Читать интересную книгу Дикая Охота - Роман Афанасьев

— Надо поговорить, — процедил Кобылин, прыгая по ступенькам. — Очень надо…

Как на крыльях он слетел по лестнице и выбежал в холл первого этажа, чуть не споткнувшись о трупы, лежавшие у дверей лифта. Здесь было пусто. Ни Аллы, ни других…

— Вот зараза, — прорычал Кобылин, разворачиваясь к бару и вскидывая дробовик. — Очень надеюсь, милочка, что ты еще не успела ничего натворить…

Уже двинувшись к темному провалу дверей, в котором плясали разноцветные огоньки, он вдруг остановился и резко обернулся. Нет. Не почудилось. Второе крыло холла, наглухо перекрытое белой стеной, немного изменилось. Дверь, что виднелась в этой стене, была чуть приоткрыта, и черная полоска на белом фоне призывно манила.

Кобылин оглянулся на распахнутые двери бара и облизнул губы.

— Ладно, — сказал он, решительно направляясь к двери в белой стене. — Ладно. Посмотрим.

* * *

За белой дверью скрывался такой же белый коридор. Глухие стены, в которых виднелись дешевые пластиковые двери, были выкрашены в белый цвет. Под потолком, таким же белым, как и стены, мягко сияли лампы дневного света, не оставляя никаких теней. Все это так остро напоминало больницу, что у Кобылина невольно заныл зуб, напоминая о том, что давно пора навестить ближайшего зубодера.

Двери без табличек были плотно прикрыты — кроме самой ближней, двустворчатой. Одна из створок осталась призывно распахнутой, а изнутри доносились чьи-то тихие голоса. Алексей, не сомневаясь ни секунды, выставил дробовик с единственным патроном перед собой и с грохотом вломился в распахнутые двери.

Его встретил дружный женский визг — и такой пронзительный, что Алексей замешкался на пороге большого зала, уставленного хлипкими пластиковыми столиками. Три крепкие девицы в одинаковых бежевых халатах персонала, не прекращая визжать, дружно стартовали с места, опрокидывая стулья, ураганом промчались к стойке раздачи и скрылись за большой белой колонной.

Кобылин повернулся, обшаривая пустой зал пронзительным взглядом, и, только убедившись в том, что опасности нет, осторожно двинулся вперед. Из-за стойки раздачи, уставленной пустыми подносами, выскочила повариха и решительным шагом двинулась навстречу незваному гостю. В ее профессии ошибиться нельзя — женщине было уже за полтинник, фигурой она напоминала богиню плодородия одного из древних племен, и в ее белый халат, пожалуй, поместилось бы трое Кобылиных за раз. На голове у нее красовался белый берет, прикрывающий волосы, а в руке эта разозленная богиня кухни сжимала увесистую скалку.

— Пошел прочь! — гаркнула она на охотника, ничуть не смущенная тем, что ей в лицо смотрел ствол дробовика. — Вон отсюда, шпана! Не сметь мне тут разборки устраивать!

Кобылин тут же опустил дробовик, напустил на себя строгий официальный вид и сделал шаг навстречу разъяренной фурии в белом халате.

— Представьтесь, пожалуйста, — громко и настойчиво произнес он тоном недовольного клиента. — Назовите вашу должность!

Повариха, раскрывавшая рот для очередной тирады, смешалась, запнулась и смерила гостя удивленным взглядом.

— Это форменное безобразие, — произнес Кобылин так брезгливо, как только мог. — Кто здесь главный? Как вас зовут? Ну же, представьтесь немедленно!

— Аничкина, Тамара Петровна, повар, — пробормотала сбитая с толку повариха. — А что…

— Это безобразие! — снова возопил Кобылин. — Я буду жаловаться! Где администратор? Где эта ваша Алла Владимировна?

— Она в холле, наверно, за стойкой, — забормотала повариха, опуская скалку. — А кто вы…

Кобылин подошел вплотную к поварихе и строго взглянул на нее сверху вниз, придирчиво и с долей презрения, отчаянно жалея, что у него нет очков, поверх которых можно кидать убийственные взгляды. Сейчас ему нельзя было взять ни одной фальшивой ноты. Ни одной провальной интонации…

— Это не отель, это бардак, — процедил он, прожигая взглядом отступившую на шаг повариху. — Почему администратора нет на рабочем месте?

— Понятия не имею, — огрызнулась пришедшая в себя повариха. — Вы вообще кто? По какому праву врываетесь сюда как…

— Гомосеки на вверенной территории есть? — грозно осведомился Кобылин, вскидывая дробовик.

Повариха попятилась и с размаху села на вовремя подвернувшийся стул, что жалобно скрипнул под ее весом. Округлив глаза, Тамара Петровна бессмысленно пошлепала губами, а потом хрипло изрекла:

— Кто?!

— Шпана в спортивных костюмах, — смилостивился Кобылин, довольный результатом — вычитанная в книге фраза еще ни разу не подводила, гарантированно ввергая в ступор любого собеседника. — Они тут такой бардак устроили, прямо-таки эпическое сражение. Трупы штабелями.

— О господи, — выдохнула повариха, бросая скалку и хватаясь за сердце. — Все же стрельба! Значит, не показалось! Вот чуяла, с самого утра сердечко так и заныло…

— Значит, тут нет, — неожиданно спокойно подвел итог Кобылин, мягко присаживаясь на соседний стул. — Ну слава богу. Не переживайте, Тамара Петровна, все обойдется. Сюда они не сунутся. Главное, вы сами отсюда не выходите, пока полиция не приедет.

— Да куда ж там, — забулькала та, — боже упаси. Эти-то курицы что-то про маньяка бормочут, дуры безголовые, а оно вон что…

— Ерунда, — отрезал Кобылин. — Маньяка уже убили.

Тамара Петровна охнула и размашисто перекрестилась.

— Ужасы какие, — прохрипела она. — Прямо как тогда…

— Когда? — резко перебил Кобылин, подавшись вперед. — Когда Ленку зарезали?

— Ага, — шепотом выдохнула повариха. — Тоже жуть была. Я тогда-то помоложе была, да и тут сарай такой был, дискотека, прости господи, и ларек с бухлом. Я стою, с бутылкой значит, а он бежит, весь в кровище, с него течет прям…

— Кто?

— Да Вадим, сатана этакая! Зенки белые, ширнулся дрянью, уже под завязку, Ленку-то по этому делу и пырнул. А за ним — дружки его. И все к моему ларьку. А я онемела, ноги прям отнялись, ни слова вымолвить, ни убежать.

— Понятно, — мягко сказал Кобылин. — Значит, это тринадцать лет назад Вадим убил Ленку? А она-то как, ничего девчонка?

— Ну, шалава порядочная была, чего уж там, — буркнула Тамара Петровна, — но так, в принципе, не стерва, девка добрая, мягкая. За то и пострадала — вечно липли к ней всякие уроды, а она и отшить не могла.

— Не вредная, не мстительная? — перебил Алексей.

— Куда там, — отмахнулась повариха. — Да девка как девка. Сотни их таких тут было.

— Спасибо, — произнес Кобылин. — Спасибо, Тамара Петровна.

Он поднялся на ноги, а повариха осталась сидеть, недоуменно тараща глаза на странного гостя. Она никак не могла взять в толк, с чего это так вдруг разоткровенничалась с каким-то болваном, что с ружьем наготове ввалился в ее святая святых.

— Будьте осторожны, — поддал жару напоследок Кобылин. — Сейчас темное время суток. Если вам дороги ваше здоровье и разум, старайтесь держаться подальше от холла.

— Да уж ни за какие коврижки туда не сунусь, — сказала повариха. — Хватит с меня того раза, когда прям у моего ларька Вадима порешили.

Кобылин, собиравшийся уходить, остановился, словно налетев на невидимую стену. Потом медленно, очень осторожно, обернулся.

— Вадима порешили? — переспросил он. — Это кто же?

— Да дружки его, — отозвалась Тамара Петровна. — Говорю же, догнали его, прям у моего ларька. Озлобились, значит, за то, что он деваху добрую порешил. Попинали немного, а потом — раз! Ножом по горлу. И кровища во все стороны…

— Понятно, — мягко произнес Кобылин, чувствуя, как у него захватило дух от внезапно открывшейся картины. — Большое спасибо, Тамара Петровна. Вы нам очень помогли. Благодарю за сотрудничество.

— Э… — только и произнесла повариха, когда силуэт охотника бесшумно растворился в полутьме зала. Таращась на распахнутую настежь дверь, она так и не смогла понять — что же это было, и кто это был, и почему она чувствует себя так, как будто ее в чем-то обманули. Волшебство разговора по душам закончилось.

Выскочив в коридор, Кобылин, сжав зубы, ринулся обратно в холл, ругая себя на ходу за редкостное тупоумие. Он, конечно, и раньше знал, что детектив из него как пуля из банана, но чтоб настолько… За всей этой беготней он так и не разузнал самое главное — что же именно произошло в тот вечер. А это было важно. Очень важно. Теперь-то он знал наверняка, кто сидит в Алле и кто на самом деле убивает людей. Духов было два — это все и объясняло. И Алексей был готов поклясться, что Алла одержима покойной Леной, а обдолбанный мертвый наркоман бегает по отелю с окровавленным ножом, пытаясь и после смерти отомстить братве.

— Вот же дурень, — обругал себя Алексей, вываливаясь в холл. — Вот болван…

Краем глаза он увидел быстрое движение на лестнице и, повинуясь инстинкту охотника, бросился к ступенькам. И вовремя — по лестнице поднималась Алла. Шла быстро, размашистым шагом, поднимаясь к площадке между этажами. Услышав топот за спиной, даже не обернулась — рванула вперед изо всех сил, и Алексею удалось ее нагнать только в холле второго этажа.