Когда Чёрный могильщик вернулся с дровами, его ожидал сюрприз, и приятный, и неприятный одновременно. Рядом с Репьём лежало пяток окуней приличного размера, хотя Велион отсутствовал не больше четверти часа. Это немного зацепило его самолюбие... зато будет что поесть.
Молча тотенграбер развёл костёр, почистил рыбёшек – которых уже было шесть – и, выстругав палочки, надел на них рыбу и воткнул их вокруг костра.
- Хватит пока? – спросил Репей. – А то что-то не клюёт...
- У меня весь день не клевало... Смотри сам, я есть не очень хочу.
- Тогда хватит. – Белобрысый могильщик уселся рядом с Велионом. – Как дела-то?
- Нормально. Как сам?
- А ты не видишь? Я опустился до того, что ворую удочки у крестьян, так как, по-твоему, у меня дела?
- Не очень, - усмехнулся Велион.
- Вот-вот. Но есть у меня одно дельце... Знаешь, Велион, мне кажется, что меня судьба с тобой свела. Но о делах потом, сначала пожрём.
- Как знаешь.
Смачно сопя забитым носом, Репей поднёс раскрытую ладонь к одной из рыб. Видимо не удовлетворившись температурой, он вытащил палочку из земли и воткнул её поближе к костру.
- Слыхал, появился король-могильщик? – спросил он.
- Это лучший могильщик на материке?
- Нет, это младший принц короля Горлива. Надыбал где-то перчатки и начал бродить по тамошним могильникам в сопровождении охраны из пятидесяти человек и вдвое большей свиты. Причём, в свите было не меньше десятка настоящих могильщиков. Так они сначала расчищали принцу дорогу, а тот потом шёл по готовенькому и собирал все ценности. Что подороже-то, конечно, они себе в карманы клали, так принц им ещё и доплачивал, так что парни не в накладе были. А если какие-нибудь чудища появлялись, то принц отправлял вперёд солдат, чтобы те с ними расправились.
- Недурно устроился. Для могильщика, конечно.
- Не очень-то. Говорят, его прирезали солдаты. Он их, мол, в какой-то особо опасный могильник отправил, они отказались, а он их немилостью пугать начал. Так они его закололи, вещи растащили и разбежались. Вот они-то неплохо и устроились. Получили шанс пожить подольше, да ещё денег в придачу. Хотя, говорят, многих уже поймали. Но это ведь лучше, чем в могильнике погибнуть, так не считаешь?
- Несравненно лучше, - слабо усмехнулся черноволосый могильщик. – Вот только нам эта лучшая смерть не светит. Не думаю, что меня перед смертью колесуют или четвертуют.
- Ну да, ну да...
- Что ещё слышно?
- Да по мелочи... Карпре собирался плыть к Сердцу Озера, видел его недели три назад. Не знаю, выгорело или нет.
- Выгорело, - зло усмехнулся Велион. – Только не для него. – Он кратко рассказал, что произошло. Когда он закончил, Репей задумчиво сказал:
- Ну что я тебе скажу, Карпре давно был в могиле, а то, что ты ускорил процесс, ему даже на пользу пошло. И не только ему. Я сам его как-то чуть не продырявил, но он у меня как раз выиграл в кости меч, а до этого полмарки медью. – Белобрысый рассмеялся, Велион сухо улыбнулся в ответ. – Ладно, - буркнул Репей, отсмеявшись, - пожалуй, расскажу тебе о деле, как раз рыба приготовится. Слушай внимательно. Четыре дня назад встретил я одного типуса. Знаешь, такой типичный пузан, который трахает маленьких девочек. Денег у меня не было, а он как раз был в жопу пьяный и предложил проставиться. Умерла у него, понимаешь, любимая зверушка. Ну и так, слово за слово, выведал я у него всё. Оказалось, что этот пузан – владелец передвижного цирка, знаешь, которые из города в город ездят, и работают за медяки, которые им толпа бросает. Поначалу дело у него шло ни шатко, ни валко, хотя всё было как надо – и утренние представления для детишек, и вечерние для взрослых, когда атлет с акробатом трахают танцовщицу и клоунессу, и проституцией вся эта четвёрка занималась вместе с поварёнком-дрессировщиком и одиннадцатилетней дочерью самого владельца, и даже крысиные бега. Но таких цирков полно, так что денег у пузана было немного. К тому же, танцовщица заболела сифилисом, что резко снизило прибыль – она была посимпатичней клоунессы, да и когда двое мужиков оприходывают одну бабу интересно далеко не всем, а друг друга трахать они отказывались напрочь, хотя акробат, вроде бы, был и не против. И, когда всё, казалось бы, пошло насмарку, хозяину цирка впервые в жизни улыбнулась удача: какой-то могильщик продал ему за три марки карлика, напоминающего помесь человека и крысы. Слышал о таком?
- Крысолак из Хельштена, - кивнул Велион, с трудом сдерживая горькую улыбку. Элаги заработала свой шрам именно в этом могильнике. – Умные, говорят, твари.
- Поэтому в Хельштен никто и не ходит. Ладно, продолжу. Крысолак был диким, но с помощью сладостей и кнута быстро поддался тренировке. И тогда в цирк пошли деньги. Детишки ходили смотреть, какие уродец выдаёт кульбиты с кольцами, как пытается подражать человеческой речи, взрослые не отставали, а к их услугам было ещё и вечернее юмористическое и эротическое шоу – крысолаку было по барабану кого, а клоунессе кто. Когда клоунесса утомлялась, уродцу подкладывали собак, коз, овец, но аудитория в этом случае была, сам понимаешь, поменьше, но зато платили больше. Великолепие это длилось пять лет, а потом крысолак издох, наверное, был уже старым, а может, они долго не живут. Вот его-то кончину и заливал водкой хозяин цирка. Этот хрен долго плакался мне, как бы достать второго такого, желательно – детёныша. Ну, я не дурак, знаю, что в Хельштене опасно, сижу, помалкиваю. А этот продолжает рыдать, рассказывает, что даже узнал, что это за тварь, предлагал дело трём могильщикам, но те отказались. Я сижу сочувственно киваю, ну, думаю, если трое отказались, то и мне нечего даже заикаться о том, что я могильщик, а то ведь не отстанет. Но когда он заявил, что заплатит за уродца тридцать марок, я, уже будучи подвыпившим, неожиданно сам для себя как духу выкладываю, что я могильщик, показываю перчатки и соглашаюсь притащить ему крысолака.
- Идиот, - прокомментировал Велион.
- Конечно, - совершенно серьёзно кивнул Репей. – Но это я понял только, когда протрезвел. Но было уже поздно. Отказывать неудобно... да и тридцать марок, знаешь ли...
- Знаю, большие деньги.
- И ты, наверное, уже знаешь, что я хочу тебе предложить?
- Половину этих денег.
- Вдвоём шансов больше.
- Знаю, - сухо сказал Велион. – Но ещё я знаю, что некоторые маги говорят, что крысолаки – это исковерканные магией люди. А то, что они разумны не подвергает сомнению никто.
- Другие говорят, что исковерканные магией крысы, - пожал плечами светловолосый могильщик. – Да и в любом случае, они УЖЕ не люди. Или ты жалеешь цирковых животных? Так я могу тебе сказать, что в неволе они дольше живут, лучше питаются. Или ты жалеешь крысолака за то, как над ним потешаются, когда он трахает бабу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});