Как было бы хорошо и справедливо, если бы человеку всегда нравилось то, что благоугодно Богу от века!
Древние Римляне (язычники) обыкновенно на прошениях, подаваемых ими Кесарю, подписывались из лести: "Божеству и величеству твоему преданный NN." Язычники делали это из одной лести и человекоугодия. Нам же, христианам, когда молимся перед всемогущим Богом о прощении своих грехов и о помощи во всех своих нуждах, тем более следует оказывать знаки cмиренного раскаяния не из лести, но по глубокому сознанию своей греховности и ради истинного величества Творца вселенной и Господа, говоря: "Господи, Боже мой! Я, недостойный раб Твой, создание рук Твоих, смиренно предаю всего себя всемогущественному Твоему Величеству, и дарованную Тобой мне свободную волю с любовью подчиняю Твоей премудрой и святой воле. Ибо сознаю, что только смиренное повиновение Твоей воле составляет совершенство жизни человеческой и есть истинное небо вне видимого неба!"
VI. Сообразность с Божественной волей — рай на земле
Блажен ты — и добро тебе будет (Пс. 127:2)!
Кто достигнул этого блаженства, то есть совершенной сообразности поступков своих с Божьей волей, кто все, что ни случается с ним, охотно принимает как бы от руки Господней — тот представляет собой образ истинного блаженства еще в этом мире, в настоящей временной жизни. О, блажен ты, человек, и добро тебе; ты наслаждаешься и будешь наслаждаться, такой радостью, таким весельем, которые едва ли кому известны из людей мира сего, неотвергшихся от самолюбия и от своеволия.
Это блаженство предоставлено для избранных, соединяемых с Богом искренним самоотвержением и деятельной любовью к Богу и ближним: "блажен ты — и добро тебе будет." Всем известно изречение святого Павла: "царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе. Кто сим служит Христу, тот угоден Богу и достоин одобрения от людей" (Рим. 14:17–18).
В жизни небесной нет никаких катастроф (перемен счастья или лишения его), нет, так сказать, ни одного вчера или сегодня, непохожих, для жизни, друг на друга, но есть там непрестающее, и всегда единое, себе подобное, течение вечной сладости небесной, которая неизменна, постоянна, всеобъемлюща и всецела. Как сказано в Псалме "пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний" (Пс. 89:5).
Подобным образом и удостоившиеся милости Божьей — совершенно подчинить собственную волю Божественной воле — никогда неизменны в своем духе. Случается ли им что либо печальное, возмущающее душу, они благоразумным рассуждением успокаивают себя. Все их услаждение, вся их утеха заключается в Божьем благоволении к ним. Оно удаляет от них всякое смущение, всякую скорбь, причиняемые им людьми, хотя опять те же скорби повторяются и причиняются им теми же людьми, или же, по каким-либо другим причинам, нередко с каждым днем и умножаются. Но преданность их воле Божьей производит в душе их до того сладкое умиротворение и спокойствие, что они, быв твердо уверены в том, что все бывающее бывает или по воле Божьей или по попущению Божьему, считают сами бедствия и печали, как зависящие от воли Божьей и служащие для их исправления, или для достижения ими большего добра, частного или общего, приносят им собой радость. Ибо в самых теснотах и скорбях они видят волю Божью и становятся более уповающими о своем спасении, чем когда находились в благополучии. Но и тогда, когда они наслаждаются миром и душевным спокойствием, они уверены, что действительно ничто не может повредить им.
Ибо "надеющийся на Господа, как гора Сион, не колеблется, пребывает вечно" (Пс. 124:1).
Никакие бедствия не отнимут веселья сердца, преданного воле Божьей
Вот причина совершеннейшего мира, внутреннего спокойствия души и совести, которым наслаждались древние люди, а по сему и блаженствовали подобно святым.
Они, подобно нам, подвергались многоразличным бедствиям — часто болезни изнуряли их тело; печали смущали их сердца. Ибо кто из них был наиболее приятным Богу, тот обыкновенно подвергался многим бедствиям. Откуда же они черпали столь неизменное постоянство ума, такое благодушие в лице и взоре и такую радость? Все это истинно происходило у них от совершенного единения их воли с Божественной волей. Тщетно касались их в том или другом отношении многоразличные беды — они были для них безвредны по сказанному: "не приключится праведнику никакого зла, нечестивые же будут преисполнены зол" (Притч. 12:21).
Потому то тогдашние добродетельные мужи были в то же время благополучны и счастливы. Но такой образ жизни был известен и Эллинским философам, ибо они так о нем рассуждали: благополучие человеческое состоит в том, когда он поступает в своей жизни сообразно и согласно с влияниями присущего каждому от самого рождения духу или ангелу-хранителю. Все же это бывает по воле Высочайшего управления миром.
Философ Епиктет об этом мудро выразился, говоря: "укажите мне какого-нибудь болящего, который, несмотря на свою болезнь, счастлив; находящегося в бедах и при этом он счастливого; — умирающего, который считает себя счастливым; — находящегося в бесчестии, который однако в душе своей — счастлив. Счастье каждому из них доставляют его ум и сердце — это те счастливцы, которые, помышляя о Боге, никогда не обвиняли ни Творца, ни человека, находясь в внешних трудностях. Они не считали себя лишенными никакой собственности; не были раздражаемы ни единым злоключением, никогда не были движимы гневом, никому не завидовали и никому не противоборствовали. Короче говоря, они, помня что без воли Божьей ничего не бывает, все случающееся с ними приписывали воле или попущению Божьему, и все безропотно принимали как бы от руки Божьей." Что можно сказать против этого? И что можем представить себе выше и честнее всего этого?
Некогда два человека (друга) рассуждали об этом предмете. Один из них сказал, что если все происходит по воле Божьей и совершается ей, так что ни одна птица, по слову Христову, не впадет в сеть без того, чтобы Бог прежде всех век не предувидел и не захотел бы этого, то мы, если постигаем это умом своим и верим сердцем, всегда будем счастливы и никогда не будем неблагополучны и проживем век свой как бы на небе. Другой сказал на это: да, в таком случае, мы бываем совершенно безопасны и счастливы, но немногие постигают это в совершенстве своим умом, не потому чтобы это было трудно для уразумения, но потому что не прилепляются к этому всем своим сердцем, а увлекаются пустыми забавами. Хотя и то еще в этом виновно, что об этом не толкуется понятно и вразумительно на проповеди (в храме). Много пишется книг и потешных повестей, и даже вовсе пустых и в мирской жизни часто бесполезных, чтение которых едва ли приносит какую нибудь пользу для усовершенствования души и вечного ее спасения. Об этом последнем предмете постоянно следует вразумлять, поучать и доказывать опытными примерами, что всякий человек, предавшийся всей душой и всем сердцем Богу, в настоящей жизни живет на небе, пребывая вне неба, потому что Бог живет в нем, а где Бог там и небо.
Св. Екатерина Сиенская, честнейшая девица, обыкновенно говаривала: "добронравные и мужественные люди уподобляются нашему Спасителю. Как Он, находясь в тягчайших мучениях (на кресте) был спокоен душой своей, так же как и до страдания своего, хотя и страдал телом до смертного изнеможения — так и они пребывают в этом отношении неизменны в своем духе, хотя и терпят телесно и переносят многие страдания, которые однако нисколько не препятствуют внутреннему их блаженству."
Так праведный Иов столько же предан был Богу, когда претерпевал неизреченные бедствия, как и во время своего благоденствия и изобилия. Осмеливаюсь даже сказать, что Иов ближе стал к Богу и вступил в теснейшее с Ним общение находясь в нищете, пораженный гнойными язвами, чем когда он будучи в чести и славе восседал на величественном престоле. Никакие бедствия не смогут отнять веселья и радостей сердца и ума, преданных воле Божьей.
Подсолнечник, Илиотропион (по сказанию Плиния) никогда не изменяет своих листьев, также следует сказать и о человеке, отдавшем себя в волю Божью: "и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет" (Пс. 1:3).
Предавший себя воле Божьей подобен Олимпу
Некто из Персов, хвалясь многочисленностью своего войска, посланного на брань против Греков, сказал с гордостью: "завтра мы помрачим солнце своими стрелами." На это ответил тотчас же ему грек: "я очень доволен этим: в тени нам лучше будет сражаться." Так истинно преданный Богу человек говорит: если нападет на меня вся сила демонская, умножатся враги мои и стрелами своими помрачат самое солнце, не убоится сердце мое, в тени этой мне благонадежнее сражаться (ср. Пс. 26:3), и буду я сражаться, а какая будет воля на небе, пусть так и будет со мной (1 Макк. 3:60).