Она позеленела.
— Вы этого не сделаете!
— Ты так считаешь? Правда? — Лиа достоверно изобразила веселье. — И кто же меня остановит? Отвечай!
— Никто…
— Именно.
— Простите, госпожа, — в девице резко прорезалась вежливость. — Я не знала, что это так серьёзно! Я же из другого мира, и…
— Ты провела тут долгое время, — отрезала Лиа. — Тебя обучили чтению и письму. Разумеется, сын не брал тебя с собой на хоть сколько-нибудь важные встречи, но изучить правила тебе никто не мешал, равно как и прислушиваться к шепоткам и оговоркам. Или ты считала, что мир будет соответствовать твоим желаниям? Что изменится лишь оттого, что сюда явилась ты?
Она опустила голову. Лиа полюбовалась на дело рук своих. Вдоволь насладившись зрелищем разбитой девицы, она сказала:
— Вот что. Сегодня я добра, потому смягчу наказание. Ты лишишься своих кос — они будут подстрижены под корень — и покинешь этот город до рассвета. Также ты должна выбрать: либо ты одна получишь пять магических плетей, тех самых, что сдирают кожу до мяса. Либо каждый из тех волков, что помогли тебе сюда пробраться, получат по пятьдесят ударов. И наказание для всей общины, конечно. Твой выбор?
Она честно засомневалась, но после сказала:
— Это их вина. В смысле… я не знала, что всё настолько серьёзно. Они сами!
— Выбор твой. Вихрь, уведи!
Оставшись в одиночестве, Лиа позволила себе чуть улыбнуться. Девка сама подписала себе приговор, пусть и отсроченный. Волки были верны, о да. Но и предательства, особенно такого очевидного, не прощали никому. И уж она, Лиа, позаботится, чтобы Глава местной общины узнал правду. Не сразу — так будет неинтересно — но чуть позже, чтобы иномирянка уверовала в свою безнаказанность. Так будет интересней. А уж волчьи общины в любых городах отыщутся, не так ли?..
* * *
— Наверное, вы чувствуете себя тут весьма неуютно, милая?
Диве кисло улыбнулась.
Признаться честно, высшее общество Бажен-Шаба напоминало ей бордель настолько, что впору было бы пускать скупую ностальгическую слезу. Разумеется, тут крутились большие люди и большие деньги. Однако, сама атмосфера, особенно среди женщин — один в один.
Взять хоть эту даму в роскошном платье. Её оценивающий взгляд Диве поймала на себе в момент, когда красивая светловолосая девушка сказала ту фразу о доме маман Готэ. Эта дама смотрела будто бы небрежно, походя, но Дивера знала цену таким вот женским взглядам. Она понимала, что вскоре предстоит разговор. И да, разумеется, они чуть позже столкнулись — совершенно случайно! — в малой уборной для знатных дам, куда Эт при всём желании не мог за ней последовать.
Ох уж эти совершенные случайности!
— Это всё непривычно, вы правы, — сказала Диве, чуть улыбнувшись.
— Ваша предыдущая работа, наверное, подразумевала общение иного рода? — поинтересовалась дама сладко.
Диве сцепила зубы. Ну, разумеется! Не только бывшая любовница Эта; они все тут всё обо всём уже знали. И, как это водится, хотели заклевать новенькую. Правда, бордель как он есть!
Эта мысль заставила Диверу развеселиться. И одёрнуть себя. Да, ей было жаль несчастную светловолосую красотку, что так настойчиво пыталась обратить на себя внимание Эта. Диве порой спрашивала себя: что было бы, не будь они парой? Сумел бы он без этого полюбить её и принять? Ответ ей узнать было не суждено — и, быть может, к лучшему.
Но эта женщина… Диве не собиралась уступать ей, о нет. Если Эт принимает её такой, какая она есть, то кто это такая, чтобы осуждать?
— О да, — сказала она вслух. — Всё совсем не так, как на моей прошлой работе. Я была помощницей Властелина, как вы знаете. И моя госпожа… как бы так сказать… не слишком любила громкие развлечения и пышные наряды. Город Чу и его непередаваемая атмосфера… Ну сами знаете: живые мертвецы, постоянные угрозы, иномирцы и прочее. Признаться честно, глядя на чудесные наряды вроде вашего и степень гостеприимства, я скорее вспоминаю позапрошлую свою работу.
Даму отчётливо перекосило. Диве широко улыбнулась. И они обе вздрогнули, когда из-за спины послышался насмешливый смешок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы правы, как никогда, милочка, — сказала чувственный голосом невесть откуда взявшаяся здесь госпожа Малазини, которую давече представили Дивере как спутницу Наместника.
— Ох, — дама снова сладко разулыбалась. — Простите моё любопытство. Я так хотела знать чуть побольше о Чу! Город с женщиной-Властелином… узнав намедни эту новость, я была шокирована! Впрочем, как говорит мой муж, драконицы и магини могут позволить себе мужские занятья и свободу нравов. В отличие от нас с вами, госпожа Малазини. Не так ли?
— Несомненно, госпожа Пиннэ, — усмехнулась вышеназванная. — Нам, земным человеческим женщинам, выбор невелик. Но он есть. Можно, например слыть любимой любовницей… или нелюбимой женой.
Взгляды дам скрестились, словно клинки.
— Этот выбор очевиден, — сказала госпожа Пиннэ надменно. — Достойная женщина точно знает, в чём её предназначение. А теперь… прошу меня простить. Обязанности не ждут.
— Супруга Наместника Миирта, — сказала Малазини со смешком, как только за ядовитой дамой захлопнулась дверь. — Проводит большую часть своей жизни при дворе, пока супруг утешается в объятиях куртизанок. Она является одной из доверенных дам госпожи Лиа и на многое готовой ради неё. Если бы не это, супруг госпожи Пиннэ давно потерял бы свою должность. Вы молодец, что поставили её на место. Держитесь с ней настороженно, но истинных подлостей не опасайтесь: против воли вашей свекрови она не пойдёт.
— Спасибо, — Диве не знала, что принято отвечать на подобное.
— Бросьте! Благодарности излишни. Касаемо высшего общества Бажен-Шаба, — небрежно сказала Малазини. — Не удивляйтесь его некоторой… вульгарности: так уж исторически сложилось, что оно состоит всё больше из изгнанников и продажных (или проданных) девушек. Даже сейчас куртизанок в зале примерно треть. И я — одна из них. Возможно, выше всех забравшаяся, но поверьте: единственное отличие высокого светского сборища от борделя состоит, зачастую, лишь в цене.
Диве моргнула. Если честно, это было… неожиданное признание. Она внимательней присмотрелась к Малазини. Вне всяких сомнений, очень яркая женщина с выраженной примесью дикарских кровей (голубоватого оттенка кожа в сочетании с ярко-синими глазами выдавали её с головой). Её нельзя было назвать ни очень юной, ни ослепительно красивой, но было в ней… нечто. Не то неповторимая грация танцовщицы, которую Диве не могла не отметить, не то чувственность, сквозившая в каждом жесте, не то цепкий ум, отражающийся в глазах.
— Некоторым девушкам никогда не стать жёнами, — сказала Малазини лёгким тоном. — Но всё ещё можно попробовать стать кем-то, не так ли? Эта тенденция весьма актуальна для Бажен-Шабского двора… да для любого двора, мне кажется. Просто это обычно бывает затушёвано внешними приличиями, в большей или меньшей степени. Впрочем, в Чу всё несколько иначе, как я понимаю?
— Да и нет, — Диве попыталась осторожно подобрать слова. — Всё менее… вычурно.
— Имеет смысл, — кивнула Малазини. — Чу ещё не успел нарастить жирок, обзавестись прослойкой скучающих толстосумов. Постоянные опасности не способствуют праздности, не так ли? Равно как менталитет некромантов. И драконов. Многие недооценивали город Чу, но мне отчего-то кажется, что он нам всем ещё покажет: слишком уж интересная плеяда личностей стоит там сейчас у власти. Однако… это всего лишь тихие женские мысли. Идёмте? Думается мне, праздник в вашу честь только набирает обороты, и нам ещё предстоит самая интересная часть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Диве вежливо улыбнулась и последовала за Малазини в зал. Куртизанка походя комментировала едва слышно местные нравы и встреченных гостей, рассказывая краткую подноготную. Дивере оставалось надеяться, что её глаза стали не слишком уж круглыми: если честно, по сравнению с переплетениями местных интрижек, связей и подлостей дом маман Готэ действительно не то что отдыхал, а даже не мог стоять и близко.