- ПРЕКРАТИ! - Костя не знал, что происходит, но то, что она говорила, было неправильно, неверно! Это мать его предала! А отец - несчастный, слабый человек, не сумевший справиться с потерей и нуждающийся в поддержке... собственного маленького сына. Что-то в этой новой картине было наизнанку, не вязалось с тем, с чем он привык жить, с его пониманием. Терзания сомнений и беспокойства Костя смог обратить только в гнев:
- Не смей больше говорить на эту тему! Кто ты вообще такая?
- Я? Да никто. Так, случайная знакомая... на пляже познакомились... Я тогда еще камешек нашла, вот этот - и она пальчиком указала на "куриный бог", лежащий в книжном шкафу, - Зачем ты мне соврал, что не видел записки? Поиздеваться хотелось? У тебя получилось.
- А ты? - Старая обида поднялась со дна мутным облаком, задетая общим смерчем ссоры, - Сама ведь сбежала!..
- Неужели ты не понимаешь, как мне тяжело было прощаться с тобой?
- Зато мне было легко! Когда я проснулся утром и обнаружил, что тебя нет. Нигде. Ну, конечно, кто я такой, чтобы считаться с моими чувствами!
- Нет у тебя никаких чувств,
- Что? - он слегка оторопел.
- Нету у тебя чувств. Пусто. Ноль. - Саша шла напролом, либо достучится до него... либо слишком поздно.
- На себя посмотри - у него заходили желваки, - тоже мне, психолог. Глыба льда.
- Согласна. - Саша встала и вышла из комнаты. - Хорошо, что этот разговор состоялся прежде, чем стало слишком поздно. Я не буду ничего доказывать. Я уже навоевалась с призраками на много лет вперед. Это - твоя жизнь, и только ты в состоянии что-то в ней изменить.
- Да... Ты права - он вдруг стал совершенно спокоен, - чего я, действительно, завелся. - Откуда-то взялось отчаянное желание причинить ей боль. - Знаешь, почему ты так заступаешься? Потому ты что сама такая же. Предательница.
Это был запрещенный удар. Но Александра научилась держать удары, внешне даже бровью не повела:
- Может, да, а может, нет. Ты этого не узнаешь.
- Очень надо!..
Она взяла сумку, с которой приехала, и подошла к входной двери,
- Я говорила, что твое сердце вмещает слишком много народа. Неправда. Никого там нет. И не было никогда. И пока ты не примиришься со своим прошлым, ты так и будешь жить полужизнью.
Костя слышал, как входная дверь открылась, и знал, что теряет ее. Если уже не потерял. Желание причинить боль стало еще более жгучим. Уничтожить. Все. Окончательно и бесповоротно. Костя вышел в коридор и бросил ей на прощание:
- Пока, дорогая! Привет мужу!
Саша оглянулась, как-то странно посмотрела на него и сбежала по ступеням.
ГЛАВА 8
Знаешь, мне некуда звонить
Так лучше даже
Знаешь, меня не изменить
Прости, не важно...
Знаешь, остатки сигарет
Сегодня ночью...
Яковлев&Жара "ЗНАЕШЬ"
На улице вот уже третий день продолжался затяжной, какой-то совсем не летний дождь. Полина с Наташей сидели за компьютером, блуждая по просторам Интернета, а Костя лежал на диване с закрытыми глазами, надеясь заснуть и пытаясь не слушать их досужие рассуждения о смысле жизни, справедливо полагая, что от женской философии свихнется, но девочки не давали ему расслабиться, периодически вовлекая в беседу. "Это хорошо, что все так случилось" - думал Костя сквозь дрему, - "давно пора, и так задержались. Все равно безболезненный разрыв был невозможен...", и все-таки оставалась глупая надежда, что "сама прибежит". И он был не властен над этой надеждой, напрягаясь от каждого позывного мобильника.
- ...Однажды тебя охватит тоска. И тогда ты спросишь себя, на что растратил лучшие годы жизни, - пламенная Наташина речь ворвалась в сознание неожиданно и раздражающе. "Нет, она просто маньячка, это ей к психологу надо!", - Как ты поведешь себя тогда?
- Наташа, прекрати эти душеспасительные беседы. Тошно слушать. Меня смешит то, как люди подстраховываются на будущее, заводя жен, мужей, детей. А потом сами же и страдают от этого.
- Кто страдает-то, кто страдает? Если ты про Максима...
- Да при чем здесь Макс! Он этот... счастливый отец. Вон Сашка, - он надеялся, что получится равнодушно, но голос подвел, - ведь... замужем, - Костя опять попытался впасть в спасительную дремоту, - а еще принципиальная.
- Так она развелась давно!..
Парень, насторожившись, приоткрыл один глаз:
- В смысле - развелась?
- В прямом... - Наташа, наконец, заметила, что Полина делает "страшные глаза" и невообразимые пассы руками, - ну, это... Ну... В общем я не знаю...
Но Костя уже поднялся, и, надевая на ходу рубашку, шел к двери.
- Кость, ты куда?
- Я убью ее.
- Кость! Погоди... Это я так думаю, я могу ошибаться...
В ответ раздался звук захлопнувшейся входной двери.
Наташа с размаху уселась на диван:
- Ну и пусть... Может, оно и к лучшему.
- Конечно, к лучшему! Прям, тайны мадридского двора. Нет, чтоб обсудить все, как нормальные люди
- А кто здесь нормальный-то?
- Да вот, льщу себя надеждой...
- Не льсти!
Костя не стал идти за машиной, и, воспользовавшись мотоциклом, промок насквозь под дождем, но стремительный поток воздуха в лицо был сейчас, как нельзя кстати, остужая горячую кровь. Голова раскалывалась от противоречий, раздиравших его. Он не был злым человеком, но сейчас ему хотелось... наказать ее, в отместку за все страдания, за те муки, которые она причинила своей скрытностью. И в то же время, одна только мысль о предстоящей встрече заставляла сгорать от нетерпения.
Он стучал долго, но за дверью стояла мертвая тишина. Мобильный отозвался из квартиры. О, женщины!.. Костя уселся на подоконник и приготовился к ожиданию, но чем больше времени истекало, тем к менее утешительным выводам он приходил. Напрашивалось вполне логичное объяснение столь необычной скрытности: он был нужен ей лишь как... приятель, партнер для секса. При всей простоте и незатейливости, такое объяснение жгло душу. Что с ним не так?
Хотя чему тут удивляться? Сам он вел именно такой образ жизни - знакомство, замечательно проведенное время, отличный секс, и, как только появляется хоть малейший намек на то, что девушка привязалась к нему, он сразу сбегал. Сейчас он ХОТЕЛ, чтобы Саша привязалась к нему. Причем намертво. Вот такое совершенно немыслимое в своей эгоистичности желание. Но судьба настигла его именно в ее лице. Все правильно, именно так выглядит возмездие. Словно согласуясь с его размышлениями, небо рассекла молния, и раздались раскаты грома.