взял меня за руку и повел налево. Я обалдело следовала за ним. Мы впервые заговорили после ссоры, и внезапное прикосновение меня огорошило. Мы пробирались сквозь лабиринт картонных коробок, и, когда Алекс резко затормозил, я ткнулась прямо в него.
— Прости, — шепнула я.
— Это мастерская папы. — Алекс вытянул руку с телефоном, чтобы я увидела, о чем он говорит. Я разглядела лишь контур открытой двери и больше ничего. — Свечи всегда лежат там.
Алекс вошел в мастерскую отца, я же замешкалась. Но меня словно ветром сдуло следом за Алексом, стоило в подвале раздаться какому-то жуткому стуку.
— Джеки, только ни в коем случае не…
— Боже мой, что это было? — выпалила я, захлопывая за собой дверь.
— Не закрывай дверь, — закончил Алекс.
— Что? — взвизгнула я.
— Не закрывай дверь, — со вздохом повторил он. Подергал ручку, но дверь не поддалась.
— Мы заперты? — ужаснулась я.
— Похоже на то. Этот замок сломан сколько я себя помню.
— И как нам быть?
— Подожди секунду.
Он бродил по помещению, открывая и закрывая шкафчики, пока не чиркнул спичкой. Заплясал огонек свечи, и мастерская осветилась.
— Вот так намного лучше.
— И что теперь? — спросила я.
— Напишем Коулу. Пусть придет за нами. — Алекс обошел комнату, держа мобильный в вытянутой руке. — Черт, нет связи. — Он щелкнул крышкой мобильного и спрятал телефон в карман.
— Свой я оставила наверху, — виновато призналась я.
— Ничего страшного. Ты же не знала.
— Что будем делать?
— Ждать, пока нас не найдет Коул. А пока… — Алекс поставил в центре мастерской бочку, водрузил на нее свечу и подвинул к импровизированному столику два стула. Затем отошел к одному из шкафчиков и начал шарить на полках.
— Что ты там ищешь? — Я осторожно опустилась на шаткий складной стул.
— Это! — ответил Алекс, улыбаясь во все тридцать два белых зуба, как будто выиграл в лотерею. В руках он держал потрепанную колоду карт. Вернувшись к «столику», он вытащил карты из обшарпанной картонной коробки. — В детстве я частенько сидел здесь, наблюдая за тем, как папа ремонтирует разные вещи. Если ему не удавалось что-то починить, он выходил из себя, доставал эту колоду и учил меня карточным играм.
— То есть твой отец, занимаясь починкой разных вещей, не додумался отремонтировать замок на двери?
— Он пытался. — Алекс сел, и на его лице заиграли тени от мерцающей свечи. — Я же не говорил, что он мастер на все руки. А заменить замок ему упрямство не позволяло. В общем, как правило, все заканчивалось тем, что мы играли с ним в карты.
— Мило. — Я склонила голову набок, чтобы рассмотреть рисунок на задней стороне карт. Он показался мне знакомым, и — точно! — когда Алекс перевернул их, я увидела небоскребы Нью-Йорка. Напоминание о доме было столь неожиданным, что у меня сдавило грудь. — Жаль, мой папа не обучал меня в детстве таким играм.
— Почему же он этого не делал? — Алекс тасовал карты, и его ладони двигались, смешивая их.
Вцепившись в край бочки, я размышляла, как лучше ответить на его вопрос. Откровенно говоря, у папы совсем не было свободного времени. Себастьян Ховард был занятым человеком и по возвращении домой всегда запирался в своем кабинете. Я отвела взгляд от Алекса. Очень хотелось быть честной с ним, но жалость Уолтеров — последнее, что мне нужно.
Пожав плечами, я сказала:
— Наша семья не особо увлекалась играми. Мы любили смотреть кино.
— Я научу тебя кое-чему, — наклонился ко мне Алекс.
Сдавая карты, он по-быстрому объяснял правила игры. Я взяла свою стопочку. Засаленные, мятые и грязные, карты оказались куда старее, чем я думала. К тузу пик липли пальцы — похоже, он побывал в виноградном желе.
Первые партии я сосредоточенно запоминала правила. Периодически спрашивала у Алекса, почему он пошел именно так, и он правдиво отвечал. Не считая этих уточняющих вопросов, играли мы молча. Алекс выиграл первый раунд, но потом я выработала стратегию и решительно настроилась обыграть его в следующем раунде. Сдав карты, я задала Алексу вопрос, терзавший меня с самого утра.
— Ты все еще злишься на меня?
Он как раз потянулся к верхней карте в оставшейся колоде. Замер и поднял на меня взгляд.
— Если злишься, то сейчас самое время об этом поговорить.
— Да нет, — ответил он и, немного помолчав, добавил: — Но мне бы очень хотелось знать, что сказала тебе Мэри.
— Речь идет о нас с тобой, а не о ней.
Прежде чем мы успели продолжить разговор, послышался отдаленный крик:
— Да где вы, черт возьми? — кричал Коул где-то в подвале.
Алекс метнулся к запертой двери.
— Мы тут! — заорал он.
После минутных поисков в темноте Коул нашел ключ, который их отец держал на крючке возле мастерской, и отпер дверь. Его волосы намочил дождь, мокрая футболка прилипла к плечам, обрисовав мускулистый торс, однако резервный генератор у него включить не получилось.
К моему огромному неудовольствию, поднимаясь по лестнице наверх со свечами в руке, Алекс поведал Коулу о том, как я заперла нас в мастерской.
— Не бойся, Джеки, — смеялся Коул, заходя на кухню, — мы защитим тебя от страшных монстров.
— Правда, что ли? — ворчливо отозвалась я. — И каким же образом? Будешь всю ночь охранять мою дверь?
— Не-а. — Он указал на гостиную. На полу валялись спальные мешки, подушки и одеяла. — Я подумал, что мы можем устроиться здесь, раз уж электричество не пашет.
Алекс повернулся к Коулу с улыбкой от уха до уха.
— Отличная идея.
— Круто. — Я постаралась не выдать голосом своего уныния. По шкале бедствий от сгоревшего тоста до глобального потепления происходящее можно было смело назвать катастрофой. Воображение нарисовало Хизер, от перспективы совместной ночевки с Алексом и Коулом расплывшуюся счастливой лужицей на полу. Но после месяца жизни с Уолтерами я знала: радоваться тут нечему. Эти парни — ходячая проблема.
В конечном счете я выбила для себя диван. Коул и Алекс чуть не подрались из-за кушетки. Коул, конечно же, вышел из спора победителем, и Алексу пришлось устраиваться