что-то щелкнуло на оконном стекле.
– Слышал? – как-то не очень весело глянул на него Бордов.
– Леша, это мы! – разгоняя собственные страхи, улыбнулся Савелий. – Стоим тут, никого не трогаем.
– Выходи, покажись, поговорим, – подхватил Валентин.
Он оглянулся по сторонам, но Савелий качнул головой.
– Призрак не здесь, призрак снаружи… – сказал он, и вдруг его осенило. – Спасибо за подсказку!
– Сава, тебе пора на свежий воздух, – подозрительно глянув на него, сказал Бордов. – Трупный яд плохо на тебя действует.
– Да можно уходить, и так все ясно, – кивнул Ярыгин. – Однозначно, Захара застрелил Сарычев.
– Однозначно? Это тебе Сигайлов сейчас сказал?
– Сигайлов подсказал мне, что Сарычев стрелял в Шабалина.
– Давай, давай, на свежий воздух. – Взяв Савелия под руку, Бордов осторожно повел его к выходу.
– С правой руки. Чтобы не промазать, – на ходу сказал Ярыгин.
– Ну да, с правой руки.
Они вышли из дома, Савелий левой рукой взялся за воображаемое рулевое колесо, а в правую лег пистолет. Глянув на такого же воображаемого Шабалина, который находился слева от него, нажал на кнопку стеклоподъемника и направил на жертву пистолет. Руку он из воображаемого окна не высовывал, ствол оставался в машине.
– Надеюсь, это не конвульсии? – настороженно посмотрел на него Бордов.
– Это гильза, которая, вылетев из пистолета, должна была остаться в машине.
– Гильзу мы так и не нашли, – кивнул Бордов.
– Сарычев ее нашел и выкинул, а скол остался.
– Какой скол?
– На стекле. Я видел. Сначала я подумал, что камушек ударился. А в голове-то крутилось, пока Сигайлов знак не подал. Скол-то не снаружи, а изнутри. От гильзы.
– А как доказать?
– Что от гильзы?
– Насколько я знаю, гильза покрывается лаком.
– Томпаком.
– Тем более.
– Что тем более?
– Может, на стекле что-то осталось. Кровь ультрафиолетом высвечивается, томпак этот… – Ярыгин задумался.
Сразу надо было догадаться, что скол на стекле в машине Сарычева – от пули. Вдруг экспертиза смогла бы снять с этой царапины лаковый след от гильзы, а это доказательство, от которого не отвертеться.
Глава 15
Хороший вопрос, откуда Сарычев мог узнать о лесном доме. От Афанасьева или от Уголькова, а может, Перова рассказала, как она гуляла по лесу со своим любовником. Бордов решил начать с Перовой, и Савелий свернул к ее дому, минуя управление. Нагулялись они на морозе, а рабочий день на исходе, сейчас бы домой, в горячую ванну. Но если Перова предложит чайку, они не откажутся.
– Мы немного опоздали, – сказал Ярыгин, глядя на Мышкина, который стоял с открытым ртом возле своего «Киа».
– Что так?
– Бойфренд Перовой. Прокофьев просил с ним поделикатней обходиться. С работы вернулся, завис чего-то.
Бордов посмотрел в сторону, куда указывал Савелий, заметил Мышкина и сразу же сделал вывод:
– Труп у него в машине.
– И не первой свежести, – усмехнулся Ярыгин.
Мышкин действительно выглядел так, как будто обнаружил в своей машине покойника.
– А вдруг?
Ярыгин припарковался к «Оптиме», вышел из машины, Мышкин заметил его, испуганно встрепенулся, выдернул руку из салона, лихорадочно закрыл заднюю дверь.
– Что-то случилось, Леонид Николаевич?
– Почему сразу случилось? – Мышкин смотрел на него с каким-то ужасом.
Ну почему Ярыгин появился именно сейчас? А именно так и можно было понять его взгляд.
– Не знаю, вид у вас какой-то странный.
– Нормальный у меня вид!
– Если позволите!.. – Ярыгин взялся за ручку двери, которая только что захлопнулась.
– Не позволю! – Мышкин с силой толкнул полицейского плечом.
Но оттолкнуть не смог, и Савелий открыл дверь. А в салоне, на заднем сиденье, возле кожаного портфеля лежал пистолет, и не абы какой, а «Беретта».
– Вы не имеете права! – бледный как смерть, пробормотал Мышкин.
– Спокойно, Леонид Николаевич, спокойно! – Ярыгин обращался к нему, но смотрел на Бордова, который также заметил пистолет.
– Я не понимаю, откуда взялось оружие!
– Пистолет «Беретта 92», калибр девять миллиметров, патрон девять на девятнадцать миллиметров «парабеллум». Именно из такого пистолета стреляли в подполковника Прокофьева.
– Но я не мог стрелять!
– Вот и я говорю, что если это тот самый пистолет, то волноваться вам нечего. Ну а если какой-то другой пистолет… Если боевой…
Вынув из кармана чистый носовой платок, Ярыгин поднял пистолет, заглянул в стол, понюхал. И нарезы в стволе имеются, и перемычки, как у «газовика», нет. И порохом пахло. Боевой ствол, никаких в том сомнений.
– Но это не мой пистолет!
Ярыгин кивнул, давая понять, что верит Мышкину. И вдруг его осенило. А ведь Прокофьев интересовался этим типом, адвокатом он раньше был, бандитов Карамболя защищал. Что, если он как-то связан с братвой? Может, его и заслали к Перовой, чтобы он узнал про деньги.
– А это правда, что вы были адвокатом? – спросил Савелий.
– Зачем вы об этом спросили? – Голос у Мышкина задрожал от возмущения.
– Не я вас спросил, а мой служебный долг.
– Да, я был адвокатом! И знаю… Это же вы мне пистолет подбросили! – Мышкина заколотило.
– Спокойно, гражданин, спокойно!.. – Бордов мягко взял его за руку. – Мы вам верим в том, что пистолет не ваш. Его действительно вам подбросили. Но, поверьте, это сделали не мы.
– Леонид Николаевич, когда вы нашли пистолет? – демонстрируя благодушие, улыбнулся Ярыгин.
– Да вот сейчас и нашел!
– На заднем сиденье.
– На самом деле под задним сиденьем. Рукоятка слегка выглядывала, я даже не сразу заметил.
– А когда вы в последний раз убирались в салоне?
Ярыгин уже обратил внимание на чистоту задних ковриков, выглядели они как новые, будто только-только из магазина.
– В передней части салона убирался, мыл коврики, а сзади нет. Зачем? Я никого не возил на заднем сиденье. Давно уже не возил.
– Значит, в заднюю часть салона вы давно уже не заглядывали?
– Ну как же не заглядывал? Портфель у меня на заднем сиденье лежит. Зонтик могу положить. Но сейчас дождя нет. А если зонтик мокрый, я его на коврики кладу. Тогда бы я заметил пистолет…
– Насколько я знаю, вы первым прибыли на место преступления к раненому подполковнику Прокофьеву.
– Сначала Виктория, затем я, – кивнул Мышкин.
– Вызвали «Скорую», позвонили в полицию?
– Да.
– На месте работала следственно-оперативная группа, вы присутствовали?
– Ну не то чтобы… Холодно было, метель мела. Но я время от времени выходил, Вику домой хотел забрать. Она не в себе была, до последнего уходить не хотела. Я машину завел, сказал, чтобы в машину села, а она стояла…
– Если вы домой уходили, то машину оставляли с работающим двигателем?
– Да.
– Значит, машина стояла открытая?
– Открытая.
– А на улице мела метель… Где в тут ночь стояла машина, вы не помните?
– Почему же не