Читать интересную книгу Власть ножа - Валерий Ефремов

- Ну, банкиры способны на самые разнообразные бухгалтерские трюки. Гусманов может, например, своему начальству сказать, что похищенные лично у него деньги он взял в кредит в своем отделении - ведь такая практика существует. А затем он оформит этот якобы кредит задним числом, если уже не оформил. Вы, кстати, не поинтересовались происхождением похищенной суммы?

- Нет. Не успел, - помрачнел Фролов. - Да, признаться, и смысла не видел спрашивать об этом Гусманова. Он может сказать, например, что играл на бирже, продал свои акции, и все дела.

- Я еще, как вы понимаете, незнакома с заявлением потерпевшего и вашими аргументами. - Она кивнула на листки бумаги, переданные Фроловым. Но, исходя из общих соображений, я бы не форсировала расследование, пока "Промбанк" не закончит аудит Кунцевского отделения.

- Ну что ж, когда вы ознакомитесь с представленными мной документами, то, возможно, измените свою точку зрения. Всего доброго.

Подполковник направился на выход, но тут заверещал его мобильник. Фролов включил телефон уже за дверью. Звонил дежурный по управлению.

Выслушав его, подполковник тут же вернулся в кабинет.

- Простите, Вера Иннокентьевна, - негромко произнес он, соболезнующе взглянув на следователя, - но ваш отец....

Бакалейщик Груша 3 июля, среда: день

Всего через полчаса после встречи с Шигаревым Груша напрочь исстрадал душу. Вот, блин, ситуация, печально вздыхал он каждые две минуты: к простому торговцу бакалейными товарами приезжает заместитель Генерального прокурора и предлагает ему совершить убийство.

Ну, и страна, ети её мать!

На самом деле Груша не испытывал никакой благодарности к Шигареву, несмотря на то, что следователь в конце концов сдержал слово и выпустил его из СИЗО. Однако этот же самый Шигарев Дмитрия туда и посадил! Причем без каких-либо основательных улик. Да ещё опера пистолетик ему подбросили, что уже обеспечивало пусть небольшой, но все же срок.

Мало того, Грушу посадили в пресс-хату, где из него выбивали нужные показания ссученные зеки.

И всего этого Шигарев не мог не знать!

В конце концов, Дмитрий дрогнул и согласился на предложение следователя. Но в то же время, когда его отпустили, погиб при неясных обстоятельствах киллер, которого Груша задействовал при исполнении заказа и которого, соответственно, заложил.

Бригаде, где "числился" этот стрелок, такое совпадение показалось подозрительным. Грушу вызвали на разбор, и спас Дмитрия только тогдашний сколковский пахан Зямба, который ранее прибегал к его услугам в качестве киллерского диспетчера и хотел пользоваться ими и впредь.

Но и Зямба вряд ли выручил бы Грушу, если бы Шигарев вдруг счел нужным цинкануть братве, что несчастного киллера замочили менты по наводке диспетчера. Таким образом, пять лет назад у Дмитрия было два гаранта его безопасности - криминальный авторитет Зямба и следователь Генеральной прокуратуры Иннокентий Шигарев.

И вот не столь давно первого мочканул, как считала московская братва, некий Албанец, а второй приехал к нему, Дмитрию, просить об одолжении.

Вот уж действительно, как в кино - Груше сделали предложение, от которого невозможно отказаться! Прокурор хоть и обещал лаве за ликвидацию неизвестного фраера, но, конечно, в первую очередь имел в виду, что Дмитрий у него на крючке.

А отказался Груша от гонорара не из-за какой-то там фиговой благодарности, а от чувства безысходности, мгновенно охватившего бывшего киллерского диспетчера и нынешнего торговца гречкой и макаронами. Ведь он напрочь завязал со всеми криминальными делами!

Груша ещё в глубокой молодости отсидел три года за грошовое ограбление сигаретного ларька. Откинувшись с зоны, он почувствовал себя очень крутым и вскоре принял первый заказ на ликвидацию, которую сам и решил осуществить.

Дмитрий поджидал свою жертву, криминала средней руки, который чем-то не угодил другому не слишком видному блатарю, в подъезде жилого дома. И вот объект появился. Груша всадил ему пару маслин в корпус и, не дожидаясь, когда тот упадет, произвел контрольный выстрел в голову.

Этот подъезд имел два выхода. Дмитрий заранее решил, что после ликвидации выскочит через противоположную дверь, но, когда он до неё добежал, мимо его головы стали свистеть пули. Груша вжался в тамбур и, слегка высунувшись из него, увидел, что к нему бежит "жертва" с окровавленным лицом, держа пушку в руке и шмаляя на ходу.

Это кошмарное зрелище преследовало его потом всю жизнь и вот сейчас опять очень ярко предстало перед внутренним взором Дмитрия.

Впрочем, тогда все обошлось. Раненый блатарь, пока добежал до тамбура, успел полностью расстрелять обойму, и Груша встретил его двумя теперь уже смертельными попаданиями в голову.

Впоследствии выяснилось, что ожидавший покушения криминал был в бронежилете, который и принял на себя первые две пули, а контрольный выстрел из-за неопытности, волнения и спешки Дмитрий совершил нечетко лишь слегка зацепил череп.

И вот после того случая он напрочь отказался от собственноручного мочилова и стал выполнять строго диспетчерские обязанности.

Ну, а когда его замели муровские опера по распоряжению Шигарева, а потом несколько раз очень серьезно отмудохали в пресс-хате работавшие на ментов зеки, Дмитрий поклялся сам себе, что, если удастся на этот раз соскочить с кичи, он полностью завяжет с блатными делами.

Так и произошло. Груша все свои башли вложил в торговлю, прикупив на нескольких рынках Западного округа два десятка киосков. Ему даже за крышу отстегивать не понадобилось: все коммерческие точки в этой части Москвы контролировались сколковцами, которые, по милости Зямбы, оброк с Дмитрия не брали. Ну, угощал он иногда братанов хорошей выпивкой, и всё...

Груша удачно женился на неиспорченной двадцатилетней деревенской девке, сбежавшей в Москву из Тамбовской области от безденежья и беспросветной жизни. Катя пришла устраиваться к нему на работу, и Дмитрий сразу оценил её по достоинству: девица в теле, недурна на лицо и гнилая городская жизнь ещё не успела развратить её.

Теперь у них уже двое детишек - мальчик и девочка, как и положено, трехкомнатная квартира в Москве и двухэтажный кирпичный особнячок в Востряково, что в ближнем Подмосковье. Там сейчас по случаю летнего времени и находилась вся семья за исключением самого хозяина - бизнес не давал возможности для отдыха.

Тачку он тоже недавно сменил: дешевый "жигуль" восьмой модели - на навороченный джип марки БМВ, который, правда, вдруг забарахлил и сейчас чинился по гарантии в автотехцентре.

Доходы его росли день ото дня. Баксы ему Шигарев в кейс подсунул! Двадцать штук! Да Дмитрий столько за две недели имеет!

И вот все, буквально все может пойти прахом из-за этого суки прокурора!

Ну, кому Дмитрий закажет того безвестного фраерка? Ведь все блатные связи он сознательно прервал. Да и опять влезать в это болото просто опасно. Сейчас мало кто из криминалов живет по понятиям, продать могут в любой момент, если выгодно будет.

Что оставалось?

Оставалось самому брать ствол и выполнять заказ.

А ствол у него имелся ещё с тех пор, когда он начинал карьеру киллера. ТТ с глушаком. Чистый ствол, ни разу не использованный.

Дмитрий регулярно доставал его из тайника в гараже, чистил, смазывал. Так просто оружие держал, на всякий случай. Да и не выбрасывать же его.

Когда опера делали у него обыск, то могли бы найти этот пистолетик, если б искали, как следует. Но к чему рыться в барахле этим поганым ментам!? Ведь можно пушечку просто в надлежащее место подбросить. Что они и сделали!

Он посмотрел на фотографию своей семьи, висящую на стене в спальне, и даже прослезился. Потом подошел к холодильнику, вытащил початую бутылку водки и налил полстакана.

Ну, допустим, завалит он того парня со снимка, который дал ему прокурор, а дальше? Ведь он так и останется на крючке у Шигарева.

Груша опрокинул в горло водку и закусил её головкой чеснока. Голова прояснилась, нервы успокоились, решение пришло мгновенно.

Надо загасить самого прокурора. Это снимет все проблемы.

Подполковник Фролов 3 июля, среда: день

Подполковник, оставив Шигареву наедине со своим горем, зашел в соседнюю комнату, где Гусманов строчил слезную бумагу о постигшем его несчастье.

- Давайте сегодня не будем подавать заявление, Хисам Хисамыч. У нашего следователя большая беда - на её отца, заместителя Генерального прокурора, совершено покушение. Его жизнь в опасности. Сейчас Вере Иннокентьевне, понятно, не до нас с вами.

- Ай-яй-яй, - покрутил головой Гусманов и положил листок себе в кейс.

- Лучше нам поступить так. Для успешного исхода вашего дела очень важно, как именно вы напишете заявление. Сегодня до конца дня я буду занят. Приходите ко мне завтра к девяти утра, мы вместе поработаем над текстом.

- Договорились, товарищ подполковник.