— Значит, если камень добровольно дарит часть себя для своего побратима… — прищурилась Ильрейс.
— То вполне возможно попросить ребят, чтобы один пошёл с лучниками, а другой ждал здесь, у входа, чтобы в случае необходимости дать команду открывать порталы для отвода наших отрядов. — Закончила я её мысль. — А ещё меня сейчас сильно волнует, что происходит в третьем доме. Ты уверена, что они выступят в союзе с четвертым?
— Чтобы ты понимала, изначально домов было больше. Были великие дома и малые. Мы пытались сохранить ту структуру общества и государства, к которой привыкли. — Начала объяснять Ильрейс. — После того, как мы начали обживать эти земли, одни дома раскалывались на несколько других, другие поглощались более крупными, третьи объединялись и росли. В итоге осталось пять домов. Первый, наверное, единственный оставшийся неизменным ни по положению, ни по содержанию. Правители, политики, судьи. Второй дом, в прошлом первопроходцы, первооткрыватели, именно они находили для нас новые земли. Сейчас изобретатели и алхимики, совсем и окончательно помешались на своих теориях и учениях. Их правящая может запросто пропустить совет, просто увлекшись чем-то в своих лабораториях. Третий и четвертый дом раньше были одним домом, но потом разделились. Но связи между домами очень крепки. В этом мире они занимаются тем же, что и в том. Добыча и торговля. Четвертый дом владеет шахтами и каменоломнями, эти места богаты на залежи драгоценных минералов и ценных для жителей поверхности руд. Что касается торговли, то самостоятельно дома закупают только необходимую мелочёвку и питание, остальное идёт через третий дом. У них договора, перевозки, поставки и прочая муть.
— А также возможность контролировать оборот всего, что поступает в Дроумвир! Плюс пополнение ресурсов собственного дома за счёт того, что остальным домам продаётся подороже и похуже. Круто устроились. — Я начинала потихоньку понимать подоплеку внутренней политики государства дроу. — Получается, что между третьим и четвертым домом давние родственные связи, скреплённые жёсткой экономической взаимовыгодой.
— Да. — Кивнула мне Ильрейс. — Шестого дома уже не существует. Его остатки, когда-то влились в наш. Эти земли, не просто так считались бросовыми и опасными. Если мы разведка, то шестой дом был основной воинской силой. Два наших дома зачищали эти территории и были сдерживающим оцеплением, пока другие дома создавали то, что сейчас называется Дроумвиром.
— Очень интересно. То есть фактически, пятый дом это объединенные остатки двух военизированных подразделений. А столкнуться мы должны с пусть и не такими хорошими бойцами, но более многочисленными и гораздо лучше оснащёнными? — задала прямой вопрос правящей.
— Это будет славная битва! — с непонятным блеском в глазах ответила мне Ильрейс.
— Ага, главное, чтобы Акелла не промахнулся. — Ответила ей, приближаясь к камню.
Вспоминая своё общение с камнями третьего дома, я поранила руку и прижала к многоцветным граням. И мгновенно окунулась в волну узнавания и тепла. Кристаллы помнили, кто прекратил издевательства над их побратимами.
Это был странный разговор. Образами и картинами, примерно так я общалась с Дзеном. Я и не собиралась скрывать, что мне нужна помощь, и что в опасности весь дом. Уходили мы из пещер, сняв оковы со всех менталистов, совсем. Зато каждый обзавелся кулоном — звездой с частичкой своего камня.
Слабость многих была вызвана именно тем, что стоило дару начать раскрываться в полную силу, так сразу же шёл ритуал братания с камнем. А раскрытие дара и так процесс болезненный и опасный. Так ещё и дроу утяжеляли его по незнанию. Многие из питающих приходили в себя после этого годами, это я ещё не вспоминала про пытки, что тоже здоровья не прибавляло.
Так что большинство менталистов оставались в пещерах, под опекой Флайриль и Наргиль. А за моей спиной вышагивали сразу три менталиста, готовых, а главное желающих помочь своему дому.
Стоило нам только выйти в жилые помещения, как тут же выяснилось, что нас обеих уже ищут. Вся паника началась из-за Дзена, оккупировавшего госпиталь, и, как мне сказали, собирающегося сожрать мой выигрыш. Совсем не понимая, что там происходит, я побежала разбираться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ильрейс от меня почти не отставала. И это было странно. Кто бы спорил, у неё вся жизнь одна сплошная тренировка, но возраст тоже не шуточный.
— Магия! — рассмеялась она, указывая на сверкающий камнями браслет-наруч у себя на руке и медальон, горящий синим светом в расстегнутом вороте моего костюма. — Твой лечит и восстанавливает силы, следя, чтобы не повредились связи, хотя уже скоро он станет совсем не нужен. А мой забирает у меня несколько лет.
— Скорее уже десятков. — Улыбнулась ей в ответ.
В палате мы застали удивительную картину. Мой выигрыш лежал на животе, сбившись кучками, вдоль стен большой пещеры стояли мужчины-дроу с расширенными от страха глазами. Впрочем, не только мужчины.
Некоторые воительницы держали в руках длинные копья, которые использовали на охотах, когда подобраться к звероподобным порождениям Пограничья на расстояние удара клинком не было возможности. И притащили они их явно для того, чтобы достать Дзена, близко к нему не приближаясь.
Сам Дзен расположился на спине Выигрыша и тщательно заполнял страшную рану на спине какой-то бело-прозрачной субстанцией. Между ним и воительницами с копьями стояли Ардига, Зайкиль, Ветерок и, что меня удивило, Лютый.
— Что здесь происходит? — громко спросила я.
— Принцесса Лилит, ваш паук всё-таки взбесился! Природа взяла своё, чуть подрос и вот результат. Не зря же таких как он даже сородичи прогоняют из гнезда, сразу после рождения. Вот, хочет этого, полудохлого сожрать! — пояснила мне одна из девушек с копьём. — А они не дают его прикончить, пока это ещё возможно. Говорят, что это ваш паук, и может он что-то нужное делает, или вы ему разрешили, и вообще только вам решать, как с ним поступить.
— Во-первых, абсолютно верно, что это мой паук, и никто не должен даже мысли допускать, что можно ему навредить! Иначе такие мысли появятся у меня, а я предпочитаю делать, а не думать! — злобно прошипела я, только представив, что могло случиться, если бы Дзена не прикрыли или я бы ещё чуть задержалась. — И это касается всего, что принадлежит мне! Я понятно выражаюсь?
В ответ я услышала только испуганное и неуверенное даканье. Но особо я не прислушивалась, кто и что мне ответил, я рассматривала работу Дзена. Широкая и глубокая рана была полностью заполнена непонятной субстанцией, больше всего напоминающей своим видом разведённый клейстер. Дзен уже еле шевелил лапками, аккуратно заполняя самый край раны на пояснице. Чуть понаблюдав за ним, я поняла, что это такое, и подхватила на руки уставшего, но закончившего свою работу арахнида.
— Во-вторых, с чего вы взяли, что Дзен собирается навредить? Такая рана, как у этого парня, до конца не зажила бы никогда, остался бы грубый, глубокий и постоянно кровоточащий шрам. Сшить тоже нельзя, из-за ширины раны, швы будут рвать кожу, а если бы и срослись, то нарушили бы парню координацию. — Поясняла я всем остальным то, что частично поняла сама, частично показал Дзен. — Фактически, это как с дерева содрать кору до самой древесины, повреждение сохранится навсегда, хоть и зарубцуется. То, чем Дзен заполнил эту рану, это редчайшее вещество, после переработки, пауки именно из него делают свои нити. Добыть его невозможно. Паучок выложился сейчас, как за год на каменоломнях. Для него это тоже была не самая приятная процедура, тем более, что он ещё совсем молод. Но, грубо говоря, это замена повреждённым тканям этого дроу. Эта заплатка будет отличаться по цвету и на ощупь, но уже через сутки в ней появятся первые сосуды, настолько точно эта субстанция подстроится под организм дроу. Ни одной магией такого не добиться!
— То есть это он не жрать хотел? А убивался, спасая этого полудохлого? — посыпались удивлённые вопросы. — А чего он сразу не сказал?