Читать интересную книгу Истории Выживших (сборник) - Александр Козин

Как следует подкрепившись, я затушил костер, отодвинул трухлявую доску наглухо заколоченного окна, выглянул на улицу. Дождь заметно утих. Шторм прошел два дня назад. Обычно после него лило как из ведра несколько дней. В отличие от человека, Лес всегда убирал за собой. Сегодня истекали третьи сутки. Скоро можно выдвигаться дальше.

Вот только закончу начатое…

Порывшись в заметно опустевшем рюкзаке, выудил оттуда объемный сверток. Аккуратно развернув ткань, извлек толстую тетрадь. Пролистал две последние страницы, исписанные мелким убористым почерком, вспоминая, на чем остановился. Покрутив в пальцах карандаш, несколько раз глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, и принялся писать, старательно выводя буквы.

До экспансии Леса я был писателем. Это не являлось основной работой, а скорее хобби, позволяющее окунуться в свой, ни на что не похожий мир. Уйти от проблем и забот.

С начала катастрофы пришлось забросить это дело, занявшись более важным – выживанием. Затем появилась Даша, отодвинув на второй план любые мысли и желания, кроме как обладать ею и не думать больше ни о чем. Даже в один отряд записались вместе, когда после Пандемии вышли из убежища, принявшись обустраиваться в новом, враждебном мире. Дальше тренировки, вылазки, стычки с мутантами и мародерами. Мы приспособились к иным условиям. Жизнь постепенно налаживалась. Пока… пока во время очередной вылазки Дашка не попала в облако ядовитой пыльцы, выброшенной неизвестным растением. Когда ее принесли в поселок, она уже находилась в глубокой коме. Спустя сутки Дарья умерла, так и не придя в сознание…

Мир рухнул в одночасье. Все, для чего жил на этом свете, исчезло. Лопнуло, как мыльный пузырь. Собрав необходимое, я покинул лагерь. Не мог больше находиться там, где все напоминало о ней…

С тех пор скитаюсь по миру, изредка натыкаясь на поселения людей. Бродяг, как они сами себя называют. Как ни крути, а без некоторых вещей выжить просто невозможно. Например, без патронов. Или тех же аккумуляторов.

Тогда вновь возникла потребность писать. Не знаю зачем… Возможно, чтобы не свихнуться от одиночества, а может, усиленно хотелось навсегда оставить в памяти прошлую жизнь. Скорее всего – второе. Ну а сейчас я просто описывал дни, проводимые в отшельничестве. Мир, окружающую природу, мутантов, поселения людей, их теперешний быт… Все, что, на мой взгляд, казалось интересным и важным. Быть может, в будущем эти записи станут полезны. Не знаю…

Работал я долго. Дождь все еще лил, карандаш царапал бумагу, день перевалил за половину. Скоро вечер, пора бы подумать о ночлеге. Идти на ночь глядя особо не хотелось. Месить грязь прохудившимися ботинками не добавляло оптимизма. Лучше переждать до утра и с рассветом двинуться дальше… на север.

За время скитаний путь был проделан немалый. Имея на руках старый автомобильный атлас Украины, я постоянно делал пометки проходимых маршрутов, где начинается Лес, где находятся поселения. Эта неделя не была исключением. Вот только не к месту начавшийся Шторм задержал на целых три дня, заставив сначала прятаться в подвале бывшей караулки, а затем двое суток торчать в единственной оставшейся комнате, где уцелела часть кровли. Военные, охранявшие когда-то довольно большой комплекс складов возле Балаклеи, вынесли все подчистую. Остальное завершил Лес, постепенно разрушая здания корнями исполинских деревьев, растущих с невероятной скоростью. Еще пару лет, и он доберется сюда, оттяпав новый кусок земли, принадлежащий теперь ему. По праву.

Мои мысли прервал какой-то гул. Звук далекий, не природный, оттого подозрительный. Я быстро упаковал тетрадь и сунул в рюкзак. Затем метнулся к окну, отодвигая доску. На западе сплошной стеной возвышался Лес. Величественный, страшный и смертельно опасный. На восток уходила степь, виднелись руины некогда большого складского комплекса. Откуда гул? Тем временем звук усилился. Его не спутаешь ни с чем, если хоть раз в жизни ездил за рулем. Значит – машина. Или несколько. А машины у нас имеет или Армия, или… Черт!

В подтверждение моих подозрений из-за бугра в километре выскочило два небольших грузовика. Следом за ними, словно чертики из табакерки, четыре легких кроссовых мотоцикла. Вскоре показалась основная колонна, состоящая из не менее двух десятков разномастных машин, похожих на диковинных животных из-за наваренных по периметру листов металла. По обоим краям колонны двигалось большое количество двух-трех колесных мотоциклов.

И тут я понял, что дело дрянь. Сомнений быть не могло: кочевники. Так называемый Черный рынок. Анархисты, презирающие всех и вся, считающие себя чуть ли не единственными хозяевами на этой земле. Воры, убийцы, насильники, мародеры. Одним словом – мразь. Сначала они проредили себе подобных, выбивая слабых и неугодных. А потом… потом стали объединяться в стаю. Удивительно, правда? Если раньше «homo sapiens» аж из кожи вон лез, доказывая свою индивидуальность и неповторимость, любыми средствами это демонстрируя где ни попадя, теперь резко изменил линию поведения. Теперь это не просто кучка отребья. Это стая… Вооруженная до зубов стая волков о двух ногах и двух руках.

То, что это они, – сомнений быть не могло. Несмотря на расстояние, глаза без труда различили камуфляжные штаны, высокие ботинки, кожаные куртки, вычурные шлемы и прочую байкерскую атрибутику.

Только этого не хватало. За время скитаний мне удавалось избегать контакта с ними. Правда, два раза не повезло. Тогда я отделался огнестрельным ранением в плечо и лишился всего добра. Потом выручил дозорный отряд Армии Возрождения, удачно оказавшийся рядом с поселком, куда меня занесла нелегкая обменять найденное. Военные оттянули кочевников на себя, полностью истребив банду. В остальных случаях удавалось сделать ноги раньше, чем меня обнаруживали. Однако в жизни не все складывается удачно. На этот раз фортуна явно решила сыграть со мной злую шутку.

Колонна протянула еще немного и встала. Вырвавшись вперед, мотоциклисты передовой группы резко осадили байки и уставились в сторону бывшей военной части, в одном из зданий которой прятался я. Во рту пересохло. С одной стороны, банда, не менее ста стволов. И я: один, вечером, посреди развалин. Кроме того, караулка стоит на окраине. У меня засосало под ложечкой. По всей видимости, кочевники снялись с предыдущего места и двинулись на поиски нового. Бывшая часть очень даже подходила.

Тем временем бандитам надоело топтаться на месте, и передовая группа двинулась вперед. Остальные остались на месте, решив дождаться, пока разведчики проверят развалины. Байкеры разделились, намереваясь обогнуть руины, а машины поперли по прямой, решив въехать через «парадный вход».

Пора валить. Я подхватил рюкзак, перезарядил автомат и прильнул к щели в окне. Грузовики при ближайшем рассмотрении оказались переделанными до неузнаваемости армейскими «УАЗами». Между нами около двухсот метров открытого пространства, не считая густо заросшего кустарником плаца и разрушенного до основания здания. По-видимому, штаба. Плохо. Решись я выглянуть, тут же засекут, и пиши пропало. Остается шанс уйти через пролом в заборе с задней стороны караульного городка. Там, где площадка разряжания оружия. Ограждение по периметру части местами сохранилось, скрывая внутреннее пространство от посторонних глаз. Я отлип от окна и осторожно двинулся к пролому в стене. Сейчас они объедут часть и дадут сигнал основной колонне. Времени в обрез. Дождь, наконец, закончился, вверх от земли потянулись клубы испарений, увеличивая шансы уйти незамеченным.

Черт, где же мотоциклы? Мимо меня они еще не проезжали, это факт. Словно в ответ на проскользнувшую мысль, до уха донесся рокот байка. По всей видимости, первая пара, решившая подъехать к части с моей стороны, осматривала каждый куст. Я замер, ожидая, пока мотоциклы проедут мимо. Всего десять метров от караулки до спасительной площадки. Но именно этот отрезок как на ладони. Урчание двигателя стало совсем близко. Я стоял возле пролома и молился, чтобы мотоцикл проехал мимо. Но, видимо, сегодня не мой день. Мотор громко рыкнул и затих. Я выругался про себя. Одиноко стоящее здание привлекло внимание отморозков, и теперь они решили проверить, что же находится внутри. Решение вполне логичное, но в данный момент совсем не нужное мне. Вскоре послышались осторожные шаги. Сжав цевье резко вспотевшей от напряжения ладонью, я поудобней перехватил автомат. Стрелять в этой ситуации – стопроцентное самоубийство. Но на ум пока ничего другого не приходило.

За стеной послышался хруст битого кирпича. Кто-то пробирался прямиком к пролому. И этот кто-то явно готов среагировать на опасность. Я задержал дыхание, стараясь унять сердцебиение. «Мотор» разошелся не на шутку. Казалось, его удары слышны по всей округе. Вдох, еще один, так, чтоб продрало легкие. Немного отпустило.

Тем временем невидимый пока мародер остановился возле прохода и замер, не решаясь заглянуть внутрь. Вскоре любопытство пересилило. В проеме показалась голова в размалеванном мотоциклетном шлеме. Я замер, не в силах пошевелиться, мысленно отсчитывая секунды. Говорят, решение, которое первым приходит в голову, – максимально верное. Срабатывает инстинкт самосохранения, призывая к действию. Но тем и отличается профессионал от любителя, что всегда имеет в запасе доли секунды, взвешивая, доверять ли инстинкту. Я относился ко второй категории, потому сделал то, что первым пришло в голову. Перехватив автомат, со всей силы вмазал байкеру прикладом по голове, метя в основание шеи. Противник оказался на голову выше меня, и удар прошел вскользь. Только потом до меня дошло, что попал прямо по шлему, который защитил владельца. Но это потом.