еще и в такие сжатые сроки, простые школьники смогли разузнать все эти подробности.…Ответ прост: в инциденте участвовали офицеры-летуны, а военный городок, над которым начальствовал пострадавший генерал Спесивцев — это, в сущности, тоже простая деревня, в которой у ее обитателей нет друг от друга никаких секретов. Офицеры рассказали своим женам, те подругам — и вот уже наутро все это обсуждали в одном, отдельно взятом классе.
Наверняка в этих горячих новостях, активно обсуждаемых одноклассниками, не было и двадцати процентов правдивой информации, но все эти разговоры, как ни странно, помогли мне успокоиться. Так что, когда после третьего урока нам объявили, что вместо обеда мы должны будем по очереди побеседовать с прибывшим к нам в школу следователем, я не только не заволновался, а воспринял этот визит как вполне обыденное, логичное событие.
— Здравствуйте, Людвиг Сигизмундович, — первым поприветствовал я знакомого дознавателя, уже являвшегося ко мне для допроса после гибели в том инциденте, в кафе, Никиты Садыкова. — А почему вы пришли? Вроде же говорили, что нападение на генерал-майора Спесивцева разбирает ВСБ?
— Кто говорит? — На автомате вскинулся дознаватель в мою обмолвку.
— Так в классе, — пожал я плечами. Отчего-то в этот момент я совсем-совсем перестал волноваться. Буквально, воспринимал этот допрос как дружескую беседу с тем же Степкой. — У нас же учатся и дети летунов из того полка, в котором командовал Спесивцев.
— А… ну, да. Ну, да. — Закивал головой полицейский, — о секретности в таком случае говорить конечно же глупо. А мое участие объясняется очень просто: штат безопасников в Карачеве слишком маленький, а опросить, причем, как можно более срочно, надо очень много народа. Вот нас временно и подключили к этому расследованию.
Короче поговорили. Я даже отважился поведать ему, что выходил из раздевалки самым последним и своими глазами видел приход туда генерала. Даже к чему-то припомнил висящий у генерала на шее, на цепочке, длинный желтоватый зуб.
— Зуб? Какой зуб? — Откликнулся на это мое откровение Людвиг Сигизмундович, ближе к концу немножко задумавшийся о чем-то, о своем.
— Такой, длинный чуть загнутый, — я показал слегка согнутый указательный палец, — примерно такой. Только еще раза в полтора длиннее.
— М-да, странно. Зачем ему такую неудобную страсть на шее таскать… — поудивлялся дознаватель над странным пристрастием пострадавшего генерала, после чего отпустил меня с богом, распорядившись приглашать следующего к нему в очереди.
Страсти по генералу постепенно, в течение нескольких дней сошли на нет, Людвиг Сигизмундович тоже больше в нашей школе не появлялся, постепенно учеба вошла в свою привычную колею. Жаль только, что Дианка все также все мои попытки к нашему дальнейшему общению гасила, что называется, на корню.
Зато наша история с Маринкой Мухиной получила неожиданное продолжение.
— Иван, ты не проводишь меня сегодня? — Обратилась она в один из дней ко мне с неожиданной просьбой.
— Проводить? Куда? — Опешил я.
— Видишь ли, я по доске объявлений договорилась с клиентом, что попытаюсь вылечить его заболевание, а теперь одной идти в тот район, где он, оказывается, проживает, страшновато, все же Нахаловка. Всякое про нее рассказывают.
— Доска объявлений? — Вычленил я из речи одноклассницы незнакомый мне термин.
— Ну, да, та, что на нашей центральной площади стоит. Пишешь на ней свое предложение, спустя какое-то время, если это предложение кого-то заинтересует, тот пишет снизу ответ. Я так уже нескольких человек вылечила.
И снова прокол. Похоже, информация об этой самой доске объявлений тут из разряда общеизвестных. Впрочем, особо незнание данного факта не критично, а я сразу же в голове накидал пару пунктов, каким образом и я сам смогу эту самую доску использовать. Однако что-то нужно отвечать. Девушка же стоит, ждет.
— Да. Хорошо. Надеюсь, в этот опасный район мы не совсем ночью собираемся? — А что тут еще ответишь. Девушка же. Существо изначально стоящее на более высокой ступени социальной иерархии по сравнению с простым подростком мужского пола. Шутка!.. Вроде бы…. Просто не смог я симпатичной девчонке отказать в ее просьбе, куда-то вместе с ней прогуляться.
Показатели системных характеристик Ивана Жукова на конец пятнадцатой главы:
Сила 13
Ловкость 13(+1)
Выносливость 16
Разум 19
Дух 6
Мана 60
Дополнительные характеристики:
Гибкость 3
Харизма 2
Живучесть 4
Право на посещение системного магазина 3.
Глава 16
В Нахаловку, район, застроенный трех-пятиэтажными доходными домами, сдаваемыми в наем представителям городской бедноты (не целиком сдаваемыми, а в виде отдельных комнаток-клетушек), мы с Маринкой отправились сразу после уроков.
— Да мне вообще сумма, которую мне платят за лечение, не слишком-то и важна, мне главное само развитие моих способностей, — призналась целительница после выраженного мной сомнения в платежеспособности здешней клиентуры. Но потом, подумав, все же добавила: — хотя, конечно, с деньгами лучше, чем без денег.
Дошли. Объявленный адрес Маринкиного пациента все же находился не совсем уж в ночлежке. Трехэтажное старое здание на два подъезда. И не коммуналки, а вполне себе квартиры, хоть и старые и ветхие, конечно.
По деревянной скрипучей лестнице поднялись на второй этаж. Я, как самый настоящий телохранитель, шел, забежав чуть вперед. Но никаких злоумышленников не встретили. Дверь нам отворила женщина средних лет, за ее спиной толпилось четверо разновозрастных детишек, старший из которых был всего на год или два младше нас самих.
— Как хорошо, что вы согласились прийти! Муж уже третьи сутки не встает.
М-да, вид багрово-фиолетовой донельзя распухшей ступни страдальца, каким-то особым невезением попавшего под сгружаемую из железнодорожного вагона железную балку, был страшен.
— Доктор в больничке сказал, что медицина здесь бессильна, и ногу непременно нужно резать, — продолжила введение нас в курс дела несчастная мать четверых детей, сам мужчина в разговоре не участвовал, пребывая в полузабытьи. — А Панкрат сказал, что лучше умрет, чем безногим калекой повиснет у нас на шее. Он же у нас основной кормилец в семье, я так только, обшиваю ближайших соседей.
— Боюсь, моих сил тут не хватит, — засомневалась Мухина, — я еще только начинаю сращивать кости, много маны уходит впустую, а тут же их с десяток минимум размозжено, некоторые вообще придется из крошева восстанавливать.
— Умоляю, спасите моего мужа, госпожа, мы же без него все тут с голода умрем, — с трудом крепившаяся до этого женщина зашлась в пароксизме плача. Мелкие, взиравшие со стороны за нашим