«Чтобы что-то понять о народе, надо побывать на их родах и похоронах», — с этой мыслью Дикси прибыл на Лкафкен четыре месяца назад. В родильные отделения его не пустили, а кладбища больше напоминали музеи — такое впечатление, что последние сто лет их не использовали по назначению.
«Кремируют и прячут дома», — подумал Дикси и поставил в блокноте пометку прояснить этот вопрос позднее.
От термина «параноидально-интровертный» он уже отказался. Это не означало, что эолийцы, в его понимании, перестали быть интровертами и параноиками. Но он понял, что навешивание ярлыков надо заменить тщательным изучением. Он вспомнил мнение Пауля Клемма об Эоле, как об обществе, имеющим важную внутреннюю цель. И эта непонятная целеустремленность делала их замкнутыми, зацикленными на себе.
И в его блокноте появилась еще одна пометка.
— Если вы не хотите смягчить ваши условия, — сказал он Аграбхору, — мне трудно понять, о чем я смогу говорить с министром. Честно говоря, я ожидал от него новых, более приемлемых предложений.
— Речь будет идти о гарантиях.
— О гарантиях? О гарантиях чего?
— Вы должны рассказать нам, как вы планируете гарантировать соблюдение соглашения. Нам не хотелось бы повторения инцидента с «Ремом», когда он попытался проникнуть в область, которую мы просили вас избегать. К счастью, нам удалось убедить вас изменить маршрут. Но мы не в состоянии предупредить все ваши попытки.
Дикси хотелось сказать, что соглашения как такового еще нет. Эол выдвинул предложения, которые мы вправе принять либо отклонить. Скорее всего, мы их примем, но гарантии… О чем он, черт побери, говорит?
Он спросил:
— Наверное, министр имеет в виду что-то конкретное?
— Да. Наши эксперты предлагают создать на границе территорий буферную зону шириной примерно сто световых лет. В эту зону попадет одна обитаемая, шесть частично-обитаемых планетных систем, а так же несколько телепортов вашего Трансгалактического Канала. Вы обязуетесь не размещать Д-корабли в буферной зоне. За соблюдением обязательства будут следить наши сканеры. Вы знаете, что по наличию гравитационной волны мы можем определить прибытие или убытие Д-корабля.
Предложение было унизительным, и при этом оно не являлось гарантией соблюдения неприкосновенности Эола.
— Это контроль, но не гарантии, — заметил Дикси.
— Вы правы. Гарантировать что-либо может только страх наказания, не так ли? Нахождение Д-корабля в буферной зоне будет означать его немедленный арест. Если же корабль будет обнаружен на нашей стороне от буфера, то… честно говоря, мне бы не хотелось этого произносить.
— Но вам придется, иначе, зачем министр выслал вас вперед.
Аграбхор склонил голову, как бы смиряясь с неприятной миссией, выпавшей на его долю.
— Судьба корабля и экипажа будет всецело в руках того, кто его обнаружит.
В сущности, в этом не было ничего нового.
Д-корабли Эола были в большинстве своем автоматическими. Объяснение этому Земля видела в том, что эти корабли выполняли не исследовательские, а защитные функции. ИИ лишен страха, а чтобы точно выстрелить большого ума не надо.
— В руках ваших кораблей-роботов? — спросил он с грустной улыбкой.
— Инструкции, которые мы им дадим, всецело зависят от вас.
Дикси посмотрел на дверь, ведущую в приемную министра. Что его ждет за ней? Все самое главное он уже услышал. Министр подтвердит, что мнение Аграбхора совпадает с официальным. Ему представят членов согласительной комиссии и экспертов. Вероятно, укажут сроки. Затем, униженный, он отправится информировать своих боссов. Они, в свою очередь, согласятся на все условия. Не ссорится же с Эолом из-за лишнего квадриллиона кубических световых лет. Общественности объяснят, что эти квадриллионы нужны Эолу в память о предках или по религиозным соображениям.
Религиозные соображения лучше всего, подумал Дикси, никто не станет копать глубже.
36
27.04, рукав Персея
Морель рассказал человеку в темно-синем комбинезоне свою историю.
— А вы кто?
— Можешь звать меня Шин.
— Очень приятно. Но я имел в виду, из какой вы организации.
— Сначала мы проверим твою историю. С кем, говоришь, надо связаться?
— С Гором Говардом или с агентом Эдвардсом из Интерпола. Скажите хотя бы, где я нахожусь?
— Всему свое время.
Он дал координаты для посадки и перешел в свой корабль. «Патруль» отделился от «Фэлкона» и, сделав замысловатый вираж, ушел вниз, к планете. Морель на такие пируэты не был способен и остался на орбите, чтобы сойти с нее на следующем витке.
Внизу расстилалось море из замершего азота. Тонкая атмосфера затормаживала полет и разогревала корпус. Но для горизонтальной посадки она все же не годилась. Морель перевел «Фэлкон» в вертикальный режим и доверился автоматике. Сила тяжести здесь была небольшой, и разбиться он не боялся. Экраны заднего вида показывали только выхлоп двигателя. В боковой иллюминатор был виден гребень кратера, опоясывавший место посадки. Дно кратера тонуло в темноте — слабый отраженный свет газового гиганта сюда не доставал.
Навигатор показывал, что отклонение при посадке составило шесть метров — неплохой результат для абсолютно незнакомой планеты. Шин попросил поставить корабль горизонтально и нацелить «мордой на шланг».
Сквозь поднятую выхлопом пыль Морель видел какие-то огни. Они были только с одной стороны, и он решил, что «шланг» должен быть там же. Опоры корабля подогнулись, нос описал дугу, и, судя по истошному воплю в наушниках, едва кого-то не задел.
— Ты что, слепой?!
Морель мигнул габаритами два раза.
— А, понял, — сказал Шин спокойнее, — сейчас пристыкуем.
«Шлангом» оказался короткий телескопический тоннель со стыковочным узлом на конце. Он позволял переходить из корабля на базу, минуя неприветливую открытую местность.
Снаружи нельзя было определить размеры базы. Среди хаоса из камней и льда возвышался бронированный колпак с антенной и выступами для стыковки кораблей. Морель оценил диаметр колпака метров в тридцать. Он предположил, что основная часть сооружения находится под землей.
Оказавшись внутри, он понял, что ошибался. База была небольшой и тесной. В некоторых проходах приходилось идти боком. Шин попросил не задевать какие-то провода. Наконец он оказался в помещении, где, кроме него, уместилось еще целых два стула. Один стул был свободен, на втором сидел смуглый парень, представившийся как Сол. Ему было немногим больше двадцати. Шину, скорее всего, было слегка за тридцать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});