- Да ладно, - прервал тягостные воспоминания адептки голос полукровки, - она лжёт. Глянь на неё - сытая. Если б три дня не ела, облизывалась бы, целоваться лезла, в углу зажимала.
- А вас уже ели? - Мериам отложила ложку. - Опыт чувствуется. Состав крови не огласите. Нет ли горьких примесей? Орки, тролли - они противные, но, когда нет выхода...
Полукровка инстинктивно застегнул ворот рубашки. Адептка победоносно улыбнулась. Теперь к ней точно не станут приставать.
На помост в дальнем конце зала взобрались гусляр и молоденькая девушка - бродячие музыканты. Отрабатывая еду, они тешили посетителей незамысловатым творчеством. Не обратив сначала внимания на слова песни, Мериам затем прислушалась, запоминая. Музыканты выбрали странную старинную балладу о демоне, потерявшем возлюбленную. Она то ли умерла от болезни, то ли погибла, - в песне туманно обходили вниманием столь важную деталь. Интересно было другое - демон просил помочь какого-то мага, а тот обманул его. И теперь мающийся в беспробудной тоске влюблённый клялся причинить колдуну такую же боль, желал покончить с собой, но не мог. Почему, Мериам тоже не поняла.
- Разрешите? - оказывается, охотник уже пару минут мялся возле стула адептки.
- Что? - Мериам непонимающе глянула на него.
- Пригласить вас на танец?
'Какой, в Преисподнюю, танец?' - едва не вырвалось у адептки, но, приглядевшись, она поняла, что у помоста действительно мнётся несколько пар. Именно мнутся, потому что места не хватало.
- Благодарю, я танцую исключительно ночью.
- За столь прекрасное знакомство? - Мериам и не заметила, как полукровка подлил ей вина. Он призывно поднял свою кружку и чокнулся со стаканом адептки. - За милость луны к Дому ночи!
Мериам скривилась, но заглотала вино. Истинная тёмная обязана выпить за свой Дом. Адептка тут же потянулась к тарелке с жарким, но промахнулась вилкой мимо куска. Мериам с ужасом поняла, что напилась. Судя по взглядам, которыми обменивались мужчины, они это прекрасно понимали.
- А где гуляет местный оборотень? - адептка отчаянно пыталась - Хочу поздороваться.
Со второго раза ей ответили, что убийства прокатились по всему городу, а также предместьям Бонбриджа. Даже замок Эколь не обошли. Безопасным местом считалась только Школа - на её территории никто не погиб. Мериам едва не завизжала от радости: чем не доказательство невиновности Тревеуса Шардаша? Будь он убийцей, отомстил бы директору, если по версии Белой стражи вернулся в Бонбридж.
Охотник галантно взял руку Мериам и поцеловал. Невзначай коснулся её волос. Адептка испугалась не столько этого жеста, а того, что охотник догадается, что волосы ненастоящие.
- Где вы остановились? Не желаете вместе со мной осмотреть город?
Мериам мотнула головой. Ох, кажется, она напилась!
- А мне показалось, что я вам понравился, - настаивал охотник. - Я не боюсь, даже укусить себя дам, если не до смерти.
- До смерти! - икнула адептка. - Не хочу я ничего с вами смотреть!
С шумом отодвинув стул, Мериам встала. Её качнуло и, если бы не охотник, адептка бы растянулась на полу. Что-то не везло Мериам с выпивкой: сначала опозорилась перед Шардашем, теперь угодила в щекотливую ситуацию. Ясно, для чего её зовут смотреть город. Радует, что не темно, в подворотне не зажмут. Или зажмут? Их же двое... Ох, Прародители сущего, надо было чай пить!
- Я живу недалеко, - полукровка тут же оказался рядом, бросая недовольные взгляды на охотника. - Она действительно голодна, раз в обмороки падает. И ведёт себя странно. Отдай её мне, Гавен, всё равно с тёмной не справишься.
- Чужие сливки снимаешь? - надулся охотник, придерживая Мериам за талию. - Пусть она сама выберет с кем.
- Ещё жребий киньте! - буркнула адептка, дав мужчине по рукам. - Сама пойду. К себе. Приличные деву... ой, вампирши на первом свидании в постель не прыгают.
Мужчины дружно расхохотались:
- Вампирша - и не прыгает?
Краснея, Мериам проклинала Шардаша. Наверняка знал - и промолчал. С другой стороны, она сама за столик села.
- Шуток не понимаете, мальчики? - вымученно улыбнулась адептка, качнулась и похлопала полукровку по щеке. - Просто за меня обычно дерутся, чтобы милость заслужить. А вы со мной как с человеком... Бывайте! И за выпивку мою заплатите.
Мериам хотела уйти, но ей не позволили, водворив на место. Мужчины требовали, чтобы она выбрала любовника, а не 'юлила хвостом'. Адептка не на шутку испугалась. Отнекиваться бесполезно, а в постель ни к кому из них не хотелось. Даже ради торжества правосудия. Желая выгадать время, она сбежала в туалет, заперлась и, опустив, уселась на сиденье. Мериам мутило, но она сдерживала рвотные позывы. Голова отказывалась думать, а перед глазами стояла сцена группового изнасилования. И нет героя, который бы спас... Точно, если выберется, перестанет читать книги с сердечками, потому что врут. Не лгали бы, за неё заступился бы прекрасный кавалер, вызвав наглецов на поединок.
Дурнота уступила место сонливости. Час от часу не лучше!
Мериам пыталась вспомнить, что там Шардаш говорил о связующем проклятии, о неком способе связи, но голова отказывалась работать.
- С вами всё в порядке? - в дверь постучались.
- Какое 'в порядке'?! - огрызнулась Мериам, узнав голос Инессы. - Сижу тут в облике вампирши какого-то клана, а в зале поджидают два озабоченных мужика. Всё просто замечательно, Нес, мечта!
Подруга за дверью притихла. Видимо, пыталась понять, откуда вампирша её знала. По голосу не узнала бы - Шардаш его исказил. Иллюзия действительно вышла первоклассная.
- Вы кто? - наконец поинтересовалась Инесса.
- Соседка твоя, ик! Мериам Ики.
Мериам сползла с сиденья и щёлкнула задвижкой. Инесса испуганно отпрянула, готовая закричать, но адептка опередила её, взмолившись: 'Поверь мне! Я не клыкастая, меня от крови тошнит. И от вина тоже'.
Инесса и Мериам несколько минут в упор смотрели друг на друга, после чего подавальщица с шумом захлопнула дверь в туалет. Оставшись одна, адептка всхлипнула, гадая, что её отсюда вытащит: охотник, полукровка или солдаты. Но ни те, ни другие не торопились, и Мериам, обняв дверной косяк, засопела.
18
Пробуждение, вопреки опасениям, вышло не столь чудовищным. Что-то холодное, любезно приложенное ко лбу, облегчило страдания.
Мериам раскрыла глаза и тут же предпочла их закрыть, тихо застонав. То, что она приняла за компресс, оказалось каменной стеной одиночной камерой. По крайней мере, на лежанку тюремщики не поскупились, как и на тонюсенькое одеяло.