— Ласи, если ты, служишь мне, но собираешься выполнять чужие распоряжения, то можешь выйти за дверь и больше возле меня не появляться, — конечно, можно было просто сделать девчонке выговор и объяснить, что нельзя выполнять чужие приказания, если она моя горничная. Но у меня не было никаких сил заниматься чьим-либо воспитанием. Поэтому, или она со мной, или свободна идти, куда пожелает.
Служанка на мои слова отреагировала как-то странно: позеленела и затряслась, как в лихорадке. Затем бухнулась на колени и зарыдала, заламывая руки:
— Госпожа, я не хотела. Я хотела служить вам верой и правдой. Но он заставил меня. Сказал, что заберет мою маленькую сестру и сдаст в приют. Сообщит властям, что я не могу заниматься ее воспитанием, потому что все время работаю, а Линка дома одна без присмотра. А это не так, госпожа, я очень хорошо за ней смотрю и воспитываю.
О, кажется, я нечаянно открыла какой-то секрет. На всякий случай сделала вид, что понимаю, о чем идет речь, и продолжила внимательно слушать.
Продираясь через водопад из слез, соплей и клятв в верности и преданности, и без конца задавая наводящие вопросы, я все-таки вытрясла из рыдающей горничной бессвязный рассказ о ее прегрешении. И картинка нарисовалась довольно интересная.
В тот же день, как Ласи назначили моей горничной, по дороге из прачечной ее перехватил очень красивый мужчина и зажал в укромном уголке. Испугавшись, что красавец собрался похищать главное богатство бедной девушки, ее девичью честь, Ласи уже приготовилась кричать и звать на помощь. Мужчину, однако, интересовало совсем другое и, наплевав на ее сочные прелести, он принялся угрожать отобрать у нее сестру, которую девушка в одиночку растила после смерти родителей.
В обмен на обещание забыть про ее сестру Ласи предлагалось рассказывать этому мужчине все, чем занимается ее новая хозяйка, то есть я.
— Ох, госпожа, — рыдала девушка — он такой страшный, этот мужчина. Как посмотрит на меня своими желтыми глазищами, да рявкнет ужасным голосом, так у меня душа в пятки и уходит — слова поперек сказать не могу. И за сестру свою я испугалась, просто ужас!
На расспросы о том, как мужчина выглядит, девчонка только тряслась и повторяла, что он «страшно красивый, но ужас какой страшный». Почти отчаявшись получить от всхлипывающей горничной хоть какой-то вразумительный ответ, я сделала последнюю попытку:
— Ласи, а что этого мужчину больше всего интересовало? Он задавал тебе какие-то необычные вопросы про меня?
В глазах у девчонки появилось осмысленное выражение, и она смущенно пробормотала:
— Он велел мне внимательно осмотреть ваше тело и рассказать ему про все родимые пятна, родинки, или рисунки, какие у вас есть. А когда я сказала, что вы сами моетесь, и не пускаете меня помогать вам, то он сильно разозлился и опять стал угрожать. И велел придумать что-нибудь, чтобы увидеть какие у вас на теле знаки, — Ласи горестно всхлипнула.
И кому так интересно, что нарисовано на моем теле? Хотелось бы верить, что это просто местный фанат татуировок, да вот звучит это уж совсем невероятно.
— Ладно, Ласи, оставь меня, — велела я, когда девчонка, поняв, что ее не уволят, перестала рыдать. — Если этот мужчина снова спросит, скажи, что на пояснице у меня родимое пятно в форме сердечка.
Заперев дверь на замок, я вяло поковырялась в принесенной еде. Аппетит, вслед за настроением пропал окончательно. Как же тяжело, когда вокруг столько обмана и предательства.
Тяжело вздохнув, отодвинула тарелку с недоеденным супом и пошла в купальню. Кое-как стянула с себя платье и принялась снова рассматривать рисунок на спине.
За два прошедших дня он стал немного ярче и четче, и теперь красивой, сочной вязью покрывал всю спину и верхнюю часть попы, поблескивая золотыми линиями в лучах полуденного солнца, льющего из окон.
Еще немного покрутилась перед зеркалом, любуясь на узор, и отметила, что за последние дни я заметно похудела. Не мудрено, с таким-то образом жизни. Постаралась запомнить расположение линий и завитков на рисунке, гадая, что он означает и для чего появился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Затем натянула платье, уже привычно сунула в декольте черный ромб, и отправилась в библиотеку с совершено конкретной целью — настало время изучать историю этого мира и искать свои корни. То, что я родом отсюда, больше не подлежало сомнению. Оставался вопрос родителей, и в первую очередь — кто мой отец?
Я бодрым паровозом неслась по дворцовым коридорам, когда дорогу мне перегородила высокая мужская фигура и над головой вкрадчиво прозвучало:
— Леди Нидерландская, можно вас на минуту? — и тут же обе мои руки оказались в чужих мужских ладонях, довольно потных и неприятных на ощупь.
Я дернула руки и попыталась шагнуть назад, но уперлась лопатками в чью-то грудь. Сзади на меня пахнуло уже знакомым смрадом, и сладкий голос пропел:
— Ну что же вы такая дикая, леди, поговорите с моим братом, если он этого хочет.
Я обернулась и встретилась взглядом с идеальными голубыми глазами на идеально прекрасном лице. За моей спиной стоял и сладко улыбался племянник Арагеса, что подсел ко мне на недавнем завтраке с гостями отбора. А тискающий мои ладони потными ручонками непривлекательный тип — Янис, кузен Станисласа — вспомнила я.
— Отойдите от леди, — раздалось короткое рычание, и Мариус отпихнул ангелоподобного красавца, встав у меня за спиной. Рычаще повторил:
— Уберите руки от леди, — и Янис, недовольно скривившись, выпустил меня и отступил на шаг назад.
— Откуда ты взялся здесь, Мариус? — в голосе демона явственно звучало недовольство. — И не твое это дело, запрещать нам общаться с этой леди.
Тем не менее, приближаться ко мне и снова хватать за руки Янис не осмелился.
— Разговаривайте при мне, — спокойно ответил Мариус, и, наклонившись к моему уху, шепнул:
— Леди, я могу отойти в сторону, если хотите с ними поговорить. Больше они не прикоснутся к вам. Или пойдем дальше?
— Все нормально, Мариус. Подождите меня, я узнаю, что господам нужно.
Мариус поклонился и шагнул в сторону, опять, будто слившись со стеной и став почти невидимым.
— Слушаю вас, — я задрала подбородок и навесила на лицо выражение а-ля Пиньская. Похоже здесь такие гримасы в почете.
— Леди, — замурлыкал Янис, улыбаясь во все тридцать два, или сколько их там, у демонов, зуба — позвольте пригласить вас на прогулку в сад сегодня вечером.
От неожиданности я перешла на язык Эллочки Людоедки[3] и красноречиво ответила:
— Ого?
Приняв мое изумление за выражение восторга, Янис потянулся снова схватить меня за руки, но от стены раздался предупреждающий рык и руки так и остались висеть в воздухе, не дотянувшись до моей персоны.
Зато он бурно задышал и радостно вскричал:
— Так значит, я жду вас в восемь у главного фонтана, леди!
Я к этому моменту уже вернулась в нормальное состояние и задумчиво ответила:
— Ну, ждите, если хотите, — и, не прощаясь, пошла дальше, слыша, как незадачливый ухажёр кричит мне вслед про нетерпение и счастье, с которым будет ждать вечера.
По дороге я пристала к телохранителю с интересующим меня вопросом:
— Мариус, а вы кто? В смысле, какой расы?
Ну, интересно же, кто он такой, если даже высший демон с ним осторожничает.
Мариус помолчал, а потом, нехотя, ответил:
— Я полукровка, леди, — и видимо, чтобы я не лезла с вопросами дальше, спросил: — Вы собираетесь идти на свидание с демоном Янисарием?
— Нет, конечно, — я даже приостановилась от удивления. — С чего вы взяли?
Мариус пожал плечами:
— Он будет вас ждать.
Я тоже пожала плечами:
— Разве это не его личная проблема? Я ему ничего не обещала.
Телохранитель задумчиво помолчал, и ответил:
— Если вы не придете, то наживете себе смертельного врага, леди…
Глава 50
Я фыркнула:
— Мариус, вы знаете, у меня на смертельных врагов выработался железный иммунитет. Одним больше, одним меньше — погоды Янис и его недовольство уже не сделают.