Демон озадаченно почесал себе спину остриями трезубца и озадаченно пробормотал - дескать, коль Повелитель соизволил почтить скромного раба вопросом…
- Без лишних велеречий, - прервал эти словоизлияния Валлентайн и, подумав, стимулировал понятливость Жулика крохотной долей магии.
Ну, это по его меркам крохотной - а демон засиял словно новенький золотой, и тут же совершенно нормальным рокочущим голосом ответил в том духе, что лучше всего пройти прямо в тронную залу. Совет показался волшебнику хорош. Поскольку пёс рыкнул средней головой на левую и понятливо остался на крыльце, то человек и демон без церемоний отворили мощную дверь и вошли в полутёмное здание.
Все огни погасли, словно в них больше не было нужды. Валлентайн ощутил, каково же приходится попавшей в кисель мухе - он словно плыл в вязком и непрекращающемся кошмаре, ориентируясь даже не столько внутренним зрением, сколь смутно пробуждающимися инстинктами. Судя по всему, те кто отгрохал такую махину - а в то что такое сооружение может построить одиночка, да ещё и до такой степени напичкать его магией, разум верить попросту отказывался - так вот, представлялось совершенно очевидным, что строители были совершенно и напрочь спятившими на почве магии личностями.
Впрочем, путь назад казался открытым и мог быть преодолён без особых трудностей. Но стиснувший зубы волшебник упрямо шагал по печально тёмным залам, словно корявый голем неуклюже поднимался по засыпанным пылью и помётом лестницам. Невидимый поток с каждым шагом становился всё сильнее и сильнее. Он уже ревел как неукротимая даже в лютые морозы горная река, и восторг Валлентайна переливался вместе с ней - это ощущение ему нравилось. Только сейчас он сообразил, что сделал абсолютно правильный и единственный выбор.
Не ломать и подчинять, пытаясь приказывать тут. На этом, кстати, наверняка и погорели прежние самонадеянные гости. Не корчить из себя хозяина. А принять грандиозное сооружение таким как есть. Стать его частью - но взамен сделать его и частью себя…
Главная зала - тронная, как смутно припомнил волшебник, которого вихрь бушующих сил уже едва не уносил куда-то в вечность - оказалась такой же пустой, тёмной и заброшенной. У дальней стены на возвышении виднелся весь оплетённый пышной паутиной трон, однако источник бил не оттуда. Став на колени, Валлентайн медленно и торжественно смахнул с пола мусор. И на тёмном полированном пятачке обнажившегося мрамора медленно, словно нехотя, проступила тонкая прямая линия. Она зазвенела неудержимо, и прямо под грязными пальцами стала наливаться светом.
А волшебник уже сметал пыль и сор в стороны. Голыми ладонями, тщательно и в то же время быстро. И остановился только тогда, когда на пространстве каменного пола обнаружилась большая четырёхлучевая звезда, в центре которой мягким оранжевым светом обозначился небольшой, в шаг диаметром круг.
Вот туда-то, в почтительном волнении сняв сапоги, Валлентайн и ступил. Медленно, осторожно, стараясь не расплескать разгулявшийся внутри него магический шторм…
И всё утихло. Пропало в тот же миг, когда обе босые ноги прочно утвердились внутри Круга Силы. Вернее, даже не утихло, а… Валлентайн не сразу пришёл в себя. Достигший невообразимой силы вихрь словно втянул волшебника в себя исполинским, бешено вращающимся хоботом. Сначала всё тело охватил холод - не тот, что заставляет трястись от стужи, нет. Восхитительная прохлада, столь желанная после жаркого дня измученному путнику, заставила улыбнуться потрескавшиеся от зноя губы.
Когда всё затихло, то оказалось что незримый вихрь просто-напросто стал частью волшебника, застывшего в небольшом и слабо пульсирующем мягким свечением Круге. Вполне возможно, что всё было и с точностью до наоборот - ураган просто-напросто включил в себя это тщедушное двуногое, обладающее тем не мение способностью к магии. Сделал зачем-то частью себя, а теперь, ясное дело, все непонятные завихрения стали столь же естественны как облако на небе или эльф в лесу.
Ощущение ожидающего взгляда пришло так же неожиданно, как и тишина. Валлентайн не решился открыть глаза, лишь устало посмотрел сквозь мерцающую искорками пелену, застящую внутреннее зрение. Усмехнулся. А затем решительно призвал облик Воды…
Она пришла одна. Все, какие на свете только есть её товарки, рядом с нею смотрелись бы недомерками и немощными дурнушками. От самого дна вечного океана поднялась она, гордая и величавая. Неукротимая в своей до поры сдерживаемой ярости, волна потянулась ввысь - туда, где так отчаянно нуждался в ней её сын…
Замок испуганно притих, когда всё его магическое естество вдруг захлестнула древняя и в то же время всегда молодая сила. Хлынула, свежая и дерзкая, со всех сторон и во мгновение ока заполнила всё сооружение словно вино стеклянный бокал. Одни лишь отголоски её заставили мелко задрожать вросшие в гору подвалы и погреба. Однако, не от ужаса - от восторга весь замок зазвенел вдруг сладкоголосым колокольчиком.
Волшебник осторожно открыл глаза. С виду всё, как прежде. "Именно, что с виду" - осторожно улыбнулся он, всё ещё боясь расплескать это изумительное ощущение. Даже в самом дальнем уголке, о котором забыли или даже вовсе не знали прежние хозяева, теперь не сыскать было следов затхлости или паутины. Да что там - во всём доме теперь не собрать было даже и щепоти пыли.
Вода это вам не какой-нибудь вонючий и чадный Огонь или предательски изменчивый Воздух… новый хозяин чистоту любит!
Жулик от восторга прыгал и кувыркался, замирая в воздухе чуть дольше положенного - а потом с радостным воплем принялся исступлённо колотиться лбом о мраморный пол. Бухало так, что волшебник всерьёз озаботился сохранностью означенной части тела демона. Замку-то теперь ничем не повредишь. Хоть из тяжёлой баллисты пуляй, хоть могучими чародейскими моланьями осыпай. Да хоть бы и гору железную урони сверху - Валлентайн отчётливо знал, что отскочит. А потом если не убежит с жалостным воплем на тонких ножках, то примется ластиться и канючить. Вода это сила, как ни крути.
- Прекрати, камень проломишь, - буркнул он, старательно сдерживая так и рвущуюся из души песнь.
Похоже, человек и древний замок пришлись по душе друг другу, потому что никаких непонятных событий больше не произошло. Мрамор захолодил вдруг в озябшие ноги, ряды светильников у боковых стен торжественно озарили магическими шарами принарядившуюся залу.
- Интересно, а смогу я сам зажечь сразу четырнадцать шариков? - согласитесь, после таких испытаний подобные дурацкие мысли, так и лезущие в голову, вполне простительны. И он принялся обуваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});