Настя, кстати, выглядела спокойней. Спросила только:
– Теперь куда?
Ну да, ей под обстрелы приходилось попадать, сколько она к адаптантам летала.
– Давай на Хелену, на их основную базу глянем, – предложил я. – А потом обратно, потому что дел… не описать словами.
– Хорошо, – кивнула она.
Самолет чуть довернул влево и пошел над горами, постепенно набирая высоту – для обзора. Нет, а точно никак нельзя что-то высоко летающее и с мощными камерами добыть? На ум почему-то пришли самолеты ледовой разведки, приходилось мне в детстве такие видеть – вот они точно были и винтовые, и с камерами. И с мощными радиостанциями. Вот нам бы такой, а? Или просто можно как-то нормальные сильные камеры поставить… хотя бы на эту «сессну»?
На главной, как я думал, базе вроде как даже машин прибавилось. Странно, я думал, что должно стать меньше – все же немало сил выделили в заслон у Тауэр-Рока. Банда больше или с кем-то объединились? Ну ничего, если решат просто напасть, то справимся, тяжелого вооружения у противника я пока не видел. Вот если у них есть миномет, например, – тогда все намного хуже. Или хотя бы одна единица брони, потому что нашими «псевдомухами» мы с ней особо много не навоюем. Но броню уничтожали тщательно, всю, что не могли вывезти, так что это маловероятно. А как насчет миномета? И почему у нас нет миномета, если есть минометчик? А в Вайоминге есть минометы? Наверняка, просто не может не быть, потому что арсеналы Национальной гвардии и этого штата, и соседних остались под контролем, а миномет – оружие дешевое, они в любых войсках есть.
А это еще одна причина срочно лететь туда. Только на что менять? Хотя… на месте тамошней милиции я бы с радостью просто поделился – хотя бы для того, чтобы мы могли лучше давить на банды со своей стороны. Да, именно поэтому.
От Хелены пошли обратно, пройдя еще раз, плюнув на возможность обстрела, над Тауэр-Роком. Там ничто особо не изменилось, только стрелял в нашу сторону лишь один пулемет. Но расстояние на этот раз было больше, шли мы поперек линии огня, так что в нас опять никто не попал. Но мечта о самолете ледовой разведки стала как-то более выпуклой и отчетливой. Елки-палки, мы же из Канады все себе тащим, там должны такие быть. У них там север и льды в наличии, а в этих льдах навигация.
А вот для посадки «сессне» потребовалось все же намного больше полосы, чем не только моей «лайке», но и «оттеру». «Твин Оттер» – это STOL[42], самолет с укороченным взлетом и посадкой, летает с полянок, грунтовок и дорог, ну и садится куда попало, а вот «сессна» так не умеет. Хм… все же, выходит, летать здесь лучше на «лайке», для нее и в холмах, наверное, можно будет найти хоть сколько-то прямой участок дороги, чтобы посадить машину на вынужденную и при этом не убиться.
За ланчем поймал себя на мысли о том, что люди на Базе как-то перепутались с их функциональными обязанностями. До этого я ни за кого не отвечал, отвечали скорее за меня или я сам за себя, и в результате я видел вокруг людей – с их проблемами, настроениями, историями у них за плечами. Я разговаривал с ними о жизни и каких-то там других вещах, я выбирался с кем-нибудь, кто становился мне ближе, вечером в кабак и там пил пиво, болтая, а здесь… а здесь так не получается.
А тут как-то оказался в ответе сразу за все. И теперь мне совершенно некогда говорить, например, с Хэнком, о том, как он сюда провалился, и сейчас я говорю с ним о том, что он должен составить боевое расписание для всего личного состава Базы и дать мне его на проверку. Я спрашиваю Марка про плакаты и не интересуюсь больше ничем – кто он, откуда и как здесь оказался, а просто бегу дальше, потому что мне надо добиться того, чтобы сразу начали возводить выносной пост. А это прорва работы, это выделение людей, это очередная головная боль. Но это все для того, чтобы этих самых людей защитить, дать им возможность выжить в этом нехорошем месте.
Но мне это все не нравится. Хотя бы потому, что я не люблю командовать. Зато люблю общаться с теми людьми, что мне интересны, – а теперь это не получается. Теперь я для них тот, кто приказывает, что делать, и при этом сам здесь без году неделя. Кто-то, кто, например, был со мной в ночном выходе, как-то уважают, кто-то помогает потому, что понимает нужность моего дела, а кому-то я просто еще один гвоздь в заднице, не дающий покоя.
Нужно готовить командиров, хотя бы троих-четверых, чтобы те могли командовать и учить других. Потому что я один со всем не справлюсь. Пусть у меня и взвод всего, но попутных задач – как на армию.
– Митч, надо что-то менять, – снова сказал я бывшему пехотному капитану, когда мне удалось утащить его в штаб. – Здесь будет война, людей очень мало, люди ни к чему не готовы, Базу заблокируют, она перестанет работать.
В штабе было пусто, через стеклянные стены был виден весь просторный терминал – машины, крыши жилых трейлеров, ряды столов в кафетерии, где сейчас сидели те, кто должен будет ехать дальше, в анклав чужих. У одного «джи-вагена» возился кто-то, я не мог узнать, кто именно, в рабочем комбинезоне, откручивая колесо.
– Насколько уверен?
– Процентов на сто примерно, – ответил я, ничуть не покривив душой. – Мы на индейской территории, здесь банды кругом.
– Ну для того твоя задница здесь и находится, чтобы выставлять ее на линию огня, – усмехнулся Митч. – Другое дело, что лучше бы ей быть достаточно большой, чтобы и закрывать собой как можно больше.
– Поэтично, – кивнул я, жестом предлагая ему маленькую бутылку минеральной воды. – А если вернуться к реальности?
– Надо провести конвой, это сейчас самое главное. – Митч взял у меня бутылку, с треском свернул крышку. – Мы уже говорили об этом. Потом будем что-то менять здесь.
– Потом может оказаться поздно, даже людей сюда не привезешь. Ты обещал десять человек, к слову.
– Я тебя слышал и я все понял. И обещал я их позже. И принимаю решения не я, – он показал пальцем на потолок, подразумевая свое начальство. – Я не могу выделить людей, не могу выделить технику и вообще ничего не могу. Я командую тем, что есть. Если у меня не получается, меня вызывают для того, чтобы прожевать мою задницу, и в эти моменты я могу чего-то добиться. Я знаю, откуда можно выдернуть десять человек, и попытаюсь это сделать. У тебя есть конкретные предложения?
– Я тебе уже все высказал, – вздохнул я с трагическим видом, вроде как сокрушаясь над его забывчивостью. – Надо создать силы быстрого реагирования. Не здесь, а на основной территории. И направлять их туда, где надо решить проблемы. Других способов я не вижу.
– Надо не высказать, надо написать, – усмехнулся он. – Только так это работает. Давай пока про конвой. – Он поднялся и подошел к большой карте, висящей на стене. – Нам надо обеспечить его прохождение через территорию штата. Маршрут: от Медисин-Хат в Канаде на Хавер на севере штата, оттуда – на Грейт-Фоллз, – он достал из петли на плейт-карриере ручку и повел ею как указкой по линии дороги, – Люистаун, Раундап, Биллингз и оттуда в Баффало. От примерно Билингза конвой будут сопровождать еще и тамошние ополченцы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});