деле?
Даша же вообще не запаривалась. Она жила здесь и сейчас, как в рекламе «Пепси». Какие Гуситские войны? Какой Иероним Босх? Яблочный штрудель — м-м-м! «Маргарита» — уииии! Парень при деньгах и готов слушать весь вечер — уау! И вообще… Вон та пожилая парочка в дальнем углу — они богачи, каких свет не видывал, у них трехэтажный дом на Аэродроме (в районе элитных особняков неподалеку), и они держат три химчистки в городе и автомойку. А вон те ухоженные молодые мужчины — ИТР с прокатного завода, очень перспективные ребята, но все женатые, у Станиславыча — главного инженера — тоже сегодня мальчишник, у него в субботу свадьба. Два гнома в углу — совладельцы транспортной фирмы, все маршрутки в городе им принадлежат. А Танька — официантка, всегда была противной, она себе ищет богатого папика, его много кто ищет, конечно, но не клеиться же к зоотерикам из сервитута, особенно если зоотерик — толстый старикан, настоящий сатир!
— Зоотерикам? — удивился я.
— Ну да, эти сектанты! — она уже выпила одну маргариту, и ее щечки заалели.- Некоторые говорят, все у них по науке, другие — что магичат, но факт остается фактом — они похожи на животных! Что, никогда не видел? Говорят, у зоотериков есть суперспособности, но Танька говорила, что у того сатира из суперспособностей только роги, копыта и здоровенный х… Ой!
Даша замахала руками, пытаясь согнать краску с лица, а потом прижалась ко мне, пряча лицо у меня на плече. А когда отстранилась, то сказала с некоторым испугом:
— А вон там, в нише у сцены — Холод. Официально — директор частного предприятия «Северный олень» по ремонту кондиционеров и холодильных установок. А неофициально… Да все знают, чем занимается Холод неофициально. И он смотрит на тебя. Вы что — знакомы?
Я глянул туда, куда кивнула Даша и напоролся на острый, как бритва, взгляд голубых глаз. Седой, коротко стриженный, с волевой челюстью и ямочкой на подбородке — он мог бы играть злодея-полковника в каком-нибудь американском фильме. Или — римского полководца, или русского президента, но тоже — обязательно злодея. Так вот ты какой, «Северный олень»!
Лицо Холода казалось мне смутно знакомым. Но не таким знакомым, как будто я знал его лично, а таким, как если бы я видел этого дядьку по телевизору или знавал его батю… Что-то в таком духе. Взгляда я не отводил, так что местный крестный отец что-то сказал своему собеседнику — худощавому и такому же седому, в совершенно неуместном в здешних стенах, насквозь функциональном «хаки».
Седой любитель «милитари» резко обернулся, и я моргнул от неожиданности: это был Рыбак! Тот самый тип с мачете, из магазинчика! И этот самый мужик, который одним своим появлением обращает в бегство двух здоровенных громил, вполне приветливо мне кивнул.
— Гоша, ты что, с ними и вправду знаком? — испуганно заглядывая мне в глаза, спросила Даша.
— Смотри, Даш, вторую «Маргариту» принесли! И мой виски! Выпьем? — увильнул от ответа я.
И она отвлеклась. «Маргарита» — это ведь гораздо прикольнее, чем чужие страшные дядьки!
Не считая инцидента с Холодом и Рыбаком, вечер прошел отлично. Даша совершенно не скрывала своей ко мне симпатии, ну и я тоже сыпал комплиментами и охотно улыбался от ее историй: да, насквозь простецких и житейских, но веселых и искренних. Узнавать что-то новое про окружающий мир в таком формате было очень приятно!
К тому же — она ни разу не выходила курить.
А потом на сцену вышли «Блондины» — тот самый кавер-бэнд. И тут я обалдел и уверился в своих подозрениях окончательно: они лабали «Рамштайн» на русском. Да-да. «Амур-амур», «Мое сердце пылает» и «Ты пахнешь так хорошо». Очень романтично. Меньше индастриал-метала, басов и риффов, больше инструментала и перкуссии — и вот вам пожалуйста. Они честно заявляли, что слова и музыка — Тиля Бернеса, и весь коллектив — его большие фанаты. А в конце исполнили: «Любимый город» — и эта песня вроде как к репертуару немецких рокеров отношения не имела, хотя-а-а-а…
— … родные ветры вслед за ним летят
Любимый город в синие дымке тает… — напевал я, когда мы покидали «Бегемот»
— … знакомый дом, зеленый сад и нежны-ы-ый взгляд! — Даша пропела довольно чисто, голос у нее был что надо, и вообще — она тут же поднялась на цыпочки и поцеловала меня — быстро, но очень приятно. А потом сказала: — А давай пешком пойдем? Правда, чтобы через Зверинец не идти, придется круг дать, но мы же не торопимся, да? Мне завтра на работу не нужно, а тебе? Успеешь выспаться?
— Сон для слабаков! — усмехнулся я, пытаясь унять сердцебиние и общий эмоциональный подъем. — Вашу ручку, мадмуазель?
И мы пошли, обходя Вышемир по кольцу освещенных улиц, где были проложены электробусные маршруты. Девушка и не подумала идти через Бакланова — напрямик, от Светлогорского шоссе до центра — хотя тут было минут двадцать ходьбы. А я не стал с ней спорить — меньшее, чего бы мне сейчас хотелось, так это строить из себя рыцаря и сражаться с толпой хулиганов за честь прекрасной дамы.
— МЫ БЫ СОЖРАЛИ ИХ ВСЕХ, — подал голос дракон. — А ПОТОМ ТРАХНУЛИ БЫ ЕЕ. БАБЫ ЛЮБЯТ, КОГДА ЗА НИХ ДЕРУТСЯ.
Нас обогнал внедорожник с открытым верхом, с водительского сидения мне помахал Рыбак и показал большой палец, видимо, одобряя выбор спутницы.
Спутница прижималась ко мне и была вполне счастлива. Наверное, она была бы ещё более счастлива, если бы я вез ее по городу на крутом кабриолете, но вслух ничего такого Даша не сказала и мужественно шагала, несмотря на явно не приспособленные для долгих прогулок босоножки.
До дома №3 улице Мира мы дошли часа через полтора. Зато — наговорились и останавливались под тенистыми деревьями и в темных арках, чтобы поцеловаться… Я прямо студентом себя снова почувствовал!
— Все, — девушка замерла на ступенях своего подъезда. — Пора расходиться.
— Ага, — сказал я, не отпуская ее руку.
— Знаешь, мне, наверное, хотелось бы пригласить тебя зайти, но… Но у меня бабушка дома и… И у нас только первое свидание, так что…
— Так что я буду очень рассчитывать на следующее, да?
— Да-да-да! — она прильнула ко мне, жарко поцеловала и растрепала мне волосы рукой: — Ну, завтра ночью у меня работа в Гомеле, а потом