Читать интересную книгу Глаз урагана - Сергей Донской

Не обращая на них внимания, россиянин с золотыми жгутами продолжал свой увлекательный рассказ:

– А дубак был – не приведи господь. Бабе приспичило картинки смотреть с террасы, где чай подают, а там ветер, и песок метет. Причем…

Саша открыл глаза и рот, приготовившись послать соотечественника гораздо дальше египетской террасы с чаем, однако не успел. Сосед в несвежих носках сделал неуловимое движение, породившее вспышку дикой, непереносимой боли в боку. Саша охнул и повернулся к соседу, чтобы возмутиться, но тот встал и пошел прочь.

Пропали силы, пропал голос, ночь сделалась раза в два темнее, чем до сих пор.

– А-а, – жалобно и тихо простонал Саша.

– Причем по воскресеньям это лазер-шоу хотя бы по-нашенски ведут, – затараторил еще быстрее россиянин, – а мы попали на испанский сеанс. Или на итальянский, хрен просечешь…

Саша увидел, как из рукава бурнуса высунулась длинная-длинная, тонкая-тонкая игла, замерла, сверкнула, вонзилась в его мягкий и беззащитный живот. Она почти исчезла из виду, так глубоко вошла. Удовлетворенный результатом, юноша в бурнусе щелкнул пальцами, поднялся со скамьи и зашагал вдоль борта.

– Главная свистопляска началась под конец, – сообщил Сашин соотечественник. – На сцену выскочили какие-то усатые хрены в юбочках и давай, значит, этими юбочками вертеть и кружиться. Куда там юле, я тебе скажу…

Пожилой египетский Петросян тоже оказался вооруженным спицей, и она тоже была воткнута Саше между ребер. Он и до этого не мог ни вдохнуть, не выдохнуть, а теперь и вовсе оказался парализован. Ему представился жук, пронзенный булавкой.

Тремя булавками!

Боль была такая, что даже пальцем не шевельнуть, и все же Саша сделал попытку упасть на палубу, надеясь, что вид лежащего человека привлечет пассажиров. Какое там! Стоило чуть податься вперед, как изнутри донесся жуткий скрежет металла о кости, а поперек горла встал кровавый комок. Скамья, на которой скорчился Саша, опустела. Напротив тоже никого не было. Рассказчик испарился вместе с арабскими сообщниками.

– Суки, – прошептал Саша.

В груди хлюпало и булькало. Мрак сгустился до такой степени, что заискрился и вдруг обернулся ярчайшей вспышкой. Внутри нее вертелись и кружились, вертелись и кружились танцоры в передничках, едва прикрывающих чресла.

– А вот еще одна любопытная подробность о традициях древних египтян, – сказал ведущий лазер-шоу. – Вступая в период полового созревания, юноши из знатных семей должны были ходить в таких вот передниках, подчеркивающих их сексуальность. Девушка, при виде которой материя поднималась торчком, нарекалась невестой.

Саша подумал, что только сумасшедшая согласилась бы выйти замуж за одного из танцоров, половина из которых приплясывала на звериных лапах, а вторая половина носила на плечах птичьи головы. Если это была мысль, а не что-то другое, то она оказалась последней.

Светопредставление закончилось, свет погас, музыка оборвалась. Запоздало, как барабан, бухнуло сердце. Одинокий зритель уронил голову на колени. Ему больше не мешала боль. Его больше не было.

Что касается бездыханного тела Саши, то суета вокруг него началась минут сорок спустя. Кровь из ран почти не вытекала, так что сперва пассажиры решили, что имеют дело со спящим или мертвецки пьяным. Они ошиблись. Он не был мертвецки пьян. Он был мертвецки мертв.

Глава семнадцатая

Египет, Гиза, юго-западный пригород Каира,28 мая, утро

Перед выходом Галатей окинул спутницу критическим взглядом.

– Годится, – кивнул он.

Наташа сердито фыркнула. Собственный наряд казался ей воплощением безвкусицы. Топик и шорты – ладно, хотя по жаре уместней было бы надеть легкую юбку. Но кроссовки! Но носки!

– Я как какая-то чокнутая теннисистка, решившая потренироваться на солнцепеке без ракетки, – пожаловалась она. – И в кроссовках…

…у меня будут потеть ноги. Нет, признаться в этом было выше Наташиных сил.

– И в кроссовках неудобно ходить, – перестроила она фразу.

– Зато не разотрете песком ноги, – успокоил ее Галатей. – Горожанам в пустыне без носков нельзя.

– Мы там расплавимся к чертовой матери.

– Не расплавимся и даже не испечемся. В пустыне жарко, но не так, как в городе. Воздух в Египте сухой, поэтому здесь не страдаешь от духоты.

– Я страдаю, – капризно заявила Наташа, – еще как страдаю. Знал бы кто, как мне не по себе!

– При мне активированный уголь, фестал и имодиум, – невозмутимо произнес Галатей, расчесываясь перед зеркалом. – Вам не о чем беспокоиться.

– С желудком у меня как раз все в порядке.

– Тогда в чем дело?

– Не думаю, что нам предстоит увеселительная прогулка, – мрачно сказала Наташа. – И мне не нравится, что мои вещи унесли неведомо куда.

– Ваш багаж будет в целости и сохранности, – заверил Галатей, открывая дверь. – Его доставят по назначению через пару дней.

– Когда я уже буду дома.

Это было наполовину утверждение, а наполовину вопрос. Галатей тоже предпочел уклониться от определенности.

– Полагаю, что да, – сказал он, пропуская спутницу вперед.

– Полагаю! – передразнила она, выходя в коридор. – Ваше коронное словечко, да?

– Зато в моем лексиконе нет оборотов вроде «на самом деле» и «как бы».

– Не такое уж большое достоинство.

– Имеются и другие, полагаю.

Они шли по коридору налегке, рука об руку, обмениваясь шутливыми колкостями, и со стороны могло показаться, что это муж и жена, привычно подначивающие друг друга. Иллюзия рассеялась в маленьком холле возле лифта. Задержав Наташу, Галатей заговорил совсем другим тоном:

– Слушайте внимательно, не перебивайте, запоминайте. То, что я сейчас скажу, очень важно. Жизненно важно.

– Я слушаю, – пролепетала растерявшаяся Наташа.

– Может случиться так, что в Гизе вас похитят…

– Что?! Но…

– Я просил не перебивать, – жестко произнес Галатей. Он знал, что здесь их никто не подслушивает, и торопился подготовить Наташу к испытаниям. – Итак, возможно, несмотря на все мои старания, вас похитят. Я не знаю, когда и как это произойдет. Главное, не паникуйте.

– Легко сказать! – воскликнула Наташа.

Галатей поймал ее за руку и стиснул пальцы:

– Бояться нечего. Даже если вам станут угрожать оружием, это будет лишь блеф. Не теряйте головы. Достаточно будет принять навязываемые условия. Сразу. Безоговорочно.

– Смотря что это будут за условия.

– Крайне простые. Вам велят позвонить мужу, сообщить, что вы заложница, и попросить его сделать все, о чем его попросят.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Наташа. – То вы меня бережете пуще зеницы ока, то готовы смириться с тем, что меня возьмут в плен.

– Это продлится недолго, – пообещал Галатей, вызывая лифт. – Вас скоро отпустят.

– Это еще бабушка надвое сказала.

– Гарантирую.

– Уберечь не можете, – упрекнула Наташа, – а гарантировать беретесь. Как-то не вяжется одно с другим.

Прежде чем ответить, Галатей включил мобильник и сделал вид, что изучает список пропущенных вызовов. Если начало инструктажа не предназначалось для ушей посторонних, то окончание может послужить им некоторой компенсацией за пропущенную часть наставления.

– Просто вышло так, что я остался один, – сказал Галатей с виноватой миной. – Одного моего напарника убрали, а второй обязан находиться на рабочем месте. У него слишком ответственная должность, чтобы кататься на верблюдах.

– Мы будем кататься на верблюдах? – восхитилась Наташа.

– Там будет видно. Извините…

Галатей притворился настолько поглощенным изучением SMS, что проигнорировал гостеприимно распахнувшуюся кабинку лифта. Сообщение было прислано для отвода глаз. Оно предназначалось для того, чтобы был повод как можно дольше держать прослушиваемый телефон включенным. Текст ровным счетом ничего не значил, хотя дешифровальщики будут долго ломать головы, отыскивая в нем особый смысл. Текст гласил:

Сообщи, когда возвращаешься. Я хочу приготовить что-нибудь вкусненькое. Антон набивается в гости. Дядя Женя передает привет. Тетя Тоня.

– Гм, – произнес Галатей, прочитав сообщение. – Любопытно.

– Что? – вытянула шею Наташа.

– Это вас не касается. Вы усвоили все, что я вам сказал? Повторять не надо?

– Усвоила. Но лучше повторить. Не очень-то я тороплюсь на свидание со своими…

Она имела в виду похитителей. Галатей взял ее за плечо, слегка качнул, быстро заговорил, не позволяя Наташе вставить слово:

– А вот наши люди ждут вас с нетерпением, дорогая моя. За границей хорошо, а дома лучше. Мы уже дважды чуть не потеряли вас и больше не хотим испытывать судьбу. Дьявол любит троицу не меньше, чем бог.

– На чем меня повезут домой? – поинтересовалась Наташа.

– На машине, потом на самолете, – ответил Галатей. – Но за вами приедут ближе к вечеру, так что приготовьтесь к долгой и обстоятельной экскурсии.