ДЕН: Встреться с мамой.
Не зная, что на это ответить, я снова повернула голову к окну и вздрогнула. На лужайке, как бледная, серая статуя стояла Франческа. Она смотрела прямо в окно своим уничтожающим, цепким взглядом, от которого всё тело пробирала неприятная дрожь.
Пальцы сами начали набирать слова.
ЭЛА: Я боюсь эту женщину.
ДЕН: Какую?
ЭЛА: Франческу.
ДЕН: Это та балерина, которая находится под опекой твоего мужа?
ЭЛА: Да. Она живёт в соседнем домике, но постоянно следит за мной. Как сейчас. Стоит на лужайке перед окном и смотрит… бррр…
ДЕН: Ты спрашивала, что она хочет?
ЭЛА: Если бы я могла! Она говорит только по-итальянски, а я не знаю этого языка.
ДЕН: Так скажи Роберто. Он должен урезонить эту даму.
ЭЛА: Я уверена, что это ревность. Она не смирилась с выбором Роберто. Сама за него замуж хотела.
ДЕН: Чёрт. Почему Роберто ее не сбагрит?
ЭЛА: Там семейные обещания и бла-бла-бла.
ДЕН: Скажи ему, что она ходит за тобой по пятам. Он должен что-то предпринять.
ЭЛА: Не думаю, что это подействует.
Сейчас её на лужайке не было. Ушла. На душе, однако, спокойнее не стало. Пообещав Денису быть осторожной, я попрощалась с ним, передала «привет» его жене и попросила чмокнуть Кирюшку.
В кабинете висела странная, пугающая тишина. Я поспешила убраться из этого места. Желая проведать дочь, я заглянула в танцевальную комнату. Нильса делала успехи. Я слышала, как Лиса хвалит мою маленькую красавицу. В своём чёрном купальнике и белой юбочке из сетки моя маленькая красавица выглядела грациозно. За несколько уроков уже сформировалась красивая осанка, движения Нильсы стали лёгкими, плавными и пластичными. В данный момент они работали у шеста. Меня вдруг охватила гордость за своего ребёнка. Как прекрасно, что я встретила Роберто, и он показал Нильсе всё великолепие балета.
Решив не мешать Лисе, тихонько отступила в тень, а потом развернулась, чтобы пойти в столовую и распорядиться по поводу ужина. Сердце ушло в пятки, когда за спиной оказалась Франческа. Никогда прежде я не испытывала такого прилива ярости. Появилось желание схватить «немую» итальянку за горло и придушить.
– Что тебе от меня нужно?! – закричала я, что было сил.
Франческа опустила глазки и невинно сложила перед собой руки. Лиса выбежала на мой крик.
– Всё хорошо?
– Нет! Спроси её, почему она подкрадывается со спины и следит за мной постоянно.
Лиса, озадаченная моими словами, перевела мой вопрос. Франческа ограничилась одной фразой.
– Она говорит, что просто шла мимо, и это совпадение. Вы наговариваете на неё.
Стиснув зубы, я ушла. Эта тварь хочет свести меня с ума. Нет, так дальше не может продолжаться. Я боюсь эту женщину. Надо поговорить с Роберто.
***
Эквадор, г. Мачала
2024 год
Джон рассмешил меня, когда сказал, что мы остановимся в «Банановых воротах».
– Где? – спросила я, не сдерживая смеха.
– В «Банановых воротах», – серьёзно ответил он. – Хороший отель. Я всегда только там останавливаюсь.
Бесспорно, отель заслуживал только положительных отзывов. Я остановилась около окна и посмотрела на пасмурное небо. Серое и неприветливое. Мачала оказался ещё более мрачным городом, чем Куэнка. Или нам просто не повезло.
В отражении сверкнул золотой браслет, мои руки провели по нежной ткани простого светло-жёлтого платья. Я чувствовала себя красивой. Оценит ли Джон мой вид? По его выражению редко можно определить истинные мысли, он умел ловко прятать эмоции. Лишь прищуривал глаза и тем самым казался таинственным, недосягаемым.
Стук в дверь отвлёк от созерцания своего внешнего вида в отражении окна. За мной пришёл Джон Салазар.
– Машина подъедет с минуты на минуту, – не поднимая головы, сказал он, когда я открыла. А потом задержал дыхание, глядя на меня. – Вот это да…
Я рассмеялась. Запрокинув голову, звонко хохотала, такое у него было нелепое выражение. Вот уж не ожидала!
– Повседневность меня не красит, значит?
– Не то, чтобы…
– Не оправдывайся, – подхватила его под локоть и повела по коридору к лифту. – Сегодня побуду красивой ради исключения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты заслуживаешь роскоши, Эла. Клянусь, я с лёгкостью назову тебя дорогой женщиной.
– Называй, как хочешь. Я всё равно останусь собой.
На свадьбе мы прекрасно проводили время. Джон оставил меня всего раз, но в одиночестве я долго не была. Потом к нам подошла какая-то пожилая дама, которая хорошо знала Салазара, и всплеснула руками.
– Джон! Не может быть! Неужели ты женился?
Я растерянно посмотрела на своего босса, но встретила его обычный бесстрастный взгляд с прищуром. Почему он ничего ей не отвечает? Почему не отрицает? Он позволил ей восхищаться мной, как его новоиспечённой женой.
– Красивая, – говорила она, разглядывая меня, и примиленько улыбалась. – Она тебе подходит, Джон. Молодец! Давно надо было жениться, а то седина в волосах пробивается, а он всё в холостяках ходит.
Джон выслушал даму, но так ничего не ответил: ни подтверждал, ни отрицал.
Заиграла спокойная музыка. Мужчины стали выводить своих спутниц в центр зала. Мы посмотрели друг на друга, и Джон протянул ладонь. Я вложила свою руку, и через минуту мы так же, как и все топтались на месте в медленном танце.
– Почему ты не сказал той женщине правду?
– А зачем её расстраивать?
– Потом получится очень некрасиво, если она узнает.
– Думаешь, меня это заботит? А слухи всегда можно опровергнуть. Никому от этого плохо ещё не было.
Меня удивляло, с какой простотой он относился к ситуации. Другой на его месте впал бы в ярость, раскраснелся или наоборот, загордился бы и поддержал ложь. С каждым днём я открывала в Джоне всё новые качества и с гордостью понимала, что они мне нравятся. Сдержанный, спокойный и добрый. Иногда его поведение сбивало меня с толку, казалось странным, но Кати уверяла, что плохих качеств у Джона просто нет.
Мы вернулись в отель после двух ночи. Дождались, пока жених с невестой уедут, затем сели в такси и сбежали, а танцы продолжались уже без нас.
В руках я держала пойманный букет.
– Спасибо, Джон, – сказала я, назвав его неофициально, что понравилось ему, судя по блеску в глазах. Я открыла дверь и вошла в номер. Джон тоже вошёл и остановился. Я положила букет и замерла, глядя на него. – Это было действительно незабываемое время. Давно я так не веселилась.
– Я знал, что смогу тебя развлечь.
– Очень скромно.
– Честно.
У меня не нашлось ответного слова.
– Спокойной ночи? – проговорил он.
– Да, – я приблизилась к двери, взялась за ручку, – сладких снов.
Когда я повернула голову, чтобы подарить ему свою улыбку, произошло неожиданное. Преодолев мизерное расстояние, Джон взял мое лицо в свои руки и поцеловал.
– Это хоть немного оправдает мысли гостей, – сказал он, оторвавшись от моих губ, затем ушёл.
А я ещё с минуту стояла потрясённая произошедшим.
***
Австралия, г. Перт
2026 год
В течение следующих двух дней я маниакально следила за передвижениями Франчески. Роберто уехал в Брисбен, а эта итальянка со странностями осталась в имении.
Мои наблюдения многого не дали, только подогрели воображение. Я видела, как она ходит по саду, часто подходит к Нильсе и что-то ей говорит. Когда я в тот же вечер спросила дочку, что говорила ей тётя Франческа, она удивлённо захлопала своими глазками.
– Мама, – возмущённо сказала она на испанском, – я не понимаю языка Франчески! Она всё время говорит одно слово.
– Можешь мне его назвать?
– М-м-м, – Нильса постучала пальчиком по губам, вспоминая, – как-то «рубарэ» или «рубарчи»… похожее что-то.
Интернет в наше время творит чудеса. Мне всего лишь нужно было сказать в микрофон слово «rubare», и он выдал «украсть». Няня наша испаноязычная, поэтому даже если она была рядом, ничего не поняла. Тем не менее, в испанском есть слово «robarse» в том же значении.