Читать интересную книгу Бифуркатор - Алекс Белов

  - Но ты же можешь посторожить и один, а я... - но Стёпка не успевает договорить.

  - Тёмка идёт один, - строго констатирует Серый и бросает в меня испепеляющий взгляд. Я судорожно сглатываю воздух и пожимаю плечами:

  - Да Стёпка, у меня есть оружие, а у тебя - нет. Ты можешь пострадать.

  - Да неужто, - усмехается друг. - С каких пор ты начал заботиться о моей безопасности?

  - Андрюха мой брат, - отвечаю и не гляжу в сторону друга. - Это моё дело. Я быстро всё сделаю и вернусь.

  - Поторапливайся, - просит Серый. - Времени у нас не так уж и много.

  Я киваю и делаю два шага к музею, но тут же останавливаюсь. Меня осеняет.

  - Вы знаете, почему водитель не взял деньги? - спрашиваю я, разворачиваясь.

  - Знаю, - хмуро кивает Стёпка. - Мы в той реальности, где валюта совсем другая. Купюры тут по-другому выглядят.

  - Хорошо, а как же я пройду в музей, ведь там наверняка вход платный.

  На минуту повисает цепенящая пауза. Стёпка обескуражен, а Серый злится ещё больше.

  - Ну не знаю, - ворчит он. - Возьми то, что есть. - И суёт мне купюры, которые вернул водитель.

  - Да это не проканает, - злюсь в ответ я, но деньги забираю. - Если денежная система другая, то...

  - Ну разнеси значит там всё к чертям собачьим! - рявкает Сергей. - Что я могу ещё предложить!

  Смотрю на Стёпку, в надежде, что мозг нашей компании что-то придумает, но тот в растерянности.

  - Времени нет, - бормочет он. - Надо думать по ситуации. На месте я, может, что-то сообразил бы. Поэтому я говорю, давай я пойду с тобой.

  - Тёмка идёт один! - Серый рассвирепел не на шутку. - Иди давай!

  Последняя фраза обращалась ко мне, и я, вздрогнув, принялся улепётывать, как таксист, нас подвозящий. Чем ближе я подходил к музею, тем мрачнее становилось на душе. Подлая крыса внутри меня нашёптывала, что это мой последний день жизни. Вот так я и умру.

  Ступени музея потрескались то ли от старости, то ли от боевых действий. Будто в ответ на мои мысли вдалеке слышится взрыв. Я втягиваю голову в плечи и некоторое время смотрю в опасную сторону. Но теперь мрачная Москва молчит, лишь клубы дыма поднимаются в небо.

  Неужели такая реальность возможна? Как могли лечь карты, чтобы мир начал пожирать себя изнутри? Снова отдаю внимание музею. Если верить оппозиционерам, внутри прячется Глобус Эфира, словно в недрах техногенного демона, который не хочет отдавать свою добычу.

  Привет, Буратино, я иду к тебе прямо в лапы.

  Пройдя через рассохшуюся дверь, попадаю в предбанник маленького мрачного вести-бюля. Свет не горит, фикусы в горшках увядают. На проходной меня встречает грустная тётка, листающая журнал. Неужели она и будет первой жертвой? Но я же не планировал убивать людей!

  Судорожно сглатывая воздух, прячу руку во внутренний карман и шагаю к стойке со старой конторкой. Над окошком замечаю раздражающее слово КАССА.

  Нехотя отрываясь от журнала, женщина смотрит в мою сторону. Отхлёбывает чай и ждёт.

  - Мне бы на экскурсию, - лепечу я.

  - Иди, - кивает она в сторону арки, завешенной красными плюшевыми занавесками.

  - Эм... - я теряюсь. - Можно прямо идти? А билет брать не надо?

  - Тебе восемнадцать есть? - спрашивает тётка.

  - Нет. Тринадцать пока, - отвечаю всё ещё дрожащим голосом.

  - Читай, - женщина кивает на сноску, прилепленную к стеклу. Судя по грязным отклеенным углам скотча, висит бумага здесь уже давно. В ней крупными буквами сообщалось, что дети до восемнадцати лет проходят бесплатно.

  - Да мы уже и взрослых можем пускать за бесплатно, - говорит женщина. -В это время никому музеи и деньги не нужны.

  - Спасибо, - киваю я и быстро ускакиваю за занавески.

  Экскурсовода мне не предоставили, поэтому я гуляю где хочу. Думаю, если бы я перелез через ограждение и попрыгал на каком-нибудь древнем диване Ивана Грозного, никто меня не остановил бы. Смотрителей музея я встретил лишь пару раз, и почему-то они нисколько не выдавали свою принадлежность оранжевой бригаде Буратино.

  Я даже начинаю сомневаться, насчёт Глобуса Эфира. Может, он спрятан в другом музее или в этом же, но в иной шизофренической реальности?

  Я - не единственный любопытный, но музей не славится посетителями, и я время от вре-мени встречаю лишь молодую женщину с двумя девочками, да задумчивого студента в очках и с жидкими усиками.

  В тёмных залах я не осматриваю ни один экспонат, подсвеченный на пьедесталах туск-лыми лампочками. Внимание приковывают только цифры и названия галерей. Вторую я нахожу на втором этаже, впрочем, мог бы догадаться сразу.

  В спешке пробегаю первые семь залов, замедляя ход только, когда вижу смотрителей музея. Вот приближается восьмой зал, и становится страшно. И боюсь я в основном лжи, пустоты. Что если в павильоне нет никакой двери, охраняемой двумя накаченными парнями? Что тогда?

  С гулко бьющимся сердцем вбегаю в восьмой зал и оглядываю его. Галерея немного из-вилиста и пуста. Заворачиваю за пару углов, и вдруг столбенею. В конце зала за очередным поворотом вижу стандартную музейную дверь, занавешенную красным пледом, а возле неё два мордоворота в чёрных костюмах, чёрных очках и чёрных водолазках.

  Значит, вот оно!

  Парней я, кажется, нисколько не интересую, поэтому небрежно отворачиваюсь к стенду с гусарскими шапками, а сам медленно вытаскиваю из кармана оружие для Девяток.

  Тёмка, твой час пришёл. Ты должен войти внутрь, взять трофей, и смотаться отсюда.

  А вдруг всё же где-то закралась ложь? Вдруг это два обычных человека, охраняющих какую-нибудь древнюю реликвию, а я поступлю с ними так жестоко?

  В глазах мутнеет, и даже слёзы наворачиваются, как мне страшно. А если по мне начнут стрелять, и попадут? Пугает всё! Каждая тень, каждое движение.

  Оружие Девятки я уже присобачил. Что дальше? Осматриваю артефакт и вдруг...

  Тот индикатор, что напоминает батарейку телефона. Он таки уменьшился процентов до тринадцати. Неужто и правда заряд?

  Чёрт!

  Тогда почему не предупредили?

  Но думать некогда. Энергии должно хватить.

  Давай, Тёмка!

  Сейчас или никогда!

  Раз-два-три!

  Разворачиваюсь, вскидываю нарукавник в направлении одного из охранников и нажи-маю кнопку.

  Отдача.

  Оружие работает исправно.

  А потом мордоворот разлетается. И не на груду крови и мяса, а на кучу болтиков.

  Робот!

  Вот это да!

  Всё верно, как и предупреждали оппозиционеры!

  Силовой луч задевает и второго охранника. Он отшатывается, пытаясь вытащить оружие. Но у него плохо получается, и мой второй выстрел разносит последнего охранника вдребезги.

  Грохот стоит всё равно, что при взрыве. Вот и всё. Меня теперь никому не остановить. Я справился. Не так уж и сложно было.

  На бегу к двери я даже смеюсь, адреналин подкашивает ноги, руки трясёт мелкая лихо-радка. В дюжине метров от двери я стреляю, разнося преграду в щепки. Силовой взрыв задевает не только косяк, но и стену. В меня летят мелкие камни и деревянные осколки. Приходится остановиться и прикрыть голову.

  Парочка снарядов ударила меня в куртку. В остальном - путь свободен. Возможно, через пару минут сюда уже понабегут смотрители музея, но пока зал пуст и меня переполняет решимость.

  Не знаю, как ощущают на себе защитное поле Девяток другие люди, я же не почувство-вал ничего, проходя сквозь дымящуюся штукатуркой арку, секундой назад бывшей дверью.

  Итак, дальше просто. Беру Глобус, и немедленно улепётываю. Может даже никто не ус-пеет подойти на взрывы. Пожалуй, это будет самое лёгкое задание в моей жизни. Даже контрольную по географии и то писать в разы сложнее.

  Я проникаю в ярко освещённую комнатушку за аркой и...

  - О чёрт возьми!

  Оказываюсь в небольшом зале, переполненном глобусами.

  **

  На первом этаже раздаются выстрелы, доносящиеся до моих ушей лёгким треском. Кто-то ломится сюда, а я стою посреди океана глобусов, раскрыв рот и оцепеневший от ужаса.

  Почему этот вариант никто не предвидел?