— Что?
— Что что? С голой задницей ходил вещи свои искал. Ну, может ты управился за три минуты, — ехидно щурит глаза, и тут же отводит на высокое здание. — Но я подумала именно сбежала.
— Ага, значит ты меня все таки видела голым, — задумался, припоминая хорошее ли у меня тело.
О чем я думаю, а?!
У меня брови наверх поползли. То есть я еще и при Зое девчонок домой таскал.
Мало вчерашнего.
Бл* стыдно то как!
— Спокойной ночи, — девушка закрыла дверь комнаты. Я скинул халат и улегся под одеяло голым.
Зато теперь умею пользоваться ее машинкой.
Пока не выключил светильник, немного осмотрел комнату. Диван, шкаф, стол, стул. Светлые шторы. Тут вообще все в светлых тонах.
И никаких девчачьих штучек, типа россыпи косметики на столе, кучи тряпок вываливающихся из шкафа.
На стене рамки с фотографиями. Это ее родители?
Мужчина и женщина в костюмах пожарных, а Зоя между ними, щурится от ослепляющего солнца.
Даже плакатов или карты желаний нет. Или просто картины с котиками.
Потянулся, выключил светильник.
Но заснуть сразу не удалось. Мысли катаются в голове как перекати-поле.
Как-то подозрительно сухо она отрегагировала на помаду на шее.
Значит, в любви не клялся.
Хотя глаза так сверкнули что я подумал истерики не избежать. Кажется, мысленно четвертовала меня, потому как я ощутил фатальное скручивание мышц.
Карина, мать ее. Возбуждение перевесило здравый смысл.
Идиот.
Натянул одеяло на голову, имитируя защиту от собственного позора. Даже зажмурился.
Пахнет свежестью. Словно белье с улицы занесли. Хотя откуда мне, тепличному избалованному ребенку об этом знать.
Запах не похож на кондиционер для белья. Но такой свежий.
Просыпатьс ябыло притяно. Со стены на меня взирало Зойкино изображение. Маленькая кучерявая девочка.
Окна зашторены. И судя по полоске света на стене, Зоя предусмотрительно позаботилась об этом.
Слабый, но вкусный запах манил подняться с постели.
На стуле рядом с диваном мои чистые вещи.
Хм, а кто сказал что я хочу их надеть?
— Доброе утро, — по-хозяйски прошел на кухню, держась за мохеровый пояс и сел за стол. Была идея обнять Зою и поцеловать в щеку…
Но вилка в руке, вонзающаяся в пухлые оладьи, меня остановила.
— Доброе, — недовольно пробурчала моя кучеряшка.
Привалившись на одну руку, чтобы наблюдать за ловкими и умелыми движениями. Завораживает.
Волосы собраны в лохматую и неряшливую шишку на голове. Кофточка сползла с плеча, обнажив притягательную полоску кожи. Нервно поправила, поставила передо мной тарелку с горячими оладьями. И молча, не глядя даже на мгновенье, отвернулась к плите.
— Что-то стряслось?
— Ты, — резко ответила та.
— Понятненьки. Настроение. Гормоны, все дела, — ну какая же она сексуальная, когда бурчит. Обуреваемый азартом, встал и подошел вплотную.
— Что ты? — наблюдая как трясутся завитушки.
— Я специально вещи тебе перед лицом положила. Чтоб встал, оделся и по-человечески сел за стол. Не щеголял своими…Булками. Перед моими глазами.
— Ты обиделась за вчерашнее? Мне самому стыдно что так вышло.
— Мне плевать с кем ты был, — разгоряченно бросила она, буравя меня колючим взглядом. — И вообще, оденься. Прошу
— Я в халате, вообще-то, — расправил полы.
Черт. Я же трусы не надел.
Зоя охнула, выронила вилку и закрыла глаза рукой.
Запахнулся. Как смешно реагирует на почти голого парня. Я вроде не хиляк. Это же не от отвращения, надеюсь?
Плечо девушки снова оголилось.
Я не могу сдерживаться. Наклонился, еле-еле касаясь губами ключицы. Замерла. Провел кончиком носа по шее, поднимаясь к щеке и манящим губам.
Слышу как бухает ее сердце и стрелят масло за ее спиной.
Убрал ее руку от лица. Взяв в свои руки, поцеловал, выдержанно заглядывая в широко распахнутые зеленые блюдца.
Взгляд упал ниже, заметил шрам на руке.
— Откуда?
— Нож точила, — почти не дыша смотрит на наши сплетеные ладони. Запахло гарью. — Блин. Яр.
Бросилась к плите, снимая сковороду с подгоревшими оладьями.
Я открыл форточку, взял полотенце и приянлся выгонять дым с кухни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Господи, Яр. Нет.
— Что я опять не так делаю? — недовольно спрашиваю я, когда Зоя отпихивает меня от окна.
— Напротив бабушка старенькая живет. Она по утрам всегда в окно смотрит, вместе со своей кошкой. А у тебя…Халат…
Я же не виноват что он мне маленький и наровится разойтись на самом интересном месте.
Мигом отвернулся и побежал в комнату.
Соблазнять лучше все таки одетым.
Когда я появился на кухне вновь, одетым, Зоя сидела за столом, облокотившись на стену.
Кофточка обтянула живот.
Осторожно поглаживает его, что-то шепчет.
Зоя елозит на стуле, пытаясь принять удобное положение.
— А кто…У нас будет? — сглатываю, боясь реакции на мое поведение.
— Не знаю. Человек. Мальчик или девочка, — издевательки вздергивает брови, пряча улыбку. Вдруг охает и хватается за живот.
— Что? Что случилось? Болит? — бросаюсь под ноги, со страхом ожидая ответа.
— Спокойно, — указывает кивком на живот.
Кожа под тканью выпячивается маленьким бугорком, и исчезает. Через пару секунд снова повторяется.
У меня рот открылся.
Осознал, что внутри Зои настоящая жизнь. Человек. Крошечный. Беззащитный. Через несколько месяцев появится на свет. Кто, он или она, на кого из нас будет похож? Как Зоя будет справляться с ним. Она сама считай ребенок. Просто совершеннолетний, но еще совсем юная. И я, папой стану. Бл*. Да ладно?
Глаза защипало. Проморгался, опустив голову. Внутри все скуртило.
Дурацкое падение отняло у нас с Зоей столько времени. Мои чувства и ощущения к этой девушке.
И сейчас, глядя на ее живот, который изнутри пинает маленький футболист, я четко осознал- мне необходимо вернуть память ради себя. Ради нас. Повзрослеть. Необходимо стать опорой для этой девушки, которая и так одна. Вернее, она не одна, но по факту так и есть.
Я ощущаю ответственность за них.
— Можно? — желая прикоснуться к животу, посмотрел на кудряшку. Кивнула, поднимая край кофты.
Боже. Какой он круглый.
Прислонил ладонь, в которую тут же пришелся тычок. Я заулыбался от счастья. Первый раз коснулся новой жизни.
И за эту жизнь я готов рвать и вступить в бой. Даже с собственной матерью.
Пока я полировал живот, пытаясь прикоснуться именно туда, куда упирается ребенок, Зоя с удовольствием уплетала оладьи, искоса поглядывая и хихикая.
— Ты мне поможешь, да?
Удивленно посмотрела, вытирая рот.
— Чем я могу помочь ТЕБЕ?
— Вернуть память. Когда я с тобой, мне проще собирать эти пазлы в мозгах.
— Если мне не придется пересекаться с твоей матерью, то я согласна.
Мы целых пятьдесят минут добирались по пробкам к дому, который оказывается мне не дом.
Мать специально это сделала? Чтобы я вспоминал поменьше и в купе с ее отношением к Зое, забыл и прокутил остатки памяти? Не ожидал такого. Низко. Подло. С родным сыном. И будущим внуком.
К счастью, до бывшей МОЕЙ квртиры было не так далеко. Мы даже успели прогуляться. Зоя уверенно тащила меня в нужном направлении.
— О, а помнишь это место? — остановились возле какой-то невзрачной забегаловки.
— Сомневаюсь, — разглядывал вывеску, обстановку за стеклом. Даже подошел поближе и прислонился к окну.
— У них чудесные беляши.
Вспышка.
Зоя идет передо мной. Выбежала на красный, но я успел ее поймать.
Тряхнул головой.
Выскакиваю из кафешки и кидаюсь на друга. Саня ждет, когда из кафе выйдет мужчина и сбивает меня с ног. Звон стекла, крики. Огорченное лицо матери.
Помню, как разглдяывал свое лицо в зеркале. Под нижней губой глубокая ссадина. Теперь его можно назвать атрибутом настоящего мужчины. Шрамы украшают?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Может беляшик? — с издевкой приглашаю Зою в кафе.
Мы сидели за тем самым столиком. Возле окна. Уплетали горячие беляши, потому что от прогулки у меня разыгрался аппетит, а из оладий я съел только два.