Читать интересную книгу Вардес: Лик Бога - Олег Лукьянов

— То, что он тебя охраняет, это хорошо. Вот только, если чародеи Высокой захотят тебя убить, они сделают это из своей башни, — зашептала она, при этом грустно на меня смотря. А ведь вправду страшится меня потерять…

— Да, верно такой удар я и не переживу… Но откуда ты знаешь столько о магах?

— О врагах нужно знать все.

— Почему маги Высокой Башни — твои враги? — спросил я, но, сообразив, что она оборотень, а следовательно, вечно гонимая магами, добавил: — Впрочем, неудивительно.

Она села около меня на колени, костер позади отбрасывал на нежные плечи оранжевые блики. Лейла ничуть не смущалась обнаженности своего тела. И каждый раз, когда в глаза бросались ее упругие груди, плоский живот и золотистый треугольник волос там внизу, приходилось прилагать усилие, чтоб отвести взгляд.

В ближайшей деревне я собирался подыскать ей хоть какую-то одежду. Странная она, что у нее в голове? Смотрит из-под бровей преданными глазами, жадно поедает каждое мое движение, поглощает каждый издаваемый мной звук. Показалось, что стремится сесть так, чтобы ветерок дул от меня к ней, чуткий нос ловит мой запах. И в то же время ни в коем случае не хочет мне досаждать, держит себя не ближе пяти шагов. Складывалось такое чувство, что прикажи я ей вскрыть себе вены, наверно, и раздумывать не будет.

— Мой повелитель, я боюсь за тебя, — вырвались слова из пухлых и нежных губ.

Я постарался улыбнуться:

— Знаешь, я почему-то тоже за себя боюсь. Спи, волчица, до рассвета еще далеко.

— А ты?

— Я пока подумаю, как себя защитить.

— Хорошо, — покорно согласилась она. Тут же улеглась на живот, но продолжала следить за мной из приспущенных ресниц. Через какое-то время она задышала мерно, и я даже поверил, что уснула.

Сам не заметил, как залюбовался ей: яркий костер красиво освещает изящные девичьи формы. Упругое молодое тело манит как благоухающий, сочный персик. С большим трудом я выкинул эти мысли из головы.

Уверен, что Верховный и Гардий смогут убить меня любым из коротких ритуалов.

Конечно, тот же Тзар учил, как обороняться от сглаза и порчи. Но от прямого удара такой силы не догадался. Мне оставалось жить считанные часы, и с этим ничего не поделать. Жалко умирать, тем более сейчас, когда встретил хоть и нелюдя, но все же любящее тебя существо.

Тупо смотрел в огонь почти до самого рассвета, каждый миг, словно песчинка в старинных часах, отсчитывает отпущенное мне время. Гардий тянуть не будет, сегодня как проснется и позавтракает обязательно про меня вспомнит. Его черные мысли, многократно усиленные кровавым ритуалом, ворвутся в астрал и там, преобразившись, изменят мою карму. Негативная энергия войдет мне в тело, разлагая связи между душой и живой материей. Новые клетки перестанут рождаться сразу, а старые начнут умирать с удвоенной скоростью. В агонии буду биться до следующего рассвета. Жестоко, уж лучше самому перерезать себе горло.

Как ни старался, не смог придумать, как можно защититься от магов, в сотню раз превосходящих меня по силе.

— Я рад, что нашел тебя, — раздался рядом тихий шелест.

Я вздрогнул, резко оборачиваясь, а увидев за спиной призрака, едва не стал заикой. Он стоял рядом, почти невидимый, свет огня проходит сквозь него, практически не преломляясь.

— Здравствуй, — только и сказал я, опознав призрак мага, что подарил мне амулет. Эх, надеюсь, он не знает, что я его утопил.

— Смешно, — сухо шелестел он. — Ты, наверно, догадываешься, что у меня давно нет тела, и болеть я уж точно не могу.

— Прости…

— Оставь, у меня важный разговор.

Проснувшаяся Лейла оперлась на руки, ее груди от этого показали себя с выгодной стороны, переводя взгляд с меня на призрака, она готовилась перекинуться в зверя. Если возникнет такая необходимость, она за секунду вцепится во врага мощными челюстями, вот только не знаю, чем она сможет помочь в драке с бесплотным духом. Мне показалось, что он глянул на нее удивленно, спросил:

— Кто она?

— Друг.

— Уверен? Она твоя служанка? — вопрошал дух.

— Нет…

— Да, — подала голос Лейла почти одновременно со мной.

— Тогда отошли ее подальше, то, что я собираюсь тебе поведать, не должны услышать чужие уши.

— У меня от нее нет секретов, — твердо сказал я. Краем глаза увидел, как Лейла счастливо улыбнулась и еще больше выпятила грудь.

— Хорошо. С тех пор, как мы с тобой расстались, я побывал в Высокой Башне, заглянул в несколько городов и перерыл множество библиотек.

— И тебя не обнаружили маги Высокой? — удивился я.

— Нет, иначе, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Хотя некоторая часть сил еще при мне, но я далеко не так силен, чем когда был человеком. Изгнать меня под силу и слабенькому магу, — говорил он, еле выговаривая слова. Приходилось сильно напрягаться, чтобы разобрать его речь.

— Теперь основное. За триста лет, пока я провел в своем теле, не позволяя заклятью прекратиться, мир сильно изменился. Скорей всего ты тоже ничего об этом не знаешь. Ответь на вопрос, кто такой Арайдон?

Лейла напряглась.

— Ну, мне говорили, что это могущественнейший демон…. Но я этому не очень верю, — добавил я, краем глаза наблюдая за девушкой. Ее стало заметно лихорадить…

— Правильно делаешь, что не веришь. Арайдон — бог, создатель всего сущего. Он создал этот мир из великого Ничто. Населил его людьми и тварями из других рас. И дабы те не чувствовали себя ущемленными избрал из каждой расы по одному сильнейшему чародею. Сделав их своими учениками, он и помыслить не мог об их предательстве. Еще когда жил я, Дакрон начал собирать армию для восстания против своего бога. Сириний был одним из магов, предавших Арайдона и прельстившимся посулами Дакрона. Я не знаю, как удалось проклятой четверке одолеть Арайдона.

Однако, они это сделали. И уже триста лет изменяют архивы, стремясь поменять память людей. И вот Арайдон — это уже демон, а Дакрон и другие являются творцами Мира.

Я слушал молча. Да, много интересного, проливающего свет на темные пятна. Но по большому счету мне это безразлично.

Заколебавшись на ветру, неприкаянный дух продолжил:

— Но в одном старом замурованном в стену архиве я прочел дневник одного из магов-полководцев Дакрона. Из него я понял, что горе-божества так и не смогли до конца убить Арайдона. Они лишь отделили дух от тела. Заключили дух в какой-то непонятный сосуд, а тело сожгли, спрятав прах где-то в Драконьих горах.

— И какой нам в этом толк? — спросил я. Глянул на Лейлу и обомлел. Она слушала духа, открыв рот. — Лейла, что с тобой?

— Повелитель, можно я задам вопрос мудрому призраку?

— Конечно…

— Дух, ты хочешь сказать, что Арайдона можно воскресить?

Дух поколебался, не зная, стоит ли отвечать слуге, но протяжно вымолвил:

— Да, я об этом и говорю.

Я смотрел на Лейлу, и до меня начинало доходить, о чем просит этот умоляющий взгляд. Дура вбила себе в голову, что я ее хозяин, и теперь без моего разрешения не откроет рот. Сейчас ждет, когда я к ней обращусь, чтобы попросить разрешение задать духу еще вопрос.

Ну и пускай молчит.

— А при чем тут я? — спросил я риторически.

— Да, — показалось, что дух вложил во фразу всю грусть, на которую был способен, — я забыл, что Арайдон давно забыт смертными. Но разве ты не хочешь восстановить справедливость?

Лейла смотрела на меня с болью и надеждой в глазах. Совсем как в лесу, когда просила стать ее самцом. Я сделал вид, что не замечаю этот взгляд и собирался ответить отказом, как в голову пришла здравая мысль:

— Скажи, а будет ли Арайдон после воскрешения так же могущественен, как и прежде?

— Разумеется.

— У меня есть одно заветное желание, и если я помогу с его воскрешением, как думаешь, он его выполнит?

— Непременно. Он всегда был щедр к друзьям.

— Друзьям? — произнес я изгибая бровь.

— Я уверен, что после того, как ты его воскресишь, он не будет тебя звать никак иначе.

— Это хорошо… Но я не представляю, как я смогу помочь тебе в этом. Я в подметки не гожусь даже самому бездарному магу Высокой. Оружие держать не умею тоже….

Слыша эти слова, Лейла села на колени, выпятила грудь. Смотрит на меня словно сторожевой пес на вверенного ему ребенка.

— Будь я живым, уже бы взорвался хохотом, — прошелестел дух. — Ты думаешь, я обратился бы к человеку, которого ты сейчас описал? У меня нет тела, но это не значит, что нет разума. Но раз ты это сказал, я понимаю, что о себе ты ничего не знаешь.

— Что же я должен знать? — насторожился я.

— Ты не человек, как себя считаешь. Я, к сожалению, мало знаю о твоей расе…

— Что?! Ты о чем?! — воскликнул я не в силах сдержаться.

— Ты не человек. Я плохо представляю, кто ты, но я встречал твою расу ранее.