Просто обязаны.
— А что тут сделаешь, Энни? К ножке кровати его приковать нельзя, к сожалению. Я уточнял. Биль о правах человека это запрещает. И свои мозги в голову не вставишь. Остается только наблюдать.
Я закусила губу, уже готовая идти помогать Дани, а может и спасать его. Пока не решила, как, но все равно.
— Нет, Энни. Вот точно — нет! — зарычал на меня Монаган, видимо, читая мысли по решительности в моих глазах. — Именно поэтому я и согласился участвовать в этой вакханалии. Именно поэтому Даниэль и оставил тебя здесь со мной. Никаких глупостей и никаких миграций в центр площади.
Для убедительности Алекс крепче обнял меня, давая понять, что никуда не отпустит. Наверно, он был прав. Да что там… Конечно, он был прав.
Мое безумие, которым я заражалась от Дани все же не прогрессировало до такой степени.
Я быстро расхотела спасать Рея. К тому же он этого не желал. И вообще… Возможно, он больше не будет предпринимать попытки.
Ну как же… Ага! Едва я так подумала, то снова увидела Дани. В этот раз он двигался быстрее и бодрее, бесцеремонно использовал плечо соперника, как ступеньку и каким-то чудом оказался выше всех.
— Вооооо, урааааа, Дани, давай!!! — заорала я по-русски изо всех сил, сама себя не помня от эмоций и возбуждения.
Алекс тоже впечатлился маневром друга и отпустил меня, чтобы захлопать в ладоши.
— Дан, супер, давай, — закричал он.
В этот момент я чувствовала невероятное единение с Алексом. Мы разделили с ним и волнение и гордость за несносного Дани.
Я встала на цыпочки и поцеловала его, с трудом сдерживая признания в любви, которые так и рвались с губ.
Нет, я должна буду сказать им обоим. Одновременно. Это будет правильно. Хотя вряд ли стоит говорить вообще.
Я надеялась, что Алекс не почувствовал горькую сладость моих чувств с поцелуем. Когда наши губы разъединились, кажется, он тоже хотел что-то сказать, но перевел взгляд мне за плечо и закричал:
— Энни, смотри, у него получается. Он отдохнул на середине и сейчас пройдет до конца, я уверен.
Я обернулась и заверещала от восторга. Толпа подхватила наши крики. Людское море заволновалось и начало раскачиваться.
Кто-то в центре площади говорил в микрофон, и я уловила имя Дани, но от волнения и оглушающего биения пульса, не могла разобрать больше ничего по-испански. А Дани перехватывал руки, фиксировался ногами каким-то чудом и продолжал продвигаться все выше и выше к хамону.
Не прошло и минуты, как он оказался на верху и размахивал свиной ногой, как знаменем победы. В честь победы его тут же сняли с помощью вышки, не давая скатиться обратно. Тут же прозвучал гонг, и огромные водяные пушки ударили по толпе. Это был сигнал к началу битвы.
— Очки, Энни. Надень очки и держись, — проговорил Алекс, снова притягивая меня к себе.
— А Дани?
— Он найдет нас, детка. Ты только не отпускай меня, ладно.
— Все будет хорошо, — уверила я его, целуя в щеку.
Взгляд Алекса говорил почти вслух, как сильно он сомневается в этом. Но от игры в гляделки нас опять отвлекли звуки. Это на площадь стали съезжаться грузовики. Как они передвигались сквозь это море людей, я не знаю. Никто не орал, значит, не давили народ. С грузовиков особо счастливые участники битвы раскидывали томаты.
— Места в грузовике самые дорогие. Дани предлагал, но я тогда отказался. Зря… Хотя и не знал, что вообще здесь окажусь. Для тебя было бы комфортнее… — он осекся на секунду, улыбнулся. — Ладно, в следующий раз.
Я уставилась на него во все глаза. Следующий раз? Через год? Как это понимать? Или просто болтает языком… Нет, Алекс не из тех мужчин. Я хотела задать ему кучу вопросов, но вокруг поднялся несмолкающий гвалт.
— Помидоры сгружают с грузовиков, — заорал Алекс. — Очки, Энни, очки!
Он сам передвинул защитные очки с моего лба на глаза. Практически сразу же мне в лицо прилетел мягкий раздавленный помидор. Я ахнула, но тут же начала истерично хохотать он неожиданности и восторга.
Алекс получил в лицо спустя секунду и выглядел не менее ошарашенным в этот момент. Я продолжала смеяться, ловя новый снаряд рукой и отправляя его куда-то вперед.
Через минуту под ногами уже была тонна спелых помидор. Я поднимала снаряды, сжимала в руке, чтобы раздавить и избавить потенциальную жертву от нечаянной травмы. Алекс орал на меня каждую секунду.
— Пригнись.
— Подвинься.
— Энни, слева.
Но я только смеялась и отстреливалась в ответ, иногда падала, вскрикивала, материлась, смеялась, вытирала лицо и очки, которые моментально перепачкались и украли у меня зрение. Иногда я поднимала их, но Алекс тут же требовал надеть обратно. В один из таких моментов я не выдержала и залепила ему помидором в голову.
— Зануда!
— Ах так?!
Он поступил коварно. Собрал пластиковым стаканчиком прямо с земли томатной жижи и вылил мне на макушку.
Разумеется, я не стерпела такого оскорбления. Мы кидались друг в друга, попадая и промахиваясь. Спустя какое-то время я поняла, что бросаю уже совсем не в Алекса. Он нашелся быстро, но потом снова потерялся в этом томатном безумии.
Наверно, той Ане, которая шла на работу в день после развода, было бы адски страшно, но я, настоящая, сегодняшняя, искренне веселилась, наслаждаясь этой вакханалией.
В конце концов, я знала адрес, где мы остановились, у меня были ключи. Встретимся дома, если что. Продвигаясь к центру площади, я неожиданно оказалась в кольце крепких рук.
— Анита, керида! Посмотри на себя, — захохотал Дани, выжимая из моих волос томатный сок и тут же снова поливая меня жижей из помидор.
— Дани! Ах ты!!! — закричала я, набрасываясь на несносного испанца.
Он увернулся от моего помидора, засмеялся и снова стиснул меня в объятиях. Ему в ухо прилетел помидор откуда-то сзади. Дан обернулся.
— Алекс! — крикнул он.
— Даниэль, сукин ты сын!!! — завопил Монаган. — Факинг морор.
И снова продолжил витиевато описывать личность Дани. Я смеялась, искренне боясь, что лопну от хохота. Выслушав о себе много интересного Дани меланхолично откликнулся:
— Сам такой.
Это рассмешило меня еще сильнее. А Алекс был настроен решительно, выбирая из томатного месива на земле целые снаряды.
Больше мы не терялись. Вокруг были люди. Разумеется, в нас попадали.
Все вокруг орали, кидались, ржали и снова орали.
Атмосфера заводила невероятно, но все свои эмоции я дарила Дани и Алексу, не видя никого вокруг больше.
Через два часа сирена снова загудела на весь Буньоль.
Это был сигнал к окончанию битвы.
Едва