Сладкая дрожь искушения пробежала по телу.
Мистер Икс не уставал совершенствовать свою пыточную технику. Этим утром, перед отъездом в академию, он заглянул в сарай. Инструменты были вычищены и разложены по местам: набор стоматологических буров, ножи всех размеров, киянка и долото, электропила «Соузэлл».
И ковырялка. Для глаз.
Истинное мастерство заключалось в том, чтобы балансировать на грани между болью и смертью. Боль можно растянуть на многие часы и дни. Смерть — это конец игры.
В дверь постучали.
— Входите, — пригласил он.
Вошла администраторша, мужеподобная особа с мускулистыми руками и плоской грудью. Мистер Икс не уставал удивляться ее противоречивому образу. Она явно старалась компенсировать отсутствие мужских половых признаков могучей фигурой гориллы, делая для этого все, что было в ее силах: качала железо и принимала стероиды. Но в то же время сохраняла женское кокетство: ежедневно красилась и укладывала волосы. Вот и сейчас, в короткой маечке и леггинсах, она выглядела как дешевая пародия на королеву трансвеститов.
И вызывала у него отвращение.
«Нужно твердо знать, кто ты есть на самом деле, — подумал он, — и не пытаться стать чем-то другим».
— Там парень пришел, хочет с вами поговорить. — Ее голос был примерно на полторы октавы ниже, чем следовало бы. — О'Нил — кажется, так его зовут. Ведет себя, как коп, но значок не показывал.
— Скажите ему, что я сейчас подойду.
«Шагай, шагай, ошибка природы», — мысленно добавил он.
Когда за ней — или за ним? — закрылась дверь, мистер Икс усмехнулся.
Подумать только: человек без души, охотник на вампиров обзывает кого-то ошибкой природы?
Зато у него есть высшее предназначение. И план действий.
А у этой красотки всего и радостей, что сходить в «Голд Джим» да там покачаться. Вечерком, после того как побреется.
Когда Буч припарковался возле дома Бэт, было почти шесть. Рано или поздно служебную машину придется вернуть, но ведь отстранен — еще не значит уволен. Пусть капитан сначала лично его о том попросит.
В обеих академиях боевых искусств удалось встретиться с директорами. Первый оказался отвратным типом. Помешанный на самозащите азиат-самозванец: кожа белее даже, чем у Буча.
Второй директор был просто странным. Напоминал героя-молочника из фильма пятидесятых годов. Блондин с напомаженной шевелюрой и дурацкой улыбкой, которая так и просилась в рекламу «Пепсодента». Этот «привет из прошлого» был сама предупредительность. Но Буч почуял, что парень брешет, стоило тому только открыть рот.
Вдобавок ко всему этот сладенький красавчик еще и припахивал, как баба.
Запрыгнув одним махом на крыльцо, Буч позвонил в дверь.
Он предупредил о своем визите заранее, оставив сообщения на автоответчике в редакции и дома. Буч собирался надавить кнопку еще раз, когда увидел сквозь стеклянную дверь, что Бэт вышла на площадку.
Проклятье!
Она была так хороша в своем облегающем черном платье, что у Буча свело от боли виски. Глубокий вырез открывал грудь. Зауженная юбка подчеркивала стройные ноги. В длинном разрезе при каждом шаге соблазнительно мелькало бедро. Высокие каблуки придавали лодыжкам изящную утонченность.
Темные волосы она заколола наверх. Буч подумал: как классно было бы их распустить.
Бэт подняла взгляд от сумочки и удивленно раскрыла глаза.
— Буч?
Она приоткрыла дверь.
— Привет, — сказал коп. Язык заплетался от смущения.
— Я получила твои сообщения, — спокойно произнесла она.
Буч отступил, давая ей выйти.
— У тебя найдется минутка? Нужно поговорить.
Ее ответ был ему известен заранее.
— Только не сейчас.
— Куда ты собралась?
— На свидание.
— С кем?
Она встретила его взгляд с таким взвешенным спокойствием, что он понял: за этим последует ложь.
— Тебя это не касается.
«Ну естественно».
— Бэт, что случилось с тем парнем минувшей ночью? Куда он подевался?
— Не знаю.
— Ты лжешь.
Ее взгляд не дрогнул ни на мгновение.
— Прости, но мне пора…
Он схватил ее за руку:
— Не ходи к нему.
Тишину нарушило басовитое урчание мотора. Черный «мерседес» с тонированными стеклами подъехал к дому. Сам наркобарон удостоил их своим визитом.
— Ах, мать его! Бэт… — Коп сжал ее руку, отчаянно пытаясь обратить на себя внимание. — Не делай этого. Это называется: соучастие в совершении преступления.
— Отпусти меня, Буч.
— Он опасен.
— А ты — нет?
Он опустил руку.
— Завтра, — сказала она, сделав шаг назад. — Мы поговорим завтра. Подъезжай ко мне после работы.
Он решительно заступил дорогу.
— Бэт, я не могу позволить тебе…
— Ты меня арестуешь?
Как коп, он больше не имел права на это. Пока его не восстановят на службе.
— Нет.
— Спасибо.
— Я делаю это не из любезности, — горько произнес он, когда она прошла мимо. — Бэт, пожалуйста…
Она остановилась.
— Все не так страшно, как кажется.
— Даже не знаю, что ответить. Все предельно ясно. Ты защищаешь убийцу и имеешь реальный шанс сама сыграть в ящик. Ты хоть понимаешь, что это за тип? Я видел его глаза, пока он держал меня за горло и ждал, пока я не испущу дух. Он прирожденный убийца. Как ты можешь идти к нему? Черт, как ты вообще позволяешь ему разгуливать по улицам?
— Он совсем не такой.
Но за словами этой фразы крылся некий вопрос. Дверь «мерседеса» открылась, и из машины вылез старичок в смокинге.
— Госпожа, у вас возникли какие-то затруднения? — заботливо поинтересовался он, бросив на Буча косой взгляд.
— Нет, Фриц. Все в порядке.
Она улыбнулась, но улыбка вышла натянутой.
— До завтра, Буч.
— Если ты до него доживешь.
Бэт побледнела, но поспешила вниз по лестнице и скользнула в машину.
Через минуту Буч был уже за рулем. Пустился вдогонку.
В коридоре раздались шаги. Хаверс оторвал взгляд от тарелки и нахмурился. В кои-то веки собрался спокойно поесть…
Сейчас откроется дверь, и догген сообщит, что прибыл новый пациент.
— Марисса! — Он вскочил со стула.
— Вот, решила спуститься. Надоело сидеть целыми днями в своей комнате.
Сестра натянуто улыбнулась.
— Очень рад твоей компании.
Она подошла к столу. Хаверс предупредительно отодвинул кресло. Как кстати, что, по его настоянию, стол всегда накрывали на два прибора. В черном шелковом платье и жакете с высоким воротом сестра выглядела непривычно решительной. Распущенные волосы переливались в свете свечей, как золотая пряжа. Она выглядела очаровательно, но Хаверс почувствовал внезапную вспышку злости. Этот мерзавец Рэт не ценит того, чем обладает. Красавица из благородного сословия для него недостаточно хороша?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});