— Бывает… Особенно если готовит лекцию на новую тему. Или когда в какой-то институт за город ездит. Он туда не любит на своей машине… Ему такси оплачивают.
— Ясненько! Так как, ключ будет?
— Не знаю…
— Устрой, устрой! Или ключ, или завтра ты мне вернешь весь долг.
Боб опешил.
— Вы шутите, — пробормотал он, — ведь мы же играли…
— Именно — игра, — сухо сказал Рудя. — Или верни долг, или давай ключ, или отыгрывайся.
— А я отыграюсь!
— Пожалуйста. Я никогда не отказываюсь. Только надо иметь, на что играть. На слово я не играю. Не юли, Вундербоб. Итак, завтра утром ко мне домой с ключом или в девять вечера приходи в клуб подкидных дураков.
— Куда, куда?
— Пашка проведет.
Вскоре после разговора Рудя стоял у ближайшей будки телефона-автомата и с необычайной для него вежливостью уступал свою очередь до тех пор, пока желающих говорить по телефону не оказалось. Тогда он поспешно набрал номер телефона, вызвал Леонида Григорьевича, назвался и сказал:
— Машину я почти организовал: завтра-послезавтра сделаю пробу, затем вторую, а там алле гоп!
— Действуй! Потом звякнешь! — отозвался голос из трубки.
Послышались частые гудки. Рудя вышел из будки.
Оглянувшись по сторонам, он быстро зашагал по улице.
4
Боб возвращался вместе с Пашкой. Тот плелся, волоча ноги, и насвистывал песню из кинофильма «Бродяга». Боб все еще не оправился от потрясения. Его бил озноб, язык плохо повиновался ему.
— А все из-за тебя! — корил он Пашку. — Кто украл пятьдесят из маминого трюмо? Ты! Кто в парке напоил меня? Ты! Кто второй раз свистнул двадцать пять и десять? Ты! Так эта десятка и висит на моей шее. А теперь свел меня к этому Руде, и он меня ободрал! А кто он такой, этот чертов Рудя-пудя? А? Жулик?
Пашка мгновенно перестал свистеть и испуганно обернулся к Бобу.
— Ага, испугался! — злорадно сказал Боб. — Вот заявлю в милицию. Не то еще будет!
— В милицию? Ты — в милицию? А кто со мной крал книги на Арбате?
— Тише! Не кричи! Услышат!
— Ага! Пусть все слышат и знают, что Бобка Троицкий ворюга!
— Ты с ума сошел! Не ори так! Да замолчи ты!
— Я замолчу, а ты пойдешь в милицию? Да что ты там скажешь? Ты меня поймал? Поймал? Никакого трюмо я не видел. А я вот пойду к твоей мамахен и выложу все начистоту. Полюбуйтесь, Агния Львовна, как ваш сынок астрономией увлекается. Вот будет помер!
— Ты с ума сошел! Я ведь просто так сказал…
— Ага, ты просто сказал! А кто просто грозил милицией? Да если ты пикнешь… Посмей только! Не брал я никаких денег! Эх ты, прохиндей несчастный! Вот напущу на тебя шпану, они тебе руки-ноги выкрутят. Жалуйся потом…
— Ты меня не так понял, — растерялся Боб. — Я просто не хочу больше этого.
— Проиграл и деньги отдать не хочешь? Ну и подлец же ты! Сейчас же проси прощения, а то… — Негодование Пашки все возрастало.
Боб заплакал и дрожащим голосом сказал:
— Извини… я не буду больше…
— Ну ладно, черт с тобой! — смилостивился Пашка. — Но чтобы завтра, как из пушки, ты был в одиннадцать утра перед моим домом. Дело есть. Ты мне поможешь.
Какое дело — Пашка не объяснил.
Домой Боб вернулся сам не свой. Надо было немедленно положить на место деньги, но где их взять? Он выждал, пока Лика останется одна, и попросил сто рублей.
— Зачем? — спросила Лика, пристально глядя на него.
— Да так…
— Так? Скажи правду.
— Понимаешь… — Боб замялся. — Один мой товарищ проиграл хулигану сто рублей. Хулиган ему теперь грозит…
— Кто этот твой «товарищ»?
— Он просил не называть его.
Лика взяла брата за плечи:
— Боб, может быть, ты сам этот «товарищ»?
— Нет… никогда… честное пионерское…
Лика с сомнением покачала головой:
— Если даже с твоим другом это случилось, если хулиган вымогает деньги — надо сейчас же заявить в милицию.
Боб с сознанием своего превосходства смотрел на сестру. Лика на несколько лет старше его, а как мало знает жизнь.
— В милицию? — насмешливо протянул он. — Да за это измордуют! Руки-ноги отвинтят.
— Что? Что?
— Изобьют!
Лика рассказала матери о разговоре с Бобом. Результат был неожиданный. Агния Львовна растроганно подумала о сыне: если он просит деньги — значит, не брал их из-под замка, и все ее подозрения напрасны. Нет, одна Танька виновата. Агния Львовна бурно целовала сына, просила понять: ведь она мать, и если ударила, то любя, а в будущем никогда и пальцем не тронет. Боб грубо отбивался от ее поцелуев.
Но где же все-таки взять сто рублей? Он мысленно оценил денежные возможности всех своих друзей и понял, что ни у кого таких денег не найдется. Что же делать?
Утром Лика сказала, что звонили из Планетария: через несколько дней слет юных астрономов. Боб всполошился. Как он мог об этом забыть? Ведь он должен делать сообщение, а до сих пор не подготовился. Во всем все-таки виноват Пашка! «Надо порвать с ним, — решил он. — Расквитаюсь, и больше никогда не буду встречаться».
Боб сел за книжки готовить доклад, но в назначенный час встретился с Пашкой. Тот потребовал, чтобы Вундербоб после вчерашних заверений доказал на деле свою дружбу и безоговорочно помог ему. А если Боб изменит, пусть пеняет на себя. И Пашка сделал страшную гримасу, оттопырил большой палец правой руки и ткнул им в бок Боба, будто ножом. Потом сказал, что им придется опять «поработать с книгами», а деньги они поделят пополам. «Твою половину отдашь мне в счет долга», — добавил он.
В магазине их задержали. Боб нес портфель с книгами. Они уже уходили, когда белокурая девушка взяла за плечо Боба и тихо сказала:
— Пойдем со мной в кабинет директора.
Боб обмяк и послушно двинулся за девушкой, переступая будто ватными ногами. Пашка рванулся к двери, но его перехватил юноша в очках. Пашка попробовал укусить его, но тот ловко вывернул руку Пашки назад и так сильно сжал, что Пашка заорал от боли.
По дороге в милицию он шептал Бобу:
— Дурак! Не реви. Ревешь — значит, виноват. Будут допрашивать, ты тверди одно — знать ничего не знаю. Зашли купить учебники, а как Пашка сунул мне книги — не видел. Спросят, чего плакал, говори — испугался. Я все на себя возьму. Ты ругайся: «Чего задержали? Не имеете права задерживать. Я за Пашку не ответчик. У меня папа профессор, только вы его не беспокойте. Узнает отец, что зря сына задержали, он на вас прокурору пожалуется…»
Боб приободрился. В отделении он возмущался тем, что его задержали, говорил, что зашел посмотреть литературу по астрономии, что он докладчик на слете юных астрономов, пусть проверят. А кто чужие книги в портфель сунул — не знает. Их допрашивали поодиночке. Боба отпустили первым, и он ожидал Пашку на улице.
— Ну как? — спросил Боб.
— А никак! — презрительно ответил Пашка. — Составили протокол. — Он был раздражен, удручен, но старался держаться вызывающе: — Плевать! Ничего нам не сделают!
5
Вечером Боб явился к дому Пашки с запасным ключом. Вдвоем они пошли к Руде.
— Мирово, Вундербоб, мирово! — твердил довольный Рудя, разглядывая ключ. Он вышел в другую комнату и вскоре вернулся.
— Положи ключ на место, — сказал он.
— Так он ведь запасной! — Боб был удивлен и пояснил — Утром мама съездит на рынок, отпустит шофера до вечера, и «Победа» будет целый день стоять. А папа из Кунцева вернется только часов в десять.
— Вот когда утром мама вернется, тогда и жди меня с ключом у машины. Вот тебе твоя расписка, — сказал Рудя, вынимая из кармана сложенную бумажку. — Смотри, я рву ее.
Он разорвал бумажку на мелкие кусочки, а остатки ссыпал в пепельницу.
— Теперь, — сказал он, — ты мне должен только пятьсот. Метнем? Может, их отыграешь? — И он протянул карты.
Боб после проигрыша поклялся не играть.
— Все! — решительно заявил Боб. — Хватит. Больше не играю. До свиданья!
— Так не делают, — рассердился Рудя. — Ишь ловкач нашелся! Почти пятьсот должен — и смывается. Не выпущу!
Впервые Боб был непреклонен, карт не брал и даже руки спрятал за спину. Рудя грубо обругал его, но Боб не сдавался. Рудя засмеялся и бросил карты:
— Ну, как знаешь. Не злись. Хочешь, чтобы у тебя были такие ресницы, как у меня? На тебя будут заглядываться!
Боб согласился. Рудя взял ножницы и обрезал ему ресницы. Когда Пашка поднес к его глазам зеркало, Боб увидел свои странные голые веки и испугался: что он скажет матери!
— Длиннее отрастут, — утешил Рудя. — Все девчонки будут сходить с ума. А завтра, когда мать приедет с рынка, ты дай знать, скажи по телефону: «Книги принесли», и жди возле машины с ключами.
Когда Боб ушел, Рудя дал Пашке небольшой сверток и поручил поскорее отнести его к водопроводчику Яшке Глухарю.
— Только не сомни! — предупредил он.