Она выпустила из рук тяжелый полог и вернулась в противоположный конец палатки, где были расстелены шкуры. Она не сомневалась: Алекс согласится с ней и настоит на том, чтобы парень спал в палатке. А когда он доставит Годфри сюда, она доходчиво объяснит ему, что он должен выполнять ее распоряжения. Никто в замке Стюартов не осмеливался ей перечить, и она не допустит ничего подобного и здесь, в д'Омсбери. Спокойствие и безопасность замка напрямую зависят от уважения к хозяевам и безусловного исполнения всех их приказов. Мерри знала, что пока еще ее считают в д'Омсбери чужой и ей еще придется завоевать уважение людей, но неподчинения она все равно не допустит.
Она несколько минут ходила взад-вперед по палатке, думая, что скажет юноше. Ей не нравилось отчитывать людей, тем более тех, которые вызывали у нее симпатию, и Годфри был из их числа. Он был симпатичным пареньком, вот только не очень-то послушным. Это не должно повториться. В это время хлопнул полог палатки. Мерри резко обернулась и увидела вошедшего мужа. Он был один.
— Где Годфри?
— Я отправил его спать.
Мерри одарила мужа сердитым взглядом:
— Я хотела, чтобы он пришел спать сюда…
— Да, я знаю, он мне об этом сказал, — улыбнулся Алекс. — Но он пришел в ужас от такой перспективы. Поэтому я послал его спать под навес в повозку с Уной.
Лицо Мерри тотчас просветлело. Она забыла, как Уна говорила, что солдаты взяли просмоленную ткань, которой днем были укрыты вещи, и соорудили на повозке навес. Без палатки и сундуков там, должно быть, вполне хватит места для Уны и Годфри.
Осознав, что Алекс ждет ее реакции, она пробормотала:
— Это хорошая идея.
— Он признался в том, что ослушался тебя и побежал ко мне после того, как ты велела ему лечь спать. Я не стал ругать его за это, — сказал Алекс и, увидев, что Мерри нахмурилась, добавил: — Твой приказ отменял мой. — Мерри не стала скрывать своего замешательства, и тогда он пояснил: — Я послал его взять у тебя мазь. Если бы он послушался тебя, то автоматически не подчинился бы мне. Подчинившись мне, он не послушался тебя. Согласись, неприятная ситуация.
— Ах да, — согласилась Мерри. Тут Алекс был прав. — Повозка ничуть не хуже нашей палатки. По крайней мере, он там не будет мокнуть.
— Конечно, — сказал Алекс, взял жену за руку и привлек к себе. — И он не помешает мне сделать это.
Мерри удивленно посмотрела на мужа и сразу закрыла глаза, когда он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй сначала был легким, словно вопрошающим, но постепенно стал страстным и требовательным. Обнаружив, что продолжает держать в руках кружку, Мерри отбросила ее и стала помогать супругу избавляться от одежды. Она решила, что плечо и голова, должно быть, уже беспокоят его не так сильно… И совсем неплохо, что в палатке нет посторонних.
Глава 9
— Куда вы хотите это положить?
Мерри выпрямилась — она как раз расстилала на полу шкуры и посмотрела на Уну. Служанка была не в духе с самого утра. Даже то, что они пересекли границу и теперь находились в ее родной Шотландии, не улучшило ее настроения. И Мерри уже изрядно устала от ее дурного настроения. Взгляд девушки скользнул по маленькому мешочку, который Уна держала в руке.
— Положи это, пожалуйста, на сундук, — сказала она, стараясь говорить ровным спокойным голосом. Тем не менее, она не смогла сдержать раздражения, когда Уна беспечно швырнула мешочек на указанное место. — Осторожнее! — вскрикнула она. — Ты же знаешь, там лекарства.
Служанка вспыхнула от мягкого упрека, но все же нехотя направилась купавшему мешочку, чтобы проверить содержимое.
— Да что с тобой такое? — недовольно спросила Мерри. — Ты с самого утра ворчишь и злишься.
— Я ни минуты не спала этой ночью. Брови Мерри изумленно поднялись.
— А почему? Повозка стала слишком твердой? Если надо, возьми с собой на ночь шкуры из палатки.
— Нет. Меня беспокоила вовсе не моя спина, а перед Годфри, — огрызнулась Уна. Она проверила содержимое мешочка с лекарствами и аккуратно положила его на сундук.
— В каком смысле? — Мерри решила во что бы то ни стало докопаться до истины. — Он храпел? Или кашлял?
— Нет, дело вовсе не в храпе и кашле, хотя без этого тоже не обошлось.
Мерри раздраженно всплеснула руками:
— Да говори же, в чем дело, женщина! Ты весь день бесишься, и я хочу знать, в чем дело!
— Всю первую половину ночи, я провела отбиваясь от приставаний Годфри, и мне удалось избавиться от парня, только когда я удрала с повозки. Потом я залезла под нее, чтобы хоть немного поспать, но там оказалось слишком мокро и холодно. Конечно, теперь у меня плохое настроение.
Глаза Мерри расширились от удивления.
— Ты отбивалась от приставаний Годфри?
— Ну да, — рыкнула Уна, потом сделала короткую паузу и уже тише объяснила: — Этот маленький ублюдок похотлив, как молодой козел. И не желает понимать слова «нет». Если бы он так не набрался к ночи, мне ни за что не удалось бы отбиться.
— Что? — не поверила шокированная Мерри. — Но вчера он был болен, поэтому Алекс и послал его к тебе, чтобы он не промок.
— Во всяком случае, он был не настолько болен, чтобы не суметь обнажить меч, который у него между ногами. — Уна замялась, а потом добавила: — Кстати, по этой части у него все в порядке. У парня между ногами настоящий клеймор[2]. Хотя я настолько разозлилась, что была готова разорвать его.
Мерри прикусила губу и покачала головой:
— Я только… Годфри показался мне таким приятным парнишкой… Я не понимаю…
— Черт его знает, — пожала плечами Уна. — Я тоже не пойму, что с ним произошло. Это совершенно на него не похоже. Обычно он тихий и незаметный, как маленькая птичка. Может быть, он лишился рассудка из-за лихорадки? Хотя мне он не показался слишком горячим. — Она помолчала и предположила: — Или на него так подействовала лихорадка в сочетании с выпивкой?
— Выпивкой? — удивилась Мерри.
— Да, я отчетливо почувствовала запах.
Мерри не могла не удивиться.
— Но Алекс почти не брал с собой спиртного. Разве что несколько бутылок вина, которые хотел подарить сестре. Одну из них он открыл вчера вечером и… — Она замерла и задумчиво произнесла: — Я сама дала Годфри тонизирующий сбор накануне вечером, растворив его в вине. Просто ничего другого под рукой не оказалось. Но там было-то всего полкружки. Вино не могло подействовать на него таким образом. Его было слишком мало. Или могло?
Уна пожала плечами:
— Что-то же на него подействовало. У него заплетался язык, он был неповоротлив, как бык, но зато его штуковина была в полной боевой готовности. — Она поморщилась, припомнив подробности. — Он был совершенно не похож на себя.