уже взрослые, понимаешь?
— Понимаю. Мы столько пережили… Я себя вообще стариком чувствую.
— Да нет, вовсе не поэтому. Ты прав я очень тебя люблю, но не как мужчину, а как друга или как брата.
— Да, я понимаю. — Он опустил голову.
— Ванечка, прости меня. Я давно должна была тебе сказать.
— Я все понимаю, — повторил он и обнял меня, — и ты прости меня за все.
Я рыдала и никак не могла успокоиться. Карина увезла меня к себе домой, Ваня остался один, и мне снова стало его жаль.
— Карина, как он там один? Ему тоже нелегко.
— Ничего страшного, — успокаивала она. — Он мужик. И потом, он не такое в жизни пережил, так что, за него не беспокойся.
Утром сердце у меня было не на месте. Я ходила из угла в угол и переживала, вдруг что-то произошло?
Не выдержала и позвонила Ивану:
— Ваня, у тебя все хорошо?
— Все в порядке, не волнуйся. Все забудется, вот увидишь. Я рад, что ты открылась, главное, чтобы тебе было хорошо. Имей в виду, что с ребенком я помогу.
— Спасибо, тебе.
Но чувство тревоги не покидало.
До самого вечера я не находила себе места. Денис уехал на дачу, Карина ушла гулять с Ванечкой, оставив меня в одиночестве и в тишине.
Я прилегла на диван отдохнуть после бессонной ночи, и в этот момент раздался звонок телефона:
— Здравствуй, Лена. Это Шуленин беспокоит, — раздался знакомый громоподобный голос. — Тут такое дело… Димка в больницу попал… В тяжелом состоянии.
Шуленин что-то кричал в трубку, но я ничего не слышала, в ушах отдавался пульс. Я вздохнула глубоко несколько раз и сказала, как можно спокойнее:
— Руслан, пожалуйста, повторите. Я ничего не поняла. Что с ним?
— Говорю, плох он совсем. Ты не могла бы приехать? Я на месте все расскажу.
Дыхание перехватило, и заболело внизу живота. Нет! Только не это! Я была готова грохнуться в обморок, и только голос Шуленина держал меня в сознании.
— Где он? — еле выговорила я и тут же закричала. — Куда ехать? Говорите адрес!
— В областной, на Луначарского. Я встречу.
— Выезжаю! — крикнула я и бросилась в прихожую.
Быстро собралась и выскочила из дома. За руль сесть побоялась, вызвала такси.
— Быстрее! На Луначарского!
Глава 42
У входа в больницу меня ждал Шуленин:
— Лена, ты только не волнуйся. Я, наверное, тебя сильно напугал. Димка предупредил, что ты в интересном положении. Теперь я и сам вижу. — Он попытался улыбнуться.
— Так он в сознании? — немного успокоилась я, может, все не так плохо?
— Был.
— Что значит «был»? — уставилась я на него и снова собралась упасть в обморок.
— Ему операцию сделали, он еще под наркозом. — Руслан взял меня под руку и повел к лифту.
— А что случилось?
— Случилась моя бывшая жена. Кристина. — Он виновато отвел глаза.
Я остановилась, снова она!
— Что она сделала?
— Понимаешь, это я виноват, простить себе не могу! Хотел припугнуть ее, а вот что получилось… Она от меня узнала, что Залевский объявил на нее охоту. На днях служба безопасности ему доложила, что она появилась в городе. Он сразу принял меры. Ты же понимаешь, он не мог допустить, чтобы она снова пришла к тебе.
Я сглотнула слезы, в этом весь Залевский, всегда он начеку и все время помогает мне.
— И что она сделала?
— Эта гадина как-то узнала, что он прилетает сегодня утром и подкараулила его прямо в аэропорту. С ножом. Сумасшедшая!
— С ножом? — прошептала я. — Она ударила его ножом?
— Да. Я всегда знал, что она ненормальная, но чтобы дойти до такого!
— Ее арестовали?
— Да, за это не волнуйся. Она получит по полной! Уж я постараюсь!
— За что же она его-то? Лучше бы ко мне пришла…
— Она решила, что он виноват во всех ее бедах.
— Понятно, она направила свою месть и ненависть на него… Она всегда изводила тех, кто мешал ей получать то, что она хотела…
— Ну теперь, она надолго оставит всех в покое.
— А вы жене его сообщили? — вдруг опомнилась я.
— Какой жене?
— Ну, той, из Франции.
— Да нет у него никакой жены… Милочка, он уже столько лет сохнет только по одной женщине. И ты точно знаешь, о ком я.
Я опустила глаза:
— Догадываюсь.
Конечно, его лучший друг все обо мне знает.
Мы вошли в палату. Дима лежал на кровати, лицо было белее, чем подушка, весь в каких-то трубочках и проводках. В голове помутилось, и я стала терять сознание.
Когда очнулась, уже сидела в кресле, возле кровати Залевского. Медсестра делала мне укол.
— Эй, ты чего всех пугаешь?
Я огляделась в поисках говорящего, а потом поняла, что это голос Залевского.
— Дима! — кинулась я к нему и схватила за руку. — Ты жив?
— Жив-жив, успокойся, — тихо проговорил он. — Пожалуйста, не скачи, сядь.
Я снова села в кресло, пододвинув его поближе к кровати.
— Я чуть с ума не сошла! Зачем ты к ней прицепился? — выговаривала я. — Пусть ко мне бы пришла, я бы с ней разобралась! — Я вспомнила, как была полна решимости убить ее и сейчас, если бы она появилась здесь, придушила бы собственными руками!
— Что, правда бы разобралась? — Он глянул на мой живот и попытался улыбнуться.
— Смогла бы, не сомневайся! — заявила я на полном серьезе.
— Когда счастливое событие? — Он показал глазами на живот.
— Э-э-э, скоро. Вот-вот.
— Почему ты до сих пор не вышла замуж за своего Ивана?
— Ты и это знаешь? — Я отвела глаза.
— Ты все еще не поняла? Я все о тебе знаю.
— Мы передумали.
Он счастливо заулыбался. И вдруг я увидела, как подо мной собирается лужа.
Мы в испуге уставились на нее.
— Это то, что я думаю? — спросил Залевский.
— Да, — испуганно прошептала я. — Воды отходят. Мамочка!
— А что, уже пора? Рано, наверное, я считал, ты должна родить в сентябре.
— Да нет, все в срок, — призналась я. — Так и знала, что у тебя с математикой хорошо, — похвалила я и вдруг закричала от жуткой боли.
— Что? Что такое?
— Схватки! Зови на помощь!
Он нажал на кнопку вызова, лег и уставился в потолок.
А я с ужасом поняла — подсчитывает.
Он недолго считал, тут же нахмурился и спросил:
— Ну и когда ты собиралась мне сказать?
— Что?
— Что это мой ребенок!
Эпилог
В ту ночь я родила девочку. А на следующий день Дима пришел ко нам в палату.
— Привет, девчонки!
— Дима, ты с