Читать интересную книгу Пять огласительных бесед - Священник Даниил Сысоев

— А если тебя кто‑то сильно оскорбил на улице, ущемил чувство собственного достоинства?

— А если этого чувства нет, то и не оскорбили бы.

Для себя мы должны осознать, что есть такая вещь — субъективизм — это наш враг. К сожалению, после грехопадения Адама и Евы люди живут в состоянии фантастическом, они страшно неуемно фантазируют об окружающем, они видят не человека, и не себя тем более, они видят фантазию, которую они себе выдумали. Вы не видите себя и не видите внутри тех людей, с которыми общаетесь. Вы только представляете людей, которые живут рядом с вами. Проверьте, так ли это или нет. Вот некий человек очень себя уважает или не уважает. Как к нему будут люди относиться? Уважительно, если человек себя уважает?

— Да, если он это декларирует.

— А если не декларирует, то как узнать, уважает он себя или нет?

— По нормальному, хорошему отношению к окружающим.

— Пожалуйста, но он, опять-таки, хорошо относится к окружающим по совсем иной причине.

— Почему?

— Почему христиане хорошо относятся к окружающим, знаете? Потому что христиане видят в окружающих образ Божий. Почему мы людям кланяемся при встрече? Потому что мы почитаем в них образ Божий. Сейчас, к сожалению, часто путают христианскую нравственность со светской. Светская нравственность такая: я тебя не трогаю, и ты меня не трогай. По большому счету, человек человеку — волк. Поэтому, пока ты меня не трогаешь, мы друг с другом очень любезны. Мне приходилось бывать на светских фуршетах, слушать, как там друг друга прославляют. Противно слышать, потому что те же люди, которые в глаза поют дифирамбы, за глаза поливают грязью. Все построено на самом обычном лицемерии. Христианство построено совсем на другом, христианство четко отделяет грех от грешника, и грех оно никогда не оправдает ни под каким условием, если человек в нем не раскаялся.

— А если грех во имя добра?

— Добро, сделанное злыми средствами, суть зло.

— Но если, например, небольшое зло, но добро очень большое получилось.

— Все равно зло. Все злодеи именно так и рассуждают, начиная от Гитлера и заканчивая Сталиным. Надо всегда помнить: добро, сделанное злыми средствами, по сути — зло. Так что это все самообман, конечно же.

Христианин в достаточной степени пессимист, и до Страшного Суда мы не ожидаем, что люди в Ангелов превратятся. И поэтому, естественно, наша мерка особая, мы все сравниваем с Богом. Кто является для нас нормальным человеком? Любой христиан — нормальный человек?

— Иисус Христос.

— Иисус Христос, все правильно. Мы и измеряем именно этой, единственной, меркой.

— А апостолы?

— Апостолы — как Ему подражавшие. Так же, как и Божия Матерь, и святые, соединившиеся со Христом.

— А священник в церкви?

— В той мере, в какой он может являться образом Христа. Многие являлись. Здесь речь именно об этом, мы ориентируемся на Христа. Приведу практический пример как определить — доброе дело или злое. Христос на вашем месте как бы поступил? Как вы думаете, Христос носился бы с самоуважением?

— Нет.

— Как вы думаете, Он был несчастный Человек? Может быть, Он был не прав?

— Если Он жизнь отдал за всех, то по идее Он несчастный человек.

— Он победил, победил смерть, Он — Победитель. Понимаете? Вот в этом и ответ, вся суть христианства сводится к Христу, к личности Христа. Именно поэтому такие парадоксальные заповеди дает Евангелие, например: тому, кто вас оскорбил, подставьте другую щеку. Скандальная заповедь, безусловно, она была скандальной всегда. Я думаю, что римский легионер не чаще подставлял щеку ближнему, ударившему его, чем мы с вами. И заповедь совершенно не зависит от времени. Господь ориентируется не на время. Нравственность никак от времени не зависит. Она ориентируется на волю Бога. Всегда нужно ориентироваться только на нее. Воля Бога выражена в Слове Божьем, по которому мы должны поступать. Во всех случаях, когда у человека возникает конфликт между его желанием и Словом Божьим, он должен следовать воле Бога, Слову Божьему. И, кстати говоря, практика показывает, что такой человек никогда не проигрывает. Многие люди думали, если поступить так, меня не поймут, обо мне не так подумают. Но человека, который реально поступал по воле Божьей, Бог всегда выводил и поднимал. А человек, который поступал по своей воле, обязательно всегда падал. И вот, краткое выражение воли Божьей — это есть заповеди.

Итак, первая заповедь такая: «Я Господь, Бог твой, …да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх. 20, 2‑3). Нельзя кланяться иным богам, кроме Господа, нужно поклоняться Богу, Ему Одному служить. Кстати, поэтому христиане, не служат Родине. Они уважают Родину, помогают ей, но ей не служат.

— Христиане не служат Родине?!

— Нет, в армию ходят, присягу приносят.

— Но ведь это и значит служить Родине.

— Я вам объясняю, в чем разница. Служить Родине — это как раз ставить Родину на первое место. Христианин никогда Родину на первое место не поставит. Когда возникнет конфликт между волей Родины и волей Бога, христианин последует воле Бога. Вот простой пример: солдаты расстреливали мирных жителей. Что должен делать солдат-христианин? Должен отказаться. Хотя его могут за это под трибунал отдать. Но это его право и обязанность.

— А если, например, врагов Церкви расстреливать?

— На поле боя, солдат-христианин может убивать, сражаться, потому что он защищает своих. Но только в том случае, если война справедливая. Я не говорю про неправедные войны.

С точки зрения Церкви коммунизм, конечно, ересь, в прямом смысле этого слова, то есть это неверное учение о Боге, мире и человеке. О Боге — потому что было отрицание Его. О мире — потому что были попытки построить Царство Божие без Бога на земле, то есть построить рай на земле без Бога.

— Какое государственное устройство тогда оправдывается?

— Церковь. Это царство, которое не от мира сего. Она, например, считает, что демократия лучше, чем коммунизм, а монархия лучше, чем демократия. Есть разные уровни, но монархия тоже не идеальная форма правления, конечно же.

— Какая форма правления может быть идеальной

— Идеальной формой правления будет Царство Небесное.

— Все равно монархия получается.

— Да, но это монархия Бога, а не человека. Церковь поддерживает любое государство в той мере, в какой государство исполняет прямую заповедь Божию, если оно обуздывает зло. То есть, в той мере, в какой государство за убийства, например, сажало в тюрьмы, в такой мере Церковь его поддерживала. В какой мере государство защищало своих граждан, например, во время Великой Отечественной войны, в той мере Церковь его поддерживала. Но Церковь никогда не поддерживает никакое зло.

— Как Церковь относится к смертной казни?

— Вообще-то, это была воля Божия. После всемирного Потопа Бог сказал: кто пролил кровь человека, кровь того да будет пролита рукой человека, потому что человек создан по образу Божию. То есть человек, убивая, совершает акт иконоборчества, его кровь должна быть пролита.

— В таком случае Церковь положительно относится к смертной казни?

— Опять‑таки, не мы ее устанавливали, не нам к ней как‑то относиться. Существует библейская норма — предумышленный убийца должен быть наказан только через смертную казнь. Но только предумышленный убийца.

— Значит ли это, что тот, кто совершает убийство, палач, например, берет на себя грех?

— Нет. Дело в том, что человек, который это совершает, исполняет прямое повеление Бога. Он совершает правосудие Божие. Он представитель Бога, то есть судья, который выносит смертный приговор, в Библии он даже называется богом с маленькой буквы. Но опять‑таки, если он выносит его справедливо. Судья же, который судит несправедливо или вопреки закону Божиему, является крайним преступником, и Бог обещает покарать его страшно. И такие примеры бывают. Поэтому, кстати говоря, общественная жизнь небезразлична Богу. Если депутат издает закон, противоречащий воле Бога, или, например, Черномырдин, который в законе об аборте увеличил срок, до которого можно делать аборт — с двенадцати до двадцати недель — он, конечно же, страшный преступник перед глазами Бога.

— Не существует разве ситуации, когда аборт можно оправдать каким‑либо образом?

— Когда можно оправдать убийство невинного беззащитного человека?

— Ну, сейчас я не могу привести пример.

— Церковь разрешает терпимо относиться только к случаям внематочной беременности, именно потому, что нет шансов выжить ни ребенку, ни матери.