Читать интересную книгу Тайна Люка Эббота - Паула Гослинг

Он спрятал улыбку: рациональный и твердоголовый Пэдди был очарован столь мечтательным существом, как Фрэнсис Мерфи… весьма неожиданно и даже интригующе. Пэдди станет защищать ее от невзгод, сделается мягче рядом с нею — и в конечном счете превратится в отличного офицера полиции.

Женитьба Люка совершила когда-то с ним такой же переворот: но лишь на то время, пока брак продолжался. Когда умерла его жена, ранимая сторона натуры Люка осталась незащищенной, а двое мальчиков нежного возраста сделали его еще более уязвимым для жизни. Суровость Люка не была его природной чертой; она, так сказать, накладывалась слоями, как краска — умелым живописцем. То же было и с Пэдди. Люк с ужасом подумал, что внезапное, заставшее его врасплох чувство к Дженифер потребует тяжелого и длительного лечения — пока не забудется… — а он-то решил было, что в его среднем возрасте он практически неуязвим для женских стрел. Это был самообман. И будет ли он когда-либо неуязвим для этих стрел — Бог ведает.

— Я так понимаю, что ты зашел сегодня утром к доктору Грегсону, — неожиданно заговорила Дженифер, глядя на него из-за чашки. Глаза ее были затуманены, в голосе — напряжение. — Кэй сказала мне, что он был страшно нервным весь день.

— Мне жаль, если это так, — невинно отозвался Люк. — Не могу представить, что бы такое могло его расстроить.

— Не можете? — послышался голос Грегсона из дверей. — Мне это кажется весьма натянутым. — Он обращался ко всей компании, но смотрел на Дженифер. — Следуя логике мудрого и бдительного нашего инспектора, есть связь между нашей лечебной практикой и убийствами. Женщины, которые приходили к нам с визитами, с совершенно обычными визитами… им в тот же день перерезали горло. Я подумываю, уже не повесить ли на дверях объявление: «Визит к вашему врачу чреват смертельным исходом» — это сделало бы нам рекламу.

— Я не понимаю, — обеспокоенно сказал дядя Уэлли, переводя взгляд с гневного лица Дэвида на нарочито спокойное лицо Люка. — Ты что, в самом деле говорил такое, Люк?

— Я просто указал на факт совпадения, — сказал Люк. — Я уверен, что найдутся и другие совпадения: например, все три жертвы накануне ходили за покупками, или читали один и тот же журнал — и тому подобное. У вас самая большая практика в маленьком городке — поэтому вполне объяснимо, почему все три женщины были вашими пациентками. Если бы, скажем, Вичфорд был деревней — это было бы просто неизбежно. В городе всего-то три врача, в конце концов. Да, это совпадение — но вряд ли зловещее.

— Пока, ты имеешь в виду. Но допустим, погибла еще одна женщина — и она также наша пациентка. Что ты тогда скажешь? — спросила Дженифер.

— Возьму список всех ваших пациентов и пропущу его через компьютер, чтобы выявить общие факторы, — спокойно объяснил Люк, допил чай и встал. — Простите, Клоди, я нарушил спокойствие вашего дома своими расследованиями. Уверяю вас, что я сделал это ненамеренно. Благодарю вас за чай. Если вы извините нас, мы с Пэдди поедем. Пэдди?

— Конечно, — сказал Пэдди, вставая с явной неохотой. Он нежно потрепал по плечу Фрэнсис, поблагодарил Клоди и последовал за Люком.

— Нельзя ли и мне чаю? — невинно спросил Дэвид, садясь на софу возле Фрэнсис.

Глава 26

— Что происходит между тобой и Грегсоном? — спросил Пэдди, когда они ехали обратно в город.

— Ничего — пока еще. Я только слегка поднажал на него — вот и все. Он несколько враждебен, но видимых причин нет. Это меня беспокоит — но не могу понять, отчего.

— Я думаю, он ощущает, что мы вторгаемся на его территорию, — заметил Пэдди.

Люк озадаченно посмотрел на него:

— Его территорию? Ты имеешь в виду, в его практику?

— Я имею в виду его как самца, — разъяснил Пэдди. — Наверное, от тебя ускользнуло — и совершенно ясно, что ускользнуло от нее, — но Дэвид Грегсон положил глаз на Дженифер. — Он проверил зеркало заднего обзора, затем повернул на парковку, припарковался и выключил мотор. Мельком взглянул на своего партнера и увидел в его лице злость и понимание.

— Ты так сказал, что стало ясно: тут целая свора мартовских котов крутятся вокруг одной кошки, — почти прорычал Люк. — Бог мой, да если бы я знал, что это пойдет во вред расследованию, я бы переключился на кого-нибудь еще…

— Нет, не обманывай себя, — спокойно возразил Пэдди. — Если только ты хорошенько подумаешь, ты поймешь, что не переключился бы. Вот отчего я и сказал это.

Люк посмотрел на него внимательно, потрясенный.

— А я-то думал, что и у тебя развивается что-то вроде романа.

— Развивается. Но у меня есть надежный переключатель, который все еще в рабочем состоянии. А ты своим долго не пользовался.

— Заржавел, что ли?

— Слегка, — ответил Пэдди. — Но нет ничего, что не подлежало бы ремонту.

— Думаю, я люблю ее, — тихо проговорил Люк. — И всегда любил, если честно.

— Воспоминания — забавная вещь, — заметил Пэдди, глядя перед собой. — Она — твоя первая любовь?

— Да.

— А ты — ее первая любовь?

— Не знаю, — ответил Люк. — Может быть, в этом корень зла. Черт возьми, я чувствую себя как последний идиот, когда сижу вот здесь и толкую о ней, будто сопливый подросток о девчонке, которую встретил на вчерашней вечеринке. Я только и понял, что происходит…

— …Когда она вошла сегодня во время чая, — подсказал Пэдди.

— Боже! Я что, настолько выдал себя?

— Только мне. Ты был несдержан и беспокоен целый день — а как только она появилась в дверях, застыл. И ты прервал сам себя, чтобы спросить, что с ней случилось. Обычно ты заканчиваешь свои фразы…

— …сказал начальник тюрьмы рецидивисту. — Люк мрачно смотрел перед собой, ругая себя на чем свет стоит за слабость.

Пэдди некоторое время смотрел на него с жалостью, а затем перевел взгляд на полицейский участок, перед которым они сидели в машине.

— Интересно, психиатр уже закончил свои дела с Болдуином?

Люк откинулся на сиденье, задумчиво глядя на окна камер предварительного заключения. По правилам, тут нужны были бы занавеси, но вместо этого, по мере того как зажигались один за одним в камерах огни, они обнажали пыльные нары; а в рабочих кабинетах полиции усталые люди в форме переходили из одного в другой. Где-то тут в одиночной камере сидел Болдуин.

Люк был рад вернуться к повседневной теме.

— Молодые отцы, — назидательно сказал он, — в нашем обществе оставлены и позабыты: все внимание направлено на мать ребенка. А мать становится все более далекой от мужа сексуально, настолько она поглощена ребенком и заботами, с ним связанными; к тому же она становится совсем иной в размерах и формах; это совсем не та девушка, на которой он женился. Она даже пахнет по-иному. Она становится подобием его матери, скорее. За все это отвечают гормоны. Некоторые молодые отцы от всего этого сходят с ума. Возможно, что-то такое случилось с Болдуином. Давай подождем, что скажет психиатр.

И они вышли из машины.

— Может быть, он посоветует что-нибудь и тебе с твоими проблемами, — добавил Пэдди с усмешкой.

Они вошли в участок.

— Я бы сказал «нет», — изрек доктор Фернандес.

Это был человек с желтоватым, болезненным цветом лица, короткий и слегка округлившийся посередине: форма комфортная и неугрожающая, идеальная для такой работы.

— В принципе можно допустить, что Болдуин поддался гневу — и убил Френхольм, но только не тех двоих. А лично я склоняюсь к мнению, что он не мог убить и ее тоже. Даже за то, за что стоило бы… — Он снял очки и протер их красно-белым платком. — Болдуин — интересный случай. Иногда, случайно, встречаешь таких индивидуумов. Я называю их калибаны[1]. Так сказать, не вполне хамы, но живущие только земным. Практичные, сильные, здоровые во всем. И все же иногда, совершенно неожиданно, они открывают для себя звезды и цветы. Я отношусь к ним отнюдь не свысока. Совсем напротив: может быть, Бог разумел в них единственно истинных поэтов, ибо сколь бы редко ни посещали их мечты, они вызваны не образованием, не позой, не развитым мышлением — они истинны, поскольку рождены внутренней природой человека. И именно такие личности могут изумлять до крайности. Но чтобы в них это проявилось, иногда потребны такие вот кровавые потрясения.

— И вас он поразил, в самом деле? — удивленно спросил Люк.

Фернандес смутился:

— Черт, да. Он — славный малый, Люк. Поверьте. И если уж быть честным, эта девица во всей истории выглядит как последняя шлюха.

— Несомненно, — поддакнул Пэдди.

— Она вдохнула в него мечту увидев это, она решила попользоваться им. Не потому, что любила его, а… почему?

— По привычке, — подсказал Люк. — Обычно секс был ее оружием, но в данном случае она поняла, что обладает гораздо более мощным даром. Она льстила ему, чтобы он думал так… как он думал.