опоили и увезли из кабака. Ты же ничего не знаешь, милая, — доходит до меня, — Вся жизнь поменялась и до отца этот уродец уже не сможет дозвониться никогда, даже если останется в живых. Но, он не останется, я точно его не оставлю, вопрос теперь только к тебе, как ты хочешь с ним рассчитаться?
— Я тебя не понимаю, о чем ты говоришь?
— Отец урода и все из более-менее возрастных людей обратились в зомби. Или зараженных. Теперь он и не понимает, что такое телефон, бродит по улицам и хочет только мяса поесть. С живых людей.
Вижу, что она по-прежнему не понимает и не верит мне, такое и правда невозможно понять, не посмотрев новости в сети или, хотя бы, за окно некоторое время. Подвожу ее к окну, показываю вяло тянущийся поток шагающих странной походкой существ, уже только внешне немного похожих на людей. Потом нахожу пульт и включаю огромный телевизор во всю стену, нахожу пару каналов, показывающих по-прежнему картинку с улиц больших городов.
Наглядно видно, что зараженных прибавилось и стало немного больше таких, которые уже поднялись по уровням. Раньше на улицах точно все нулевки толпились, сейчас уже видны среди толпы те, кто выделяется более быстрыми движениями и опасным видом.
Оставляю девушку доходить до произошедшего саму, занимаюсь мажором и воткнув ему первый попавшийся на кухне хороший нож в руку, быстро узнаю, как работает дверь и какие секретки имеются в машине.
— Секреток нет, — отвечает он, когда я убираю руку с его рта и даю ему вздохнуть, — мне такие дела ни к чему, — заявляет он с гордостью, несмотря на то, что только что полминуты умирал от боли.
Стойкий парень, все еще гордится прежней жизнью и тем, кем он там в ней оказался.
А вот в новой жизни — просто кусок говна, который издевался над связанный девушкой и побоялся высунуть нос на улицу, чтобы начать расти. Хотя, раньше казался очень смелым по жизни.
— Я узнала его голос, этот и точно, больше всех меня трахал и издевался, — девушка оказывается рядом и жадно смотрит на связанного подонка.
— У меня есть теперь умение такое определять, так что, ты права и можешь отомстить ему. Переломай все кости на теле, только по голове не бей, чтобы сознание не терял, — я протягиваю ей бейсбольную биту.
— Попробуй только, сгниешь в яме, тварь, — пробует снова запугать свою жертву мажор и тонко визжит, получив битой по губам, зубы вылетают осколками вместе с воплем боли через дыру в скотче.
Девчонка наносит ему несколько ударов по ногам и рукам и норовит отбить все хозяйство, пока он живой. Понемногу входит в раж и бьет, откровенно наслаждаясь его болью и криками, невнятно вырывающимися из окровавленного рта.
Через пару минут она уже выдохлась и я забираю у нее биту, новая жертва тоненько визжит, похоже, она сломала ему руки в нескольких местах и ногам досталось, особенно коленям, по которым проще всего бить.
— Отдохни несколько минут и не вздумай развязать кого-то из них. Благодарности не дождешься. Подумай, куда ты можешь пойти и позвони родителям, связь еще работает, прими душ и перекуси. Силы тебе сегодня понадобятся, если ты хочешь выжить. Телефон бери любой, если свой не найдешь.
— Мой они выкинули где-то в городе, про это мне рассказали, — отвечает девчонка и идет к холодильнику, объясняя это тем, что не ела полтора суток. Я уже рассказал девушке, что сейчас два часа дня воскресенья и больше суток, как мертвые стали питаться от живых.
— Да, и лучше не рассказывай, что с тобой произошло и где ты.
— Не дура, буду молчать, — отрезает она и начинает резать колбасу, посматривая на нож и на стонущего мажора.
— Похоже, она его может заколбасить совсем, — понимаю я и решаю допросить бывшего хозяина жизни прямо сейчас на наличие тайников и оружейного шкафа.
— Расскажи мне, дружок, где остальное оружие и сейф? — ласково я спрашиваю стонущего хозяина квартиры, который делает вид, что не понимает ничего от боли.
Стоит, однако, его немного потрясти за плечо, как я сразу же узнаю все, что требуется. Видно, что плотина страданий прорвана и мажор осознает, что превратился в беспомощного инвалида, полностью зависящего от нашего хорошего сейчас отношения.
Вскоре я нахожу ключи и открываю хорошо замаскированный сейф с патронами, которых довольно много и там же лежит еще один пистолет в красивой кобуре, такой солидный, похоже, какой-то Кольт, к нему патронов не так много. Есть еще для помпы несколько больших коробок боеприпасов, поэтому, придется ее тоже забрать, как бы не хотелось создать у возможно заинтересующихся произошедшим массовым убийством приятелей мажора определенное впечатление, что часть гостей сама перестреляла друг друга.
Да кому